Сосед, мистер Варга, сообщил, что Нерия Торрес куда-то умчалась, даже не попрощавшись.
Брикхаус возвращался к своей машине, когда к дому подъехал автомобиль, взятый напрокат. Из него вылез худощавый блондин в круглых очках. Детектив отметил, что незнакомец был одет в дорожный костюм, а в руках держал коробку шоколада. С заднего сиденья его машины доносились повизгивание и лай.
– Вы ищете миссис Торрес? – окликнул незнакомца Брикхаус.
Мужчина замялся. А когда детектив представился, то он заморгал, словно у него запотели очки.
– Я не знаю никого по фамилии Торрес. Похоже, я ошибся адресом. – Незнакомец торопливо вернулся к своей машине.
Брикхаус наклонился к окну машины.
– Эй, а для кого же шоколад?
– Для моей мамы! – крикнул Фред Дов сквозь лай.
Детектив смотрел вслед удаляющемуся автомобилю и думал, почему этот человек соврал ему. Даже идиот сумел бы найти дом своей матери. У Брикхауса мелькнула мысль проследить за незнакомцем, но потом он решил, что это будет пустая трата времени. Кто бы ни распял Тони Торреса, он наверняка не носит такой дорогой костюм, и Брикхаус готов был поставить на это свою пенсию.
* * *
Августин остановил машину возле телефона-автомата позади заправочной станции. Губернатор попросил всех подождать, пока он будет звонить. В машину он вернулся, напевая мелодию «Битлз».
– Джим жив, – сообщил губернатор.
Иди Марш встрепенулась.
– Ваш друг? Откуда вы знаете?
– Есть номер телефона, по которому мы оставляем сообщения друг для друга.
Бонни спросила, серьезно ли он ранен.
– Нет, его спас бронежилет.
Августин победно вскинул вверх руку со сжатым кулаком. Настроение у всех улучшилось, даже у Иди. Сцинк предложил Бонни позвонить матери, но желательно побыстрее. С матерью у Бонни состоялся следующий разговор:
– Мама, произошло кое-что.
– Наверное, что-то серьезное.
– Между Максом и мной.
– Ох, не может быть. – Мать Бонни старательно пыталась изобразить, что ее расстроило это известие, однако Бонни прекрасно понимала, что мать чувствует на самом деле. – Что он сделал, дорогая?
– Ничего, мам. Все дело во мне.
– Вы поссорились?
– Послушай, я встретила двух необычных мужчин. И уверена, что в одного из них я влюбилась.
– Это в медовый-то месяц?
– Да, боюсь, что так.
– А чем он занимается?
– Ничем определенным.
– А эти мужчины? Они не опасны?
– Только не для меня. Мам, они совершенно не похожи на тех людей, которых я знаю. Это... естественная харизма.
– Только не произноси последних слов в присутствии отца.
Потом Бонни позвонила в свою квартиру в Нью-Йорке. Вернувшись в машину, она сказала Сцинку, что им придется ехать без нее.
– Макс оставил сообщение на автоответчике. – Говоря это, Бонни не смотрела на Августина. Просто не могла смотреть.
Она пересказала сообщение, оставленное Максом.
– Он говорит, что если я не встречусь с ним, то между нами все кончено.
– Все кончено в любом случае, – буркнул Сцинк.
– Прошу вас, не надо.
– Перезвони и оставь собственное сообщение. – Губернатор продиктовал Бонни детали: место, время, кто будет присутствовать при встрече.
После того, как Бонни передала сообщение, Сцинк сделал еще один звонок. Когда они вернулись в машину, Августин надавил на газ и резко рванул с места. Бонни успокаивающе положила свою руку на руку Августина, а он при этом печально улыбнулся.
Они быстро домчались до поворота на дорогу № 905. Сцинк предположил, что полиция уже установила кордон у разводного моста «Джюфиш-Крик», а как только прибудут патрульные машины с материка, еще один кордон будет выставлен в Кард-Саунд.
– Так куда же мы поедем? – поинтересовалась Иди Марш.
– Терпение.
Иди и губернатор сидели на заднем сиденье, на коленях Сцинк держал чемодан, вынутый из багажника «кадиллака», чтобы освободить место для Кусаки.
– Водитель, зажги, пожалуйста, свет, – попросил Сцинк.
Августин начал нажимать кнопки на приборной доске, пока под потолком не загорелась лампочка. Губернатор сломал замки чемодана и открыл его.
– Ну-ка, что тут у нас!
* * *
Патрульные всю ночь ждали у моста «Джюфиш-Крик». Как и предполагал Джим Тайл, ни черный джип, ни серебристый «кадиллак», угнанный от магазина в Ки-Ларго, так и не появились у моста. Пострадавший француз скупо описал вооруженного угонщика как «типичного грабителя».
