Она оцепенела, в ней не осталось никаких чувств. «Это дурной сон, кошмар, — подумала она. — Такое может только присниться».
Глава 26
На деревню апачей медленно опустилась ночная мгла. Стефани обнаружила, что сумерки странным образом действуют на звук: детские голоса стали приглушенными, словно доносились из тумана, и даже собаки лаяли как будто потише. Повсюду горели костры, вокруг них собирались семьи, чтобы поужинать и обсудить прошедший день.
С утра в типи Пятнистого Хвоста никто так и не пришел. Время от времени в дверь просовывали тарелку с едой и ставили на пол, но Стефани не соблазнилась. Верный слову, Пятнистый Хвост не беспокоил ее, но Стефани не хотела рисковать: у нее в рукаве был спрятан нож, который какая-то беспечная душа оставила на земле возле типи. Поначалу Стефани долго настороженно смотрела на острый нож, лежащий у нижнего края типи, где шкура была приподнята для проветривания. Когда никто за ним не пришел, она воровато подкралась ко входу и схватила нож, каждую секунду ожидая услышать окрик. Но кажется, никто ее не заметил.
Имея оружие, она почувствовала себя увереннее. Жаль, что апачи отобрали отцовский «кольт». Она бы не колеблясь им воспользовалась. Сначала ей трудно было сосредоточиться на планах побега: несмотря на все усилия, мысли упорно возвращались к Райану. Потребовалась недюжинная решимость, чтобы изгнать этого злого духа, но не зря Джулиан повторял, что у Стефани огромная сила воли.
Сумерки перешли в ночь, светили только угольки затухающих костров. Она высунула голову, некоторое время вяло смотрела на них, но быстро потеряла интерес.
Через открытые дверные полости других типи доносились привычные ночные звуки. Деревня затихала, все укладывались спать. Бодрствовали только часовые, поставленные в нескольких местах, они зорко вглядывались в темноту, высматривая врагов. Почувствовав, что задремала, Стефани дернулась, чтобы проснуться. Ее потревожил непривычный ночной звук.
Она напряженно ждала, даже волосы на затылке ощетинились. Но все было тихо, и она решила, что у нее разыгралось воображение. Пятнистый Хвост обещал сегодня оставить ее в покое, гордость не позволит ему нарушить слово. Стефани отчасти ожидала, что Маленькая Птичка сделает попытку отомстить, но если она не полная дура, то поймет, на кого падет подозрение, если со Стефани что-то случится.
Она сунула в огонь сучок, взвились искры, клубы дыма потекли к отверстию на верху типи. Стефани зевнула и наконец поддалась искушению растянуться на матрасе и заснуть.
Но стоило ей закрыть глаза, как она поняла, что заснуть не сможет. Все тело было напряжено, затылок невыносимо болел. Только после полуночи она забылась тревож-216 ным сном, наполненным страшными видениями.
Следующий день тянулся долгими часами, но почему т быстро кончился. Оставался только один день из тех трех, что ей дал Пятнистый Хвост. Она смотрела, как на западе солнце тонуло за острыми вершинами гор: пронзительно сияющий шар посреди огня, охватившего все небо.
Ночью, когда Стефани одна лежала в типи, ее охватило отчаяние. Завтра утром после короткой свадебной церемонии она станет женой Пятнистого Хвоста. Горло сдавила боль, она не могла избавиться от мыслей о Райане.
Как он мог оставить ее в таком положении? Сначала она тешила себя надеждой, что он вернется за ней, но теперь надежда угасла. Райан Корделл бросил ее, предоставив своей судьбе. «Доверься мне», — сказал Райан. И она доверилась.
Стефани вытерла вспотевшие руки о бисерное платье и опустилась на колени на тонкий матрас, служивший ей постелью. За опущенным пологом двери стояли двое часовых, отрезая все шансы на побег. Стефани потрогала рукоятку ножа, спрятанного в рукаве. Если дойдет до самого худшего, она применит его против себя.
Ночные тени извивались по полу типи, из-под приподнятого полога двери задувал прохладный воздух. Сухая трава шелестела, как шепот любовника, издалека доносился характерный кашель горной кошки. Ночь была теплая. Луны на небе не было, только пыльные звезды мерцали, как светлячки.
Стефани лежала, глядя в щель под пологом типи. Ночной ветерок уносился в поля, и ей хотелось улететь на нем на свободу, как шарик чертополоха.
Она закрыла глаза, чтобы унять пронзительную боль. Она больше никогда не будет свободной, никогда не увидит отца, никогда не увидит…
Неведомая рука зажала ей рот, и Стефани от страха напряглась. Она инстинктивно схватила твердые пальцы, сжимавшие ей губы и челюсть, и расцарапала их.
