Она проиграла, причем так, что надежды на победу в будущем не оставалось.
Адам решил, что ему лучше покинуть Гонконг, хотя бы на время. Он всегда умел скрывать свои чувства и на этот раз тоже остался верен себе. Мне было трудно определить свое отношение к нему, потому что было много такого, за что я простить его не могу. Прежде всего, за смерть Сильвестера.
Он убеждал нас, что ничего не знал о злодейских планах Чан Чолань, о планируемых ею убийствах. Адам был уверен, что я выйду за него замуж и он станет во главе дела. Поэтому мое замужество с Джолиффом было для него жестоким ударом. Чан Чолань хранила свои тайны даже от Адама, хотя он был ее любовником, но это не меняло дела — он был «чужестранным дьяволом»и никогда не смог бы понять и оценить ее планы.
Он был, без сомнения, глубоко потрясен всем, что произошло. И его заботой стала судьба мальчика, мать которого умерла. Перед тем как покинуть Китай, он отвез Чин Ки к его дяде, важному мандарину в Кантон.
Оставалась Лотти. Мне было очень жаль ее. Она часто беззвучно плакала, видеть, как она безмолвно сидит, а слезы катятся по ее щекам, было выше моих сил.
Она заявила, что является жалким отбросом, потому что не сумела выполнить свой долг перед предками. Она предала мать, потому что не позволила мне и дорогому маленькому Джейсону умереть.
Джолифф и я пытались переубедить ее. Мы доказывали, что ей не в чем обвинять себя. Если Сильвестер умер, потому что она подсыпала ему яд, то Джейсон и я остались живы благодаря ей. Разве не ясно, что спасением двух жизней она сняла с себя грех за отравление одного человека? Это был странный способ убеждения, но он сработал. Она задумалась. Потом призналась, что хотела выброситься из того самого окна, из которого намеревалась вытолкнуть меня.
Адам, перед тем как уехать, серьезно поговорил с Лотти. И его слова подействовали лучше. Она была его сводной сестрой, и он просто приказал ей выслушать его наказ. Сработал ее инстинкт и чувство принадлежности к семье. Она слушала его более внимательно, чем меня, которую действительно любила.
В конце концов она пришла в нормальное душевное состояние и стала готовиться к предстоящему замужеству, которое Адам ей все-таки устроил.
Чан Чолань просто использовала как предлог разговоры о браке девушки для того, чтобы Джолифф чаще бывал в ее доме. Она знала, что это сильно раздражает меня. По ее мнению, надо было всеми способами поссорить меня с Джолиффом, чтобы моя смерть была сочтена самоубийством. Именно с этой целью она пригласила меня и показала мне Чин Ки. Она думала, что это может быть объяснением моего самоубийства в случае, если кто-нибудь стал бы интересоваться обстоятельствами моей смерти. А учитывая, что первая жена Джолиффа покончила с собой, выбросившись из окна, подобная смерть второй бросила бы тень на него.
Муж Лотти был полуангличанином, полукитайцем и получил образование в Англии. Он был добрым и интеллигентным молодым человеком, и я верила, что она будет с ним счастлива.
А Дом тысячи светильников? В подвале под ним мандарин создал храм в честь умершей жены. Из этого дома хода туда не было, коридор вел только из дома Чан Чолань, где поселился мандарин после того, как отдал Дом тысячи светильников прадедушке Джолиффа.
Иероглифы на могильной плите в переводе означали следующее:
Что бы ни происходило в мире — я любил тебя.
В жизни мы были одним целым и смерть
Не разделит нас,
Потому что наша любовь никогда не закончится.
Мы спустились вниз посмотреть на этот маленький храм. Там у меня возникло странное чувство, я слишком хорошо помнила эту камеру смерти, где мы пробыли несколько часов с Джейсоном в заключении.
Доброжелательность богини, казалось, была сосредоточена на мне и у меня вдруг всплыли в памяти слова: «Так должно остаться навсегда. Таковы были намерения того человека. Куан Цинь должна остаться там, куда ее поместил мандарин».
Адам сказал:
— Эта статуя — целое состояние. А я быстро ответила:
— Но она не принадлежит нам. Мы здесь чужаки. Мы не должны вмешиваться.
Мое слово было решающим. Дом тысячи светильников принадлежал мне, а это была часть дома.
И именно здесь, в этом подземном раю, я вдруг поняла, как поступлю.
Я откажусь от этого дома. Он все равно никогда и не был бы моим. Дом внушал мне эту мысль с первого момента, как только я переступила его порог. Он должен возвратиться к тем, чьи права мандарин нарушил своим широким жестом.
Пусть Адам воспитывает своего сына, а когда Чин Ки вырастет, то он будет жить в этом доме со своей женой и детьми.
Мне показалось, что стены слышали меня. Атмосфера в доме изменилась.
Глава 2
Через несколько месяцев Джолифф, Джейсон и я покинули эту страну и отплыли в Англию. Я была беременна и хотела, чтобы мой ребенок родился дома. Надо было также подумать о школе для Джейсона.
День, когда мы возвратились в усадьбу Роланд, показался мне замечательным.
Миссис Коуч стала еще толще, чем раньше. Щеки у нее дрожали, а в глазах стояли слезы.
— Наконец ты дома, молодая Джейн, — сказала она. — Но я думаю, что мне лучше звать теперь тебя мадам. — Она смотрела то на Джолиффа, то на Джейсона, то на меня… Она уже догадалась, что я была в состоянии, которое называлось «ожиданием».
