Лишившись своего главаря, остальные члены шайки не решились продолжать сражение. Они подняли руки вверх и были быстро схвачены другими горожанами.
Позднее в кабинете врача Симона с облегчением услышала, что плечо Сэма ранено поверхностно, однако вид крови пугал ее.
— Похоже, что с тех пор, как я встретила тебя, мне то и дело приходится промывать твои раны. — Она смыла кровь, в то время как врач готовился наложить шов.
Сэм улыбнулся ей той самой трогательной улыбкой, которая превращала его из стрелка в мальчишку:
— С ума сойти. Мало того, что она прекрасно готовит, эта малышка еще и лекарь. Не жениться ли мне на ней? — Их взгляды встретились.
— Знаешь что, шутник, а ведь все могло обернуться гораздо хуже, — сказал доктор, начиная орудовать иглой. — Я уж думал, мне придется штопать не одного тебя.
Спустя некоторое время, когда Сэм и Симона уже сидели, разговаривая с Кэмпбеллами и Кларенсом Эдмундом, Сэм подумал о том, как, должно быть, переживала Симона во время его стычки с Бледсоу.
— Ты кое-чем обязан этой маленькой леди, Сэм, — сообщил ему Эдмунд. — Иен рассказал мне, что силой отнял у нее охотничье ружье. Она собиралась выйти на улицу, чтобы помочь тебе.
— Так оно и было. Именно поэтому я набрался храбрости, — добродушно проворчал Кэмпбелл.
Симона покраснела до корней волос, надеясь, что Сэм никогда не узнает об этом. Она ведь просто решила умереть вместе с Сэмом, потому что не видела смысла жить без него.
Сэм сидел молча, изучая ее. Симона наконец решилась взглянуть на него.
Сэм подался вперед и пожал ей руку, ему вдруг захотелось сейчас, сию секунду коснуться Симоны. Любовь этой женщины была подобна бальзаму, исцелявшему любую боль, любую несправедливость, от которых ему приходилось страдать.
— Ты даже не представляешь, как я обязан тебе, — задумчиво произнес он.
В это время в комнату вошел Энрико Эстебан со шляпой в руке.
— Я пришел поблагодарить вас, сеньор Сэм. Вы спасли мне жизнь. Я и моя семья навечно в долгу перед вами.
Сэм не привык к благодарностям. Смущенно улыбаясь, он пожал руку молодому человеку:
— С Богом, Рико.
— Наш город тоже обязан тебе кое-чем, Сэм, — сказал Эдмунд после ухода Эстебана. — Сегодня ты заставил нас взглянуть по-другому на самих себя. Мы тоже в вечном долгу перед тобой и найдем способ отблагодарить тебя.
— Может быть, тебя устроила бы должность шерифа? — осторожно предложил шотландец.
— Нет, благодарю, — сказал Сэм со смехом и улыбнулся Симоне. Она облегченно вздохнула. — Хотя способ отблагодарить меня есть, если вы настаиваете. — Сэм встретился взглядом с Симоной. — Мисс Лиль и я хотели бы пожениться. Я знаю, что в городе есть священник.
— Говоришь, пожениться? — воскликнул Иен Кэмпбелл. — Прекрасно. Мы обеспечим тебе это, парень. И весь город будет присутствовать на вашей свадьбе.
Сердце Симоны затрепетало от счастья. Она улыбнулась Сэму. Было решено, что свадьба состоится в следующую субботу.
Позднее, когда они выехали из города, каждый из них с надеждой думал о совместном будущем.
Глава 28
Больше всех по поводу свадьбы волновалась, конечно, Симона, а вслед за ней и Эви. Казалось, что суббота никогда не наступит. Ранним солнечным утром в день бракосочетания Эви надела желтое платье и туфли, а также приготовила одежду для Адама. Все собрались и ждали, когда он запряжет лошадей в повозку.
Бэйли решил продолжать работу в руднике и отказался от поездки в Пэдди на церемонию. Хотя он был очень рад за Сэма и Симону, тем не менее считал обряд чем-то ненужным и даже ханжеским.
Он не понимал, почему люди полагают, будто бы священник обладает мистической властью объявлять пары мужем и женой. Только мужчина и женщина могли заключать подобный союз в своих сердцах.
По мнению Бэйли, Сэм и Симона уже давно соединились, еще в тот момент, когда впервые увидели друг друга, и священник своими словами ничего нового уже не мог совершить.
Бэйли никогда не был способен нести ответственность ни за Сэма, ни за Эви, ни за Мэри Макгрегор, ни даже за Сариту. Улыбка смягчила его грубое лицо, когда он вспомнил о кроткой индейской девушке, которая умерла при родах, оставив ему сына.
«Да, жизнь в обществе по его законам — это не для меня, — сказал Бэйли сам себе, наблюдая, как удаляется фургон. — Я слишком стар, чтобы что-то менять». К тому же у него и не было таких намерений.
Иен Кэмпбелл оказался верен своему слову. Когда жених и невеста прибыли в Пэдди, город встречал их, как королевскую чету. Китайцы, благодарные Сэму за то, что он избавил их от Джейка Бледсоу, разукрасили яркими фонарями деревянную танцевальную площадку, сооруженную в центре города. На фасадах магазинов были вывешены красные, белые и голубые флаги. На крышах домов, палаток и на столбах также развевались флаги Америки и штата Калифорния.
Жениху и невесте были предоставлены две комнаты в отеле. Симона и Эви юркнули в одну из них, а Сэм и Адам удалились в другую.
Войдя в комнату, Симона расплакалась от волнения. На кровати аккуратно лежало красивое свадебное платье. Фиона Кэмпбелл позаботилась о великолепной белой швейцарской отделке кисеей, и несколько женщин целую неделю кроили и шили это произведение искусства.
Корсаж хорошо сочетался с короткими рукавами и высоким круглым воротом, отделанным кружевами. Рядом лежали также многочисленные нижние юбки, которые следовало надеть под пышную верхнюю юбку, отороченную внизу кружевами и удлиненную сзади в виде шлейфа.
По случаю такого торжества из сундука Кэмп-беллов были извлечены заветные белые, длиной по локоть, отделанные кружевами перчатки, которые тщательно хранились до лучших времен. И вот теперь эти времена настали.
Городская проститутка также сделала свой вклад в приданое. Она пожертвовала белый прозрачный пеньюар для брачной ночи, который был только что доставлен из Соноры.
Пока Симона принимала ванну, Эви погладила свое желтое платье. Затем тоже искупалась и вымыла волосы, после чего принялась расчесывать черные шелковистые пряди, пока они не заблестели. Откинув длинные волосы назад, Эви завязала их желтой атласной лентой и в результате стала похожа на шестнадцатилетнюю девочку. «Беременная в шестнадцать лет», — подумала Эви, глядя на себя в зеркало.
Эви особенно постаралась с прической Симоны, собрав волосы пучком наверх и завязав их белым атласным бантом. Когда они встали перед зеркалом, на глазах Эви заблестели слезы.
— Ты чудо как хороша, дорогая. Действительно, долгие месяцы, проведенные под жарким солнцем, изменили Симону. Ее лицо и руки покрылись бронзовым загаром, а прежде безжизненные волосы блестели золотом. Вдобавок она вся сияла в этот день, так что похвала Эви не была преувеличением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78