– Слишком большая доза, – дошло до меня. – Она убивает слишком большой дозой. А в таком месте, как здесь, это практически ее работа, никто не будет задавать вопросов! Так это же…
Гарри снова сжал мне руку, и я прекратил болтовню.
– Не дай ей, – хрипло произнес он. – Не дай ей снова усыпить меня.
– Пожалуйста, – голос Деборы звучал так, как будто вот-вот порвется, – парни, о чем вы говорите?
Я посмотрел на Гарри, но он закрыл глаза – внезапный приступ боли навалился на него.
– Он считает… м-м… – начал я и тут же умолк. Дебора, конечно, знать не знала, кто я такой, а Гарри совершенно твердо велел мне держать ее в неведении. Что я мог рассказать ей, не открыв чего-то?
– Он думает, что сестра колет ему слишком много морфина, – наконец сказал я. – Намеренно.
– Бред, – ответила Деб. – Она ведь медсестра. Гарри взглянул на нее, но промолчал. Если честно, то и мне нечего было ответить на невообразимую наивность Деб.
– Что мне делать? – спросил я Гарри.
Гарри посмотрел на меня очень долгим взглядом. Сначала я подумал, что от боли его разум блуждает где-то, потом понял, что Гарри очень даже на месте. Он так сильно сжал челюсти, казалось, кости вот-вот пробьют его тонкую бледную кожу, а глаза были такими ясными и острыми, какими я их никогда не видел после того, как он в первый раз дал «рецепт Гарри».
– Останови ее, – наконец сказал он.
По всему телу у меня пробежала сильная дрожь. Остановить ее? Разве это возможно? Или он имеет в виду – остановить ее? До сих пор Гарри помогал мне контролировать моего Темного Пассажира, скармливая ему бездомных собак, беря с собой на охоту на оленей. Однажды мы ездили с ним ловить одичавшую обезьяну, которая терроризировала южный район Майами. Она так напоминала человека, но, конечно же, была не права. Чудесный день.
Мы прошли всю теорию вопроса: как выслеживать, как избавляться от улик и так далее. Гарри знал, что в один прекрасный день ЭТО произойдет, и он хотел подготовить меня к тому, что ЭТО придется сделать. Однако он всегда сдерживал меня от того, чтобы я на самом деле сделал ЭТО. Но сейчас – остановить ее? Он правда это имеет в виду?
– Пойду поговорю с врачом, – сказала Дебора. – Пусть распорядится уменьшить дозировку.
Я открыл было рот, но Гарри сжал мне руку и болезненно кивнул.
– Иди, – сказал он, и Дебора на мгновение задержала на нем взгляд, прежде чем повернуться и уйти в поисках врача.
Когда она вышла, в комнате повисло мертвое молчание. Я не мог ни о чем думать, кроме того, что сказал Гарри. «Останови ее». И я не мог придумать никакой иной интерпретации, кроме как той, что он наконец дает мне свободу, разрешение на Настоящее Дело. Я не решался спросить его, это ли он хотел сказать, из страха выяснить, что он имеет в виду что-то другое. Поэтому я долго-долго стоял и смотрел через небольшое окошко на сад, где брызги красных цветов окружали фонтаны.
Время шло. Во рту пересохло.
– Декстер, – наконец сказал Гарри.
Я не ответил. Ничего не мог придумать адекватно моменту.
– Такие дела, – медленно произнес Гарри с болью в голосе, и наши глаза встретились.
Он улыбнулся мне неестественной полуулыбкой, увидев, что я наконец снова с ним.
– Я скоро уйду, – произнес Гарри. – Я не могу помешать тебе быть… таким, какой ты есть.
– Каким, пап? – спросил я.
Он сделал немощное движение хрупкой рукой.
– Рано или поздно… тебе… понадобится… сделать это с человеком, – сказал он, и от этой мысли я почувствовал, как кровь запела у меня в жилах. – С человеком, который… этого заслуживает.
– Как медсестра.
Мое горло совершенно пересохло.
– Да, – сказал он и надолго закрыл глаза. Потом заговорил снова неуверенным от боли голосом: – Она это заслужила, Декстер. – Еще один неровный вздох. Во рту у Гарри что-то потрескивало, как будто тоже в горле пересохло. – Она сознательно дает пациентам слишком большие дозы… Убивает их… Убивает… намеренно. Она убийца, Декстер… Убийца.
Я откашлялся. Голова слегка кружилась, и вообще я чувствовал себя не очень, но, в конце концов, это такой важный момент в жизни молодого человека.
– Ты хочешь… – начал я и замолчал: голос сорвался. – То есть нормально, если я… остановлю ее, пап?
– Да, – ответил он. – Останови ее.
По какой-то причине мне хотелось быть абсолютно уверенным.
– Ты имеешь в виду, ты знаешь… как я делал… с… ты знаешь… с обезьяной?
Глаза Гарри были закрыты, он явно уплывал вдаль на растущей волне боли. Он вздохнул, тихо и неровно.
– Останови медсестру, – сказал он. – Как… обезьяну. Голова его слегка отклонилась назад, он задышал чаще, но так же неровно.
Так.
Вот оно.
Останови медсестру так же, как и обезьяну. Звучит достаточно дико. Но для моего безумно звенящего мозга все это казалось музыкой. Гарри дал мне свободу. У меня есть разрешение. Мы говорили, что однажды это должно произойти, однако он удерживал меня. До сих пор.
Сейчас…
– Мы говорили… об этом, – сказал Гарри, не открывая глаз. – Ты знаешь, что делать…
– Я видела врача. – В палату влетела Дебора. – Он зайдет и исправит дозировку в рецептурном листе.
– Хорошо, – сказал я, чувствуя, как Нечто поднимается во мне от основания позвоночника, какая-то электрическая волна тряхнула меня и накрыла капюшоном. – Пойду побеседую с медсестрой.
Дебора выглядела испуганной, может быть, из-за моего тона.
– Декстер… – сказала она.
Я сделал паузу, стараясь обрести контроль над варварским ликованием, все возрастающим во мне.
– Не люблю неясностей.
Мой голос показался странным даже мне самому. Я прошел мимо Деборы быстрее, чем она могла бы зарегистрировать выражение моего лица.
И в коридоре хосписа, протискиваясь между тюками чистого, хрустящего, белого постельного белья, я почувствовал, как Темный Пассажир в первый раз становится Новым Водителем. Декстер сразу растворился, стал почти невидимым – светлые полосы на чутком и прозрачном тигре. Я смешался с ним, меня почти невозможно увидеть, но я здесь, хожу кругами против ветра, выслеживая свою жертву. Во всепожирающей вспышке свободы, на пути к совершению ЭТОГО впервые в жизни, с санкции всемогущего Гарри, я отступал, сливался с темным фоном своего собственного темного «я», в то время как другое «я» припадало к земле и рычало. Я сделаю ЭТО наконец. Сделаю то, ради чего создан.
И я сделал.
Глава 17
И я сделал. Так давно, а память все еще пульсирует во мне. Конечно же, у меня сохранилась та капелька крови на стеклышке. Она была моей первой, и я мог в любое время вызвать воспоминания – стоило только достать препарат и посмотреть на него. Я так и делал, довольно часто.
Тот день был особенным для Декстера. Последняя Сестра стала Первой Подружкой, и она открыла передо мной много прекрасных дверей. Я так много узнал, обнаружил так много нового.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61