- Гей? - отозвался предводитель, вопросительно обращаясь к стоявшим на берегу.
- Не ходи прямо! Разве не видишь? - закричал Глеб.
- А что? - отозвался предводитель.
- А то же, что воды отведаешь: потонешь - вот что! Обойди кругом, говорят!.. Намедни и то сосновский мельник тут воз увязил...
- Насилу вытащили! - подхватили бабы в один голос.
Предводитель отступил шаг назад и поправил шапку. Затем он посмотрел направо: вода с этой стороны затопляла реку на далекое расстояние; посмотрел налево: с этой стороны вода простиралась еще дальше. Предводитель снова поправил шапку, тряхнул пилою и пошел отхватывать прямо, останавливаясь, однако ж, кое-где и ощупывая ногами лед, скрытый под водою. Остальные путники, как бараны, последовали тотчас же за своим товарищем.
На берегу между тем воцарилось глубокое молчание: говорили одни только глаза, с жадным любопытством следившие за каждым движением смельчаков, которые с минуты на минуту должны были обломиться, юркнуть на дно реки и "отведать водицы", как говорил Глеб.
XI
Прохожие
Смельчаки, однако ж, не обламывались. Следуя гуськом за своим предводителем, шмыгавшим в воде по колени, они продолжали подвигаться вперед. Немного погодя благополучно выбрались они на свежую полосу, отделявшую их от берега шагов на сто.
То были пильщики и шерстобиты, или "волнотёпы", как называют их преимущественно по деревням. Последних можно было узнать по длинным черным шестам, сделанным наподобие контрбасных смычков, с тою разницею, однако ж, что волос заменялся здесь толстою струною из бычачьей жилы; смычки эти болтались за спиною и торчали из-за плеч, как ружья у черкесов. Широкие лоснящиеся пилы плавно покачивались на плечах других молодцов. Кроме этих ремесленных орудий, за спиною почти каждого виднелся холстяной мешок, который, судя по объему, мог только вмещать рубаху да еще, может статься, заработанные деньжишки, завязанные в тряпицу; тут же, подле мешков или на верхних концах пил и смычков, качались сапоги, весьма похожие на сморчки, но которыми владельцы дорожили, очевидно, более, чем собственными ногами, обутыми в никуда не годные лаптишки, свободно пропускавшие воду.
Вскоре все шестеро достигли берега. Лица их выражали такую же беззаботливость и спокойствие, как будто они только что прошлись по улице. Все ограничилось тем только, что предводитель тряхнул пилою и сказал:
- Ну уж дорожка!
- Да таки - ништо! - смеясь, возразил Глеб. - Ну, братцы, посмотрели мы на вас: хваты, нечего сказать!
- Как это вы, батюшки, так-то... А-и! А-и! - проговорили бабы, с любопытством осматривая пришельцев.
Предводитель снял низенькую шапку, отороченную лохмотьями белого барана, опустил конец пилы наземь и засеменил ногами мелкую дробь, причем брызги воды полетели на присутствующих.
Выходка эта особенно приятно подействовала на одного из товарищей предводителя - молодого детину с глуповатой физиономией, острым, любопытным носом и белыми как сахар зубами.
- Эх, Нефедка!.. О-о! Шут его возьми!.. О-о! - мог только проговорить он и залился дребезжащим смехом, от которого задрожали его полные щеки.
Нефеду, то есть предводителю, было без малого лет пятьдесят. На голове его уже начали вытираться волосы, сквозь которые сильно просвечивало красное, приплюснутое, глянцевитое темя; нос Нефеда, комически вздернутый кверху, краснел так ярко, что, казалось, отражал цвет свой на остальные части лица; нос этот, в товариществе с мутными, стеклянистыми глазами, не оставлял ни малейшего сомнения, что Нефед частенько рвал косушку и даже недавно захватил куражу. За спиною Нефеда не было ни сапогов, ни мешка; все имущество его ограничивалось пилою и трубкой величиною с наперсток; объеденный чубучок этой трубки высовывался из бокового кармана далеко не казистого полушубка, совсем даже никуда не годного полушубка. Гуляка и пьянчужка выглядывали из каждой прорехи его одежды. Одним словом, Нефед с первого взгляда давал знать, что принадлежит к тем общипанцам, которых в простонародье величают обыкновенно "голудвою кабацкой".
- Ну уж, братцы, милостив к вам господь! - продолжал Глеб, значительно подымая густые свои брови. - Не чаял я увидеть вас на нашем берегу; на самом том месте, где вы через воду-то проходили, вечор сосновский мельник воз увязил...
- Насилу вытащили! - заметили бабы с такою живостью, как будто несчастие было перед их глазами.
- Дивлюсь я, право, как этак бог помиловал, - продолжал старый рыбак, лед-то добре подточило - почти весь измодел; плохая опора: как раз солжет!..
- Ничаво, вишь: проехали! Маленько вот только носочки подмочили! сиплым, надорванным голосом произнес Нефед, расставляя вымокшие до колен ноги и осматривая лаптишки.
Все засмеялись, а молодой парень с белыми зубами пуще всех; даже шапка его скосилась и колени подогнулись.
Во все продолжение предыдущего разговора он подобострастно следил за каждым движением Нефеда, - казалось, с какою-то даже ненасытною жадностию впивался в него глазами; как только Нефед обнаруживал желание сказать слово, или даже поднять руку, или повернуть голову, у молодого парня были уже уши на макушке; он заранее раскрывал рот, оскаливал зубы, быстро окидывал глазами присутствующих, как будто хотел сказать: "Слушайте, слушайте, что скажет Нефед!", и тотчас же разражался неистовым хохотом. Всего замечательнее было то, что хотя в поступках и словах Нефеда не было ничего особенно забавного или острого, почти все следовали примеру молодого детины.
- Откуда, братцы? - начал Глеб.
- Из Серпухова, - отвечал один из шерстобитов.
- Гм! Понимаю...
- А мы из Шушелова! Знаешь Шушелово? - сказал Нефед.
Молодой парень замигал глазами и заранее раскрыл рот.
- Слыхать слыхал, а бывать не бывал, - произнес Глеб. - Далече отселева?
- Да, ништо - рукой не достанешь.
Все засмеялись.
- Он оттедова - все шерстобиты оттедова, - подхватил прежний шерстобит.
- Куда бог несет?
- В Рязань... Не то чтобы в самый город, а подле, в деревню. Все идем в одно место, - отвечал шерстобит.
- Та-а-к, - пробормотал Глеб.
- Батюшки, - заговорила неожиданно тетка Анна, - не встречали ли, касатики, наших ребят?
- А то как же! Вестимо, встретили: "Кланяйся, говорили, маменьке, целуй у ней ручки!" - начал было Нефед к неописанному восторгу молодого парня.
Но Глеб перебил его:
- Глупая! Разве не видишь: смеются! Хошь бы и встретили, они нешто наших ребят знают? Чай, на лбу не написано!..
- Да я так только... батюшка... авось, мол, они...
- Ступай-ка, ступай лучше! Полно вздор-то молоть! - перебил муж, слегка поворачивая жену за плечи. - Ступайте и вы, бабы! Что тут пустое болтать! Пора за работу приниматься.
- А что, примерно, любезный, не Глебом ли вас звать? - спросил вдруг один из шерстобитов, человек сухощавый и длинный как шест, с плоскими желтыми волосами и бледно-голубыми глазами, вялыми и безжизненными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105