— Тише! — прошипел мужской голос. — Это я.
Какое-то мгновение Стефани ничего не понимала, в ней говорил только страх, и она схватила спрятанный нож и полоснула им по тени наклонившего над ней человека. Послышалось сдавленное ругательство, она смутно разобрала знакомый голос, сильная рука перехватила руку с ножом, и Стефани извернулась, чтобы посмотреть.
— Идиотка, ты хочешь здесь остаться?
— Нет! О нет… — Стефани выронила нож. — Что ты здесь делаешь?
— Я слышал, что будет церковный праздник. Как я мог его пропустить? — Райан сел на пятки. — Если хочешь бежать, то идем сейчас же. Скоро здесь станет жарко…
— Что ты имеешь в виду? — Стефани немедленно отправилась вслед за Райаном по высокой траве, росшей позади типи Пятнистого Хвоста. Ее любопытство было удовлетворено, когда она оглянулась и увидела, что два ее стражника неподвижно растянулись возле входа в типи.
— То, что сказал, — шепотом ответил Райан и прижал палец к губам. Они уже двигались между лошадьми, пригибаясь, смешиваясь с табуном. Райан тянул за собой Стефани и надеялся, что лошади их не выдадут. В любой момент мог начаться кромешный ад, нужно было быть наготове.
Стефани заметила, как изменился ночной воздух: к нему примешивался ядовитый запах. Короткий взгляд назад, и она поняла причину одновременно с часовыми — пожар.
Райан подвел ее к заду фыркающей лошади. У той с шеи свисала длинная веревка, оставленная хозяином, чтобы легче было ее изловить. Райан обмотал веревку вокруг нижней челюсти животного, сделав примитивную уздечку.
Пожар алым приливом быстро катился по сухой траве по всей равнине. Мужчины, женщины и дети заливали его водой, которую бегом носили из ручья в кожаных ведрах. Апачи не тушили траву, а обливали свои типи. Несколько воинов стали прорезать линию огня вокруг лагеря, хотя огонь распространялся в другую сторону — они знали, что направление постепенно изменится.
В суматохе никто не обратил внимания на разбегающихся испуганных лошадей и на двух всадников, сидевших на одной лошади.
Райан и Стефани скакали молча и без остановок. Остановились они только перед рассветом. Райан отпустал лошадь на волю.
— Что теперь будем делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Глава 26
На деревню апачей медленно опустилась ночная мгла. Стефани обнаружила, что сумерки странным образом действуют на звук: детские голоса стали приглушенными, словно доносились из тумана, и даже собаки лаяли как будто потише. Повсюду горели костры, вокруг них собирались семьи, чтобы поужинать и обсудить прошедший день.
С утра в типи Пятнистого Хвоста никто так и не пришел. Время от времени в дверь просовывали тарелку с едой и ставили на пол, но Стефани не соблазнилась. Верный слову, Пятнистый Хвост не беспокоил ее, но Стефани не хотела рисковать: у нее в рукаве был спрятан нож, который какая-то беспечная душа оставила на земле возле типи. Поначалу Стефани долго настороженно смотрела на острый нож, лежащий у нижнего края типи, где шкура была приподнята для проветривания. Когда никто за ним не пришел, она воровато подкралась ко входу и схватила нож, каждую секунду ожидая услышать окрик. Но кажется, никто ее не заметил.
Имея оружие, она почувствовала себя увереннее. Жаль, что апачи отобрали отцовский «кольт». Она бы не колеблясь им воспользовалась. Сначала ей трудно было сосредоточиться на планах побега: несмотря на все усилия, мысли упорно возвращались к Райану. Потребовалась недюжинная решимость, чтобы изгнать этого злого духа, но не зря Джулиан повторял, что у Стефани огромная сила воли.
Сумерки перешли в ночь, светили только угольки затухающих костров. Она высунула голову, некоторое время вяло смотрела на них, но быстро потеряла интерес.
Через открытые дверные полости других типи доносились привычные ночные звуки. Деревня затихала, все укладывались спать. Бодрствовали только часовые, поставленные в нескольких местах, они зорко вглядывались в темноту, высматривая врагов. Почувствовав, что задремала, Стефани дернулась, чтобы проснуться. Ее потревожил непривычный ночной звук.
Она напряженно ждала, даже волосы на затылке ощетинились. Но все было тихо, и она решила, что у нее разыгралось воображение. Пятнистый Хвост обещал сегодня оставить ее в покое, гордость не позволит ему нарушить слово. Стефани отчасти ожидала, что Маленькая Птичка сделает попытку отомстить, но если она не полная дура, то поймет, на кого падет подозрение, если со Стефани что-то случится.