На рассвете полицейские сняли кордон и двинулись в сторону Аппер-Кис. Им понадобилось три дня, чтобы обнаружить «кадиллак», брошенный на старой тропе контрабандистов в стороне от дороги № 905, всего в нескольких милях от престижного клуба «Океанский риф». Полиция подождала еще двое суток и только после этого объявила об обнаружении автомобиля. О пулевом отверстии в приборной доске она умолчала, так как не хотела попусту тревожить обитателей и гостей «Океанского рифа», среди которых было много влиятельных фигур. Многие из них и так уже находились в подавленном настроении из-за своих вилл, пострадавших от урагана. Новость о том, что опасный убийца скрывается в мангровых лесах, могла усугубить и без того напряженные отношения между Таллахасси и Вашингтоном. А от посетителей «Океанского рифа» можно было ожидать серьезных неприятностей.
Но, как оказалось, никакой опасности вовсе не было.
* * *
Большинство мужчин-молодоженов, неожиданно брошенных женами, испытывали бы горе, ревность и ярость. Однако Макс Лам, к его же счастью, был полностью занят, буквально ослеплен своей карьерой.
Мозг Макса постоянно был охвачен лихорадочными мыслями, которые, однако, не имели никакого отношения к его сбежавшей жене. Он думал о том, что сказал ему полоумный похититель: «Ты должен что-то оставить после себя».
Они тогда ехали в кузове грузовика и обсуждали незабываемые рекламные девизы. Максу нечем было похвастаться, кроме недолговечных строчек из рекламы «Плам Кранчиз». Так как рекламная кампания хлопьев провалилась, начальство стало чаще привлекать Макса к объявлениям и графическим проектам, чем к составлению текстов рекламы.
А это удручало Макса, поскольку он считал себя несомненно талантливым составителем рекламных текстов и верил, что ему вполне по силам создать такой рекламный девиз, который войдет в лексикон всей нации... один из тех классических девизов, о которых упоминал похититель. Если хотите, это и будет его наследием.
Теперь, когда сигареты «Бронко» ушли в прошлое, Максу оставалось только заново покопаться в своих былых рекламных проектах. Чересчур газированная содовая, которую подавали в самолете на пути в Майами, заставила Макса вспомнить о шипучем напитке «Олд Фейтфул». Пик популярности этого напитка пришелся на лето 1962 года, и с тех пор доля его на мировом рынке безалкогольных напитков уменьшилась практически до минимума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Брикхаус возвращался к своей машине, когда к дому подъехал автомобиль, взятый напрокат. Из него вылез худощавый блондин в круглых очках. Детектив отметил, что незнакомец был одет в дорожный костюм, а в руках держал коробку шоколада. С заднего сиденья его машины доносились повизгивание и лай.
– Вы ищете миссис Торрес? – окликнул незнакомца Брикхаус.
Мужчина замялся. А когда детектив представился, то он заморгал, словно у него запотели очки.
– Я не знаю никого по фамилии Торрес. Похоже, я ошибся адресом. – Незнакомец торопливо вернулся к своей машине.
Брикхаус наклонился к окну машины.
– Эй, а для кого же шоколад?
– Для моей мамы! – крикнул Фред Дов сквозь лай.
Детектив смотрел вслед удаляющемуся автомобилю и думал, почему этот человек соврал ему. Даже идиот сумел бы найти дом своей матери. У Брикхауса мелькнула мысль проследить за незнакомцем, но потом он решил, что это будет пустая трата времени. Кто бы ни распял Тони Торреса, он наверняка не носит такой дорогой костюм, и Брикхаус готов был поставить на это свою пенсию.
* * *
Августин остановил машину возле телефона-автомата позади заправочной станции. Губернатор попросил всех подождать, пока он будет звонить. В машину он вернулся, напевая мелодию «Битлз».
– Джим жив, – сообщил губернатор.
Иди Марш встрепенулась.
– Ваш друг? Откуда вы знаете?
– Есть номер телефона, по которому мы оставляем сообщения друг для друга.
Бонни спросила, серьезно ли он ранен.
– Нет, его спас бронежилет.
Августин победно вскинул вверх руку со сжатым кулаком. Настроение у всех улучшилось, даже у Иди. Сцинк предложил Бонни позвонить матери, но желательно побыстрее. С матерью у Бонни состоялся следующий разговор:
– Мама, произошло кое-что.
– Наверное, что-то серьезное.
– Между Максом и мной.
– Ох, не может быть. – Мать Бонни старательно пыталась изобразить, что ее расстроило это известие, однако Бонни прекрасно понимала, что мать чувствует на самом деле. – Что он сделал, дорогая?
– Ничего, мам. Все дело во мне.
– Вы поссорились?
– Послушай, я встретила двух необычных мужчин. И уверена, что в одного из них я влюбилась.
