– Он курит наркотики.
Сцинк отвернулся, устремив взгляд на океан.
– Не обижайтесь, миссис Лам, но ваш муж заставил меня разочароваться в роде человеческом. Возможно, женщина сумеет убедить меня в обратном.
Бонни с удивлением ощутила, как по спине пробежал приятный холодок. Голос незнакомца звучал мягко и гипнотически, он лился, словно широкая река. Она могла бы слушать его всю ночь. Сумасшедший, вот в чем все дело, он явно безумен. Но Бонни заинтересовала его история. По словам патрульного, он когда-то был губернатором Флориды. Бонни захотелось узнать побольше об этом человеке.
Но здесь находился ее муж. Усталый, опаленный солнцем, эмоционально подавленный. Она была обязана позаботиться о нем. Бедный Макс прошел через такой ад.
– Я хочу просто поговорить, – сказал похититель.
– Хорошо, – согласилась Бонни, – только недолго.
Сцинк сложил ладони рупором и поднес их ко рту.
– Эй, Августин! Позаботьтесь о мистере Ламе. Ему нужно принять душ, побриться и, возможно, принять слабительное. А на рассвете вернетесь за его женой.
Сцинк подхватил Макса под мышки и опустил его в моторную лодку. Обрезав перочинным ножом причальный конец, он оттолкнул нос лодки от причала. Одной рукой Сцинк обнял Бонни, а другой начал махать, прощаясь. Лодка вышла из света фонаря, и в этот момент Сцинк увидел, что с кормы лодки поднялась третья фигура... где же он прятался? Молодой мужчина у штурвала вскинул ружье.
– Проклятье. – Сцинк оттолкнул Бонни, убирая ее с линии огня.
Что-то ужалило его, развернуло по часовой стрелке и толкнуло вниз. Тело Сцинка еще продолжало вращаться, когда рухнуло в теплую воду. Его удивило, почему не шевелятся руки и ноги, почему он не слышал выстрела и не видел вспышки. Может быть, потому, что был уже мертв?
Глава 13
Поздно вечером 27 августа Кейт Хигстром, подгоняемый теплым ветром и девятью бутылками холодного пива «Будвейзер», решил отправиться на охоту. Друзья отказались составить ему компанию, потому что Кейт был неуклюжим и скверным стрелком, да и к тому же он был пьян.
По правде говоря, в Южной Флориде охотиться было особо не на кого, да и вообще, эта дикая забава уже давно не пользовалась здесь популярностью. Однако, благодаря урагану, в окрестностях городов появился новый, необычный объект охоты – домашний скот. Повсюду в сельской местности в графстве Дэйд загоны для скота были разрушены, стада крупного рогатого скота и табуны лошадей разбрелись далеко от своих затопленных пастбищ. Подгоняемые скорее голодом, чем природным любопытством, животные начали появляться в таких местах, где их обычно не встречали. Одним из подобных мест и был район, в котором проживал Кейт Хигстром, небольшой, застроенный выкрашенными в спокойные тона домиками и окруженный со всех сторон еле сводившими концы с концами магазинчиками.
Вот здесь и прошло детство Кейта Хигстрома. Семья его отца переехала в Майами из Северной Миннесоты в начале 40-х годов, принеся с собой страсть к длинным ружьям и грандиозной охоте. Будучи впечатлительным ребенком, Кейт постоянно слушал охотничьи байки о волках и черных медведях в лесах Севера, о белохвостых оленях и диких индейках в кустарниковых зарослях Флориды. Над обеденным столом Хигстромов висела голова крупного оленя, а западную стену гостиной украшала рыжевато-коричневая шкура пантеры. В возрасте пяти лет Кейт начал собирать в обтянутые кожей альбомы все выпуски «Аутдор лайф», «Филд энд стрим», «Спортс эфилд». Наиболее ценной в его коллекции была фотография с автографом знаменитого Джо Фосса, на снимке тот стоял рядом с убитым гризли. В возрасте шести лет у маленького Кейта появился пугач «Дейзи», в возрасте девяти лет – пистолет «ВВ», в одиннадцать лет – духовое ружье, а в тринадцать – первое настоящее ружье 22-го калибра.
Но... даже постоянно стреляя по пустым пивным банкам в соседнем котловане, мальчик проявлял ужасное неумение в обращении со стрелковым оружием. Отец Кейта был не просто разочарован. Оружие в руках молодого Кейта представляло реальную угрозу. Не помогали ни практика, ни эксперименты с различными видами оружия. Не помогали оптические прицелы. Не помогали треноги. Не помогали амортизаторы, гасившие отдачу. Не помогали даже утомительные тренировки по задержке дыхания.