Она сунула в огонь сучок, взвились искры, клубы дыма потекли к отверстию на верху типи. Стефани зевнула и наконец поддалась искушению растянуться на матрасе и заснуть.
Но стоило ей закрыть глаза, как она поняла, что заснуть не сможет. Все тело было напряжено, затылок невыносимо болел. Только после полуночи она забылась тревож-216 ным сном, наполненным страшными видениями.
Следующий день тянулся долгими часами, но почему т быстро кончился. Оставался только один день из тех трех, что ей дал Пятнистый Хвост. Она смотрела, как на западе солнце тонуло за острыми вершинами гор: пронзительно сияющий шар посреди огня, охватившего все небо.
Ночью, когда Стефани одна лежала в типи, ее охватило отчаяние. Завтра утром после короткой свадебной церемонии она станет женой Пятнистого Хвоста. Горло сдавила боль, она не могла избавиться от мыслей о Райане.
Как он мог оставить ее в таком положении? Сначала она тешила себя надеждой, что он вернется за ней, но теперь надежда угасла. Райан Корделл бросил ее, предоставив своей судьбе. «Доверься мне», — сказал Райан. И она доверилась.
Стефани вытерла вспотевшие руки о бисерное платье и опустилась на колени на тонкий матрас, служивший ей постелью. За опущенным пологом двери стояли двое часовых, отрезая все шансы на побег. Стефани потрогала рукоятку ножа, спрятанного в рукаве. Если дойдет до самого худшего, она применит его против себя.
Ночные тени извивались по полу типи, из-под приподнятого полога двери задувал прохладный воздух. Сухая трава шелестела, как шепот любовника, издалека доносился характерный кашель горной кошки. Ночь была теплая. Луны на небе не было, только пыльные звезды мерцали, как светлячки.
Стефани лежала, глядя в щель под пологом типи. Ночной ветерок уносился в поля, и ей хотелось улететь на нем на свободу, как шарик чертополоха.
Она закрыла глаза, чтобы унять пронзительную боль. Она больше никогда не будет свободной, никогда не увидит отца, никогда не увидит…
Неведомая рука зажала ей рот, и Стефани от страха напряглась. Она инстинктивно схватила твердые пальцы, сжимавшие ей губы и челюсть, и расцарапала их.
— Тише! — прошипел мужской голос. — Это я.
Какое-то мгновение Стефани ничего не понимала, в ней говорил только страх, и она схватила спрятанный нож и полоснула им по тени наклонившего над ней человека. Послышалось сдавленное ругательство, она смутно разобрала знакомый голос, сильная рука перехватила руку с ножом, и Стефани извернулась, чтобы посмотреть.
— Идиотка, ты хочешь здесь остаться?
— Нет! О нет… — Стефани выронила нож. — Что ты здесь делаешь?
— Я слышал, что будет церковный праздник. Как я мог его пропустить? — Райан сел на пятки. — Если хочешь бежать, то идем сейчас же. Скоро здесь станет жарко…
— Что ты имеешь в виду? — Стефани немедленно отправилась вслед за Райаном по высокой траве, росшей позади типи Пятнистого Хвоста. Ее любопытство было удовлетворено, когда она оглянулась и увидела, что два ее стражника неподвижно растянулись возле входа в типи.
— То, что сказал, — шепотом ответил Райан и прижал палец к губам. Они уже двигались между лошадьми, пригибаясь, смешиваясь с табуном. Райан тянул за собой Стефани и надеялся, что лошади их не выдадут. В любой момент мог начаться кромешный ад, нужно было быть наготове.
Стефани заметила, как изменился ночной воздух: к нему примешивался ядовитый запах. Короткий взгляд назад, и она поняла причину одновременно с часовыми — пожар.
Райан подвел ее к заду фыркающей лошади. У той с шеи свисала длинная веревка, оставленная хозяином, чтобы легче было ее изловить. Райан обмотал веревку вокруг нижней челюсти животного, сделав примитивную уздечку.
Пожар алым приливом быстро катился по сухой траве по всей равнине. Мужчины, женщины и дети заливали его водой, которую бегом носили из ручья в кожаных ведрах. Апачи не тушили траву, а обливали свои типи. Несколько воинов стали прорезать линию огня вокруг лагеря, хотя огонь распространялся в другую сторону — они знали, что направление постепенно изменится.
В суматохе никто не обратил внимания на разбегающихся испуганных лошадей и на двух всадников, сидевших на одной лошади.
Райан и Стефани скакали молча и без остановок. Остановились они только перед рассветом. Райан отпустал лошадь на волю.
— Что теперь будем делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88