Мой рассказ о плане генерала поверг девочек в уныние. Тем не менее, они здесь не теряли время даром. Диана вышла на контакт с нашими подопечными повитухами. Через них пошла информация об обитателях первых подуровней и порядке конвоирования на плац для прогулок. Катеньке удалось подключиться к внутренней сети опроса. Сканеры тут были второсортные, а для серьезных дел использовалось несколько мутантов. Первые два этажа подвала были «гостевыми», включая административные секторы, кухню, спальные номера и около сорока камер, подобных нашей. На третьем этаже размещался энергоблок. Вход в него защищала волна Хирона. Я не могла разобраться в механизме ее действия, но поняла из слов Катюши, что чужаку проход туда отрезан. Впрочем, это может сделать кто-нибудь другой. Важно лишь узнать, кто имеет доступ к пультам. И еще понадобится «отмычка» – человек, знакомый с системой защиты. Чтобы выйти на этих людей, мне был нужен кто-нибудь из обслуживающего персонала или охраны, а потом пара минут личного контакта.
Рыжик, наша новая подруга, успела забраться на самые нижние подуровни. Она получила мощный разряд и теперь находилась в полушоковом состоянии. Глупышка! Туда помещали шлак неудавшихся экспериментов. Там содержались создания, настолько далекие от человеческой энергетики, что контакт с ними неизменно заканчивался разрушением слабых психоструктур.
Что удивляло, так это отсутствие внешнего опроса. Неужели шеф, говоря о полном контроле, блефовал. Я расслабилась, настраиваясь на любые посылы в наш адрес. Слабые поля гомункулуса… Какая-то гадость из соседних камер… И нежный тихий зов…
– Куда ты пропала? – спросил он.
– Теперь я действительно пропала.
– К тебе трудно пробиться. Где ты?
– В бездне ада.
Его ладони сжали мое лицо. Взгляд тянул в зеленый омут глаз, и губы были так близко, близко…
– Я помогу тебе.
Его голос звучал во мне – в сердце, в груди, в каждой части тела.
– Ты собираешься прийти за мной? – спросила я.
– Нет, просто заберу тебя оттуда!
– Это невозможно.
Я понимала его с полуслова.
– У меня хватит сил перенести тебя к себе, где бы ты ни была и кто бы ни держал тебя в неволе. Пусть это не будет тем миром, к которому ты привыкла, но мы будем вместе навсегда.
– Зачем тебе мой фантом? Я не понимаю тебя. Для переноса мне придется либо погибнуть, либо завершить все дела, связавшие меня с этим местом. А их закончить я не в силах…
Его поцелуй проник в меня адской иглой, унося с собой мое сомнение, пронизывая болью и сладкой истомой. Его руки блуждали в моей душе, лаская потаенные струны, слагая сладкие звуки из забытого детства.
– Я увезу тебя в прекрасный мир, где волны янтарного моря переходят в ласковый бриз, где стаи разноцветных птиц, с веселым щебетом, летят к водопаду. И каскад воды, срываясь с неприступных скал, окутает нас туманом брызг. А под ногами, в прозрачном ручье будут плавать доверчивые рыбы. И из чащи к тебе выйдут лани, сверкая влажными глазами и нежась в тепле твоего взгляда. Там, на берегу у ласковых волн я куплю бунгало и из открытого окна буду любоваться тобой, прекрасный и любимый. Ты махнешь мне рукой, я прибегу к тебе, осыпая твои волосы мокрыми от росы цветами. Ты мое счастье и любовь… Коснись ступней земли, и ты почувствуешь сырость и прохладу утреннего пляжа. Протяни руку, и ты коснешься стволов экзотических пальм. Подними голову, и ты увидишь облачные горы и синеву южного неба. Открой глаза…
– Нет, подожди. Там в камере изолятора остались Катя, Диана и Рыжик. Они погибнут без меня. Как можно бросить их, уйти?
– Забудь тот мир! Забудь! Ты так близка ко мне… Еще мгновение, и я перенесу тебя к себе! Открой глаза! Признайся, шум волны уже тревожит слух, и этот аромат цветов так будоражит разум…
– Там девочки… Нет, ты не знаешь, что их ждет! Прощай… Когда-нибудь потом, когда придет конец… Я позову тебя и, может быть, тогда ты унесешь меня навстречу смерти, в которой будет непрерывный шум воды… и птицы… и цветы…
Я плакала, и слезы долго не могли омыть следов его горячих рук. Наверное, он прав, и счастье только в смерти.
* * *
Ждать долго не пришлось. За дверью кто-то долго громыхал ключами, затем она открылась, и в камеру вбежала юркая старушка. С трудом втянув передвижной столик с набором чашек и кастрюль, она с усмешкой осмотрела нас. За ее спиной, в проеме двери, появилась рослая фигура охранника. Он с опаской косился на нас и нетерпеливо ожидал ухода бойкой старухи. Та, шустро подняв крышку большого чана, шумно грохнула ее на пол.
– Это тебе, – прошамкала она, бросив мне маленький комочек грязной бумаги.
Я ничего не ответила.
– А это вам от меня, – добавила бабуля и, хихикая, плюнула в чан с горячим супом.
Охранник хохотнул и с уважением посмотрел на старушку. Та юркнула в дверь, и еще минуту был слышен звон ключей и стук запоров. По комнате поползла вонь подвальной стряпни. Катя накрыла крышкой чан, осмотрела провиант, но не нашла там ничего пригодного в пищу. Это был праздничный обед для новичков подземелья. Благо, были вода и хлеб.
Я развернула записку. В ней красивым почерком пестрели несколько ругательств, угроз и подпись «Королева». Как сказал бы генерал, диалектика. И здесь, кроме смеха, можно только сожалеть о квадратных принципах человеческой психики. Даже в навозной куче найдется своя королева. Но не все так плохо! Бабуля может пригодиться. Я знала этот тип людей. В третьем отделе монстры были похлеще!
Влиять на сознание человека можно по-разному. Главное – создать последовательность, естественный переход, который поведет собеседника к измененному состоянию. Здесь важна обратная связь, наведение раппорта, подстройка