- Аркадий Борисович, как там Глаша?
- Хорошо Глаша, меня уже узнает, лечим ее, уход приличный. Еще поживет.
- А с Трофимовкой - что?
- У Елизаветы Петровны родственница объявилась, откуда-то из Твери. Бойкая дамочка, думаю, она имение в свою пользу отсудит.
- А как поживает моя лошадь? - заволновался Федор.
- И с лошадью все в порядке. Конюх у меня хороший, с пониманием, не то, что Мустафа.
- Интересно, что же случилось с Мустафой, - вздохнул дядя Осип.
- У него все в порядке, он встречает новый год в кругу друзей, ответил Федор.
Он насладился нашим изумлением и вышел в коридор, бросив: "Я сейчас". Вернулся с шапкой-ушанкой в руках, нахлобучил ее по самые глаза, зыркнул исподлобья и буркнул: "У-у, Шайтан".
Я ойкнула и расплескала шампанское, Галицкий уронил вилку, а дядя Осип не донес до рта тарталетку.
- Федор, как же так? - пролепетала я.
- Все очень просто, - принял он свой привычный образ и уселся рядом. - После того, как Лиза позвонила мне и озадачила призывом о помощи, каюсь, я долго сомневался в срочности вызова. Потом стал обзванивать знакомых и выяснил, что Лиза уже год ни с кем не поддерживала связи и, вообще, куда-то пропала. Я навел кое-какие справки о Трофимовке и озадачился еще больше: моя подруга детства жила в зоне радиоактивного могильника. Затем через знакомых ребят узнал, что бывший сотрудник одного частного сыскного бюро ищет конюха для работы в Трофимовке. Вот я и стал Мустафой. Однако скоро понял свою ошибку: конюха в дом не пускают. Быстренько пропал без вести и возродился туристом.
- Так вот почему Ваше лицо показалось мне знакомым, - протянул Лев Бенедиктович.
- Федор, признайся, - заржал Влад. - Гвоздь ты принес с собой?
Тут все повскакали с мест, принялись что-то кричать и хлопать Федора по плечу.
Я посмотрела на Гошу. Теперь мне понятно, почему он не стал облаивать туриста на мостках. Гоша отвлекся от созерцания снега за окном, повернул голову и, могу поклясться, подмигнул мне правым глазом.
- Простите, я ничего не понимаю. О чем вы говорите? - раздался звонкий голос очередной фотомодели.
- Ах, это довольно интересная история с назидательным концом, сказал Аркадий Борисович. - А дело было так...
Доктор принялся рассказывать о том, что случилось летом в Трофимовке. Все ему помогали, вставляли реплики, хохотали, помянули минутой молчания Эмму Францевну, Лизу, Божьего человека и неизвестного страдальца из орехового шкафа, а Ариадна даже всплакнула в двух местах. Бывший отец Митрофаний трогательно ее успокаивал, упирая на то, что в ее положении волноваться вредно.
Новогодняя ночь пролетела незаметно. Полусонные гости разошлись к девяти утра. Мы с Федором домыли посуду и побрели в спальню.
- А хорошо посидели, - смачно зевнул он. - Давно я так не смеялся. Так, говоришь, Влад полез в светелку, принял меня за тебя, решил, что ты - мужчина, запаниковал и вывалился из окна? А я думал, что мне это приснилось.
- А помнишь, как Гоша во время спиритического сеанса лизнул мою ногу, а я испугалась, решила, что дух по имени Карп балуется?
- М-да... Жаль, что время нельзя повернуть вспять. Я все неправильно понял тогда. Я думал, что тебе удалось узнать пароль, сидя на дереве под окном будуара. И сделал вывод, что Влад намекал на тебя, заявляя в ту роковую ночь, что у него появился помощник. Мне казалось, что опасность грозит тебе, и я всю ночь провел под твоей дверью. А охранять надо было Эмму Францевну.
- Не расстраивайся, ты же сам говорил, от судьбы не уйдешь... Кстати, мне не дает покоя одно странное совпадение. Помнишь, во время похорон бабушки, я вышла из церкви, чтобы не упасть в обморок от запаха ладана. Ты нашел меня около старой ивы, у надгробного камня с трогательной надписью: "Всегда с тобой во тьме ночной, помни обо мне при яркой луне". А теперь скажи, какие слова мы разобрали с тобой на плите, которая прикрывала лаз в пещеру Божьего человека?
- М-м... Что-то о погоде?
- "во тьме ночь... луне...". И еще что-то похожее прозвучало, когда Андрей, будучи еще отцом Митрофанием, цитировал письмо монаха Авеля. Что-то там нечисто с этим кладом... Хорошо бы проверить...
- Неужели ты собралась наведаться в Трофимовку? - хмыкнул Федор. А кто говорил, что больше никогда не вернется в эти проклятые Богом места, что хватит испытывать судьбу и напрашиваться на несчастья?
Я вытянула правую руку, растопырила пальцы, полюбовалась обручальным кольцом от Тиффани и ответила:
- Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Хм-м, счастье... Да чего тут рассуждать?! И так все понятно!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45