Зачастую совместная стрельба по мишеням отца и сына заканчивалась мрачным настроением и слезами, и тогда старший Хигстром смягчался и позволял Кейту сделать несколько выстрелов из «моссберга» 12-го калибра, просто так, чтобы сын мог хоть куда-нибудь попасть. Было ясно, что род прекрасных стрелков пришел к своему печальному завершению. С таких занятий по стрельбе отец Кейта возвращался бледным и дрожащим от ярости, однако не рассказывал матери Кейта, свидетелем какого позора стал в котловане.
К счастью, к тому времени, когда Кейт достаточно повзрослел, чтобы ходить на охоту, в Майами уже практически некого было стрелять, за исключением крыс и низко летающих чаек. Каждую осень Кейт приставал к отцу, чтобы тот взял его на охоту в Бит Сайприс Свамп или в частные охотничьи заповедники в Эверглейдс, где охотники гонялись за оленями по воде на гидропланах и стреляли животных в упор. Старший Хигстром боялся такой охоты и не чувствовал спортивного азарта в убийстве, но сын его бывал ужасно счастлив, бросая гранаты в подраненных молодых оленей.
И вот одним таким ужасным утром отец Кейта Хигстрома поклялся навсегда бросить охоту. Они ехали на болотном вездеходе размером с танк, преследуя в азарте усталую, старую рысь. Внезапно Кейт начал беспорядочно палить в небо... там летел белоголовый орлан, на которого, как оказалось, охота была запрещена федеральными властями. Преступления удалось избежать, потому что молодой человек был отвратительным стрелком, но в пылу пальбы Кейт умудрился отстрелить отцу левое ухо.
Оглушенный, истекающий кровью, старший Хигстром рухнул в болото, испытав при этом необычайное облегчение, словно кто-то медленно обернул его голову прохладной белой простыней. Да, травма ужасная, а глухота (если о ней станет известно) будет стоить ему работы авиадиспетчера. Но с другой стороны, никто уже на заставит его ходить на охоту с бестолковым сыном!
Чувство вины за этот несчастный случай постоянно преследовало Кейта Хигстрома. Отец оправился от ранения и был настолько добр, что не упоминал об этом случае более одного или двух раз в день. Но уже давно угрызения совести у Кейта перешли в молчаливое возмущение поведением отца, сын понимал, что отец использует отстреленное ухо как предлог, чтобы не ходить с ним на охоту по выходным. В результате пластической операции к голове старшего Хигстрома приделали прочную копию уха из полиуретана, а хороший слуховой аппарат позволил восстановить слух на 81 процент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Сцинк отвернулся, устремив взгляд на океан.
– Не обижайтесь, миссис Лам, но ваш муж заставил меня разочароваться в роде человеческом. Возможно, женщина сумеет убедить меня в обратном.
Бонни с удивлением ощутила, как по спине пробежал приятный холодок. Голос незнакомца звучал мягко и гипнотически, он лился, словно широкая река. Она могла бы слушать его всю ночь. Сумасшедший, вот в чем все дело, он явно безумен. Но Бонни заинтересовала его история. По словам патрульного, он когда-то был губернатором Флориды. Бонни захотелось узнать побольше об этом человеке.
Но здесь находился ее муж. Усталый, опаленный солнцем, эмоционально подавленный. Она была обязана позаботиться о нем. Бедный Макс прошел через такой ад.
– Я хочу просто поговорить, – сказал похититель.
– Хорошо, – согласилась Бонни, – только недолго.
Сцинк сложил ладони рупором и поднес их ко рту.
– Эй, Августин! Позаботьтесь о мистере Ламе. Ему нужно принять душ, побриться и, возможно, принять слабительное. А на рассвете вернетесь за его женой.
Сцинк подхватил Макса под мышки и опустил его в моторную лодку. Обрезав перочинным ножом причальный конец, он оттолкнул нос лодки от причала. Одной рукой Сцинк обнял Бонни, а другой начал махать, прощаясь. Лодка вышла из света фонаря, и в этот момент Сцинк увидел, что с кормы лодки поднялась третья фигура... где же он прятался? Молодой мужчина у штурвала вскинул ружье.
– Проклятье. – Сцинк оттолкнул Бонни, убирая ее с линии огня.
Что-то ужалило его, развернуло по часовой стрелке и толкнуло вниз. Тело Сцинка еще продолжало вращаться, когда рухнуло в теплую воду. Его удивило, почему не шевелятся руки и ноги, почему он не слышал выстрела и не видел вспышки. Может быть, потому, что был уже мертв?
Глава 13
Поздно вечером 27 августа Кейт Хигстром, подгоняемый теплым ветром и девятью бутылками холодного пива «Будвейзер», решил отправиться на охоту. Друзья отказались составить ему компанию, потому что Кейт был неуклюжим и скверным стрелком, да и к тому же он был пьян.