– Это в медовый-то месяц?
– Да, боюсь, что так.
– А чем он занимается?
– Ничем определенным.
– А эти мужчины? Они не опасны?
– Только не для меня. Мам, они совершенно не похожи на тех людей, которых я знаю. Это... естественная харизма.
– Только не произноси последних слов в присутствии отца.
Потом Бонни позвонила в свою квартиру в Нью-Йорке. Вернувшись в машину, она сказала Сцинку, что им придется ехать без нее.
– Макс оставил сообщение на автоответчике. – Говоря это, Бонни не смотрела на Августина. Просто не могла смотреть.
Она пересказала сообщение, оставленное Максом.
– Он говорит, что если я не встречусь с ним, то между нами все кончено.
– Все кончено в любом случае, – буркнул Сцинк.
– Прошу вас, не надо.
– Перезвони и оставь собственное сообщение. – Губернатор продиктовал Бонни детали: место, время, кто будет присутствовать при встрече.
После того, как Бонни передала сообщение, Сцинк сделал еще один звонок. Когда они вернулись в машину, Августин надавил на газ и резко рванул с места. Бонни успокаивающе положила свою руку на руку Августина, а он при этом печально улыбнулся.
Они быстро домчались до поворота на дорогу № 905. Сцинк предположил, что полиция уже установила кордон у разводного моста «Джюфиш-Крик», а как только прибудут патрульные машины с материка, еще один кордон будет выставлен в Кард-Саунд.
– Так куда же мы поедем? – поинтересовалась Иди Марш.
– Терпение.
Иди и губернатор сидели на заднем сиденье, на коленях Сцинк держал чемодан, вынутый из багажника «кадиллака», чтобы освободить место для Кусаки.
– Водитель, зажги, пожалуйста, свет, – попросил Сцинк.
Августин начал нажимать кнопки на приборной доске, пока под потолком не загорелась лампочка. Губернатор сломал замки чемодана и открыл его.
– Ну-ка, что тут у нас!
* * *
Патрульные всю ночь ждали у моста «Джюфиш-Крик». Как и предполагал Джим Тайл, ни черный джип, ни серебристый «кадиллак», угнанный от магазина в Ки-Ларго, так и не появились у моста. Пострадавший француз скупо описал вооруженного угонщика как «типичного грабителя».
На рассвете полицейские сняли кордон и двинулись в сторону Аппер-Кис. Им понадобилось три дня, чтобы обнаружить «кадиллак», брошенный на старой тропе контрабандистов в стороне от дороги № 905, всего в нескольких милях от престижного клуба «Океанский риф». Полиция подождала еще двое суток и только после этого объявила об обнаружении автомобиля. О пулевом отверстии в приборной доске она умолчала, так как не хотела попусту тревожить обитателей и гостей «Океанского рифа», среди которых было много влиятельных фигур. Многие из них и так уже находились в подавленном настроении из-за своих вилл, пострадавших от урагана. Новость о том, что опасный убийца скрывается в мангровых лесах, могла усугубить и без того напряженные отношения между Таллахасси и Вашингтоном. А от посетителей «Океанского рифа» можно было ожидать серьезных неприятностей.
Но, как оказалось, никакой опасности вовсе не было.
* * *
Большинство мужчин-молодоженов, неожиданно брошенных женами, испытывали бы горе, ревность и ярость. Однако Макс Лам, к его же счастью, был полностью занят, буквально ослеплен своей карьерой.
Мозг Макса постоянно был охвачен лихорадочными мыслями, которые, однако, не имели никакого отношения к его сбежавшей жене. Он думал о том, что сказал ему полоумный похититель: «Ты должен что-то оставить после себя».
Они тогда ехали в кузове грузовика и обсуждали незабываемые рекламные девизы. Максу нечем было похвастаться, кроме недолговечных строчек из рекламы «Плам Кранчиз». Так как рекламная кампания хлопьев провалилась, начальство стало чаще привлекать Макса к объявлениям и графическим проектам, чем к составлению текстов рекламы.
А это удручало Макса, поскольку он считал себя несомненно талантливым составителем рекламных текстов и верил, что ему вполне по силам создать такой рекламный девиз, который войдет в лексикон всей нации... один из тех классических девизов, о которых упоминал похититель. Если хотите, это и будет его наследием.
Теперь, когда сигареты «Бронко» ушли в прошлое, Максу оставалось только заново покопаться в своих былых рекламных проектах. Чересчур газированная содовая, которую подавали в самолете на пути в Майами, заставила Макса вспомнить о шипучем напитке «Олд Фейтфул». Пик популярности этого напитка пришелся на лето 1962 года, и с тех пор доля его на мировом рынке безалкогольных напитков уменьшилась практически до минимума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107