— Это очень вовремя, — сказала она. — Теперь это жилище можно будет снова называть Домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Адам решил, что ему лучше покинуть Гонконг, хотя бы на время. Он всегда умел скрывать свои чувства и на этот раз тоже остался верен себе. Мне было трудно определить свое отношение к нему, потому что было много такого, за что я простить его не могу. Прежде всего, за смерть Сильвестера.
Он убеждал нас, что ничего не знал о злодейских планах Чан Чолань, о планируемых ею убийствах. Адам был уверен, что я выйду за него замуж и он станет во главе дела. Поэтому мое замужество с Джолиффом было для него жестоким ударом. Чан Чолань хранила свои тайны даже от Адама, хотя он был ее любовником, но это не меняло дела — он был «чужестранным дьяволом»и никогда не смог бы понять и оценить ее планы.
Он был, без сомнения, глубоко потрясен всем, что произошло. И его заботой стала судьба мальчика, мать которого умерла. Перед тем как покинуть Китай, он отвез Чин Ки к его дяде, важному мандарину в Кантон.
Оставалась Лотти. Мне было очень жаль ее. Она часто беззвучно плакала, видеть, как она безмолвно сидит, а слезы катятся по ее щекам, было выше моих сил.
Она заявила, что является жалким отбросом, потому что не сумела выполнить свой долг перед предками. Она предала мать, потому что не позволила мне и дорогому маленькому Джейсону умереть.
Джолифф и я пытались переубедить ее. Мы доказывали, что ей не в чем обвинять себя. Если Сильвестер умер, потому что она подсыпала ему яд, то Джейсон и я остались живы благодаря ей. Разве не ясно, что спасением двух жизней она сняла с себя грех за отравление одного человека? Это был странный способ убеждения, но он сработал. Она задумалась. Потом призналась, что хотела выброситься из того самого окна, из которого намеревалась вытолкнуть меня.
Адам, перед тем как уехать, серьезно поговорил с Лотти. И его слова подействовали лучше. Она была его сводной сестрой, и он просто приказал ей выслушать его наказ. Сработал ее инстинкт и чувство принадлежности к семье. Она слушала его более внимательно, чем меня, которую действительно любила.
В конце концов она пришла в нормальное душевное состояние и стала готовиться к предстоящему замужеству, которое Адам ей все-таки устроил.
Чан Чолань просто использовала как предлог разговоры о браке девушки для того, чтобы Джолифф чаще бывал в ее доме. Она знала, что это сильно раздражает меня. По ее мнению, надо было всеми способами поссорить меня с Джолиффом, чтобы моя смерть была сочтена самоубийством. Именно с этой целью она пригласила меня и показала мне Чин Ки. Она думала, что это может быть объяснением моего самоубийства в случае, если кто-нибудь стал бы интересоваться обстоятельствами моей смерти. А учитывая, что первая жена Джолиффа покончила с собой, выбросившись из окна, подобная смерть второй бросила бы тень на него.
Муж Лотти был полуангличанином, полукитайцем и получил образование в Англии. Он был добрым и интеллигентным молодым человеком, и я верила, что она будет с ним счастлива.
А Дом тысячи светильников? В подвале под ним мандарин создал храм в честь умершей жены. Из этого дома хода туда не было, коридор вел только из дома Чан Чолань, где поселился мандарин после того, как отдал Дом тысячи светильников прадедушке Джолиффа.
Иероглифы на могильной плите в переводе означали следующее:
Что бы ни происходило в мире — я любил тебя.
В жизни мы были одним целым и смерть
Не разделит нас,
Потому что наша любовь никогда не закончится.
Мы спустились вниз посмотреть на этот маленький храм. Там у меня возникло странное чувство, я слишком хорошо помнила эту камеру смерти, где мы пробыли несколько часов с Джейсоном в заключении.
Доброжелательность богини, казалось, была сосредоточена на мне и у меня вдруг всплыли в памяти слова: «Так должно остаться навсегда. Таковы были намерения того человека. Куан Цинь должна остаться там, куда ее поместил мандарин».
Адам сказал:
— Эта статуя — целое состояние. А я быстро ответила:
— Но она не принадлежит нам. Мы здесь чужаки. Мы не должны вмешиваться.
Мое слово было решающим. Дом тысячи светильников принадлежал мне, а это была часть дома.
И именно здесь, в этом подземном раю, я вдруг поняла, как поступлю.
Я откажусь от этого дома. Он все равно никогда и не был бы моим. Дом внушал мне эту мысль с первого момента, как только я переступила его порог. Он должен возвратиться к тем, чьи права мандарин нарушил своим широким жестом.
Пусть Адам воспитывает своего сына, а когда Чин Ки вырастет, то он будет жить в этом доме со своей женой и детьми.
Мне показалось, что стены слышали меня. Атмосфера в доме изменилась.
Глава 2
Через несколько месяцев Джолифф, Джейсон и я покинули эту страну и отплыли в Англию. Я была беременна и хотела, чтобы мой ребенок родился дома. Надо было также подумать о школе для Джейсона.
День, когда мы возвратились в усадьбу Роланд, показался мне замечательным.
Миссис Коуч стала еще толще, чем раньше. Щеки у нее дрожали, а в глазах стояли слезы.
— Наконец ты дома, молодая Джейн, — сказала она. — Но я думаю, что мне лучше звать теперь тебя мадам. — Она смотрела то на Джолиффа, то на Джейсона, то на меня… Она уже догадалась, что я была в состоянии, которое называлось «ожиданием».
— Это очень вовремя, — сказала она. — Теперь это жилище можно будет снова называть Домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93