По правде говоря, в Южной Флориде охотиться было особо не на кого, да и вообще, эта дикая забава уже давно не пользовалась здесь популярностью. Однако, благодаря урагану, в окрестностях городов появился новый, необычный объект охоты – домашний скот. Повсюду в сельской местности в графстве Дэйд загоны для скота были разрушены, стада крупного рогатого скота и табуны лошадей разбрелись далеко от своих затопленных пастбищ. Подгоняемые скорее голодом, чем природным любопытством, животные начали появляться в таких местах, где их обычно не встречали. Одним из подобных мест и был район, в котором проживал Кейт Хигстром, небольшой, застроенный выкрашенными в спокойные тона домиками и окруженный со всех сторон еле сводившими концы с концами магазинчиками.
Вот здесь и прошло детство Кейта Хигстрома. Семья его отца переехала в Майами из Северной Миннесоты в начале 40-х годов, принеся с собой страсть к длинным ружьям и грандиозной охоте. Будучи впечатлительным ребенком, Кейт постоянно слушал охотничьи байки о волках и черных медведях в лесах Севера, о белохвостых оленях и диких индейках в кустарниковых зарослях Флориды. Над обеденным столом Хигстромов висела голова крупного оленя, а западную стену гостиной украшала рыжевато-коричневая шкура пантеры. В возрасте пяти лет Кейт начал собирать в обтянутые кожей альбомы все выпуски «Аутдор лайф», «Филд энд стрим», «Спортс эфилд». Наиболее ценной в его коллекции была фотография с автографом знаменитого Джо Фосса, на снимке тот стоял рядом с убитым гризли. В возрасте шести лет у маленького Кейта появился пугач «Дейзи», в возрасте девяти лет – пистолет «ВВ», в одиннадцать лет – духовое ружье, а в тринадцать – первое настоящее ружье 22-го калибра.
Но... даже постоянно стреляя по пустым пивным банкам в соседнем котловане, мальчик проявлял ужасное неумение в обращении со стрелковым оружием. Отец Кейта был не просто разочарован. Оружие в руках молодого Кейта представляло реальную угрозу. Не помогали ни практика, ни эксперименты с различными видами оружия. Не помогали оптические прицелы. Не помогали треноги. Не помогали амортизаторы, гасившие отдачу. Не помогали даже утомительные тренировки по задержке дыхания.
Зачастую совместная стрельба по мишеням отца и сына заканчивалась мрачным настроением и слезами, и тогда старший Хигстром смягчался и позволял Кейту сделать несколько выстрелов из «моссберга» 12-го калибра, просто так, чтобы сын мог хоть куда-нибудь попасть. Было ясно, что род прекрасных стрелков пришел к своему печальному завершению. С таких занятий по стрельбе отец Кейта возвращался бледным и дрожащим от ярости, однако не рассказывал матери Кейта, свидетелем какого позора стал в котловане.
К счастью, к тому времени, когда Кейт достаточно повзрослел, чтобы ходить на охоту, в Майами уже практически некого было стрелять, за исключением крыс и низко летающих чаек. Каждую осень Кейт приставал к отцу, чтобы тот взял его на охоту в Бит Сайприс Свамп или в частные охотничьи заповедники в Эверглейдс, где охотники гонялись за оленями по воде на гидропланах и стреляли животных в упор. Старший Хигстром боялся такой охоты и не чувствовал спортивного азарта в убийстве, но сын его бывал ужасно счастлив, бросая гранаты в подраненных молодых оленей.
И вот одним таким ужасным утром отец Кейта Хигстрома поклялся навсегда бросить охоту. Они ехали на болотном вездеходе размером с танк, преследуя в азарте усталую, старую рысь. Внезапно Кейт начал беспорядочно палить в небо... там летел белоголовый орлан, на которого, как оказалось, охота была запрещена федеральными властями. Преступления удалось избежать, потому что молодой человек был отвратительным стрелком, но в пылу пальбы Кейт умудрился отстрелить отцу левое ухо.
Оглушенный, истекающий кровью, старший Хигстром рухнул в болото, испытав при этом необычайное облегчение, словно кто-то медленно обернул его голову прохладной белой простыней. Да, травма ужасная, а глухота (если о ней станет известно) будет стоить ему работы авиадиспетчера. Но с другой стороны, никто уже на заставит его ходить на охоту с бестолковым сыном!
Чувство вины за этот несчастный случай постоянно преследовало Кейта Хигстрома. Отец оправился от ранения и был настолько добр, что не упоминал об этом случае более одного или двух раз в день. Но уже давно угрызения совести у Кейта перешли в молчаливое возмущение поведением отца, сын понимал, что отец использует отстреленное ухо как предлог, чтобы не ходить с ним на охоту по выходным. В результате пластической операции к голове старшего Хигстрома приделали прочную копию уха из полиуретана, а хороший слуховой аппарат позволил восстановить слух на 81 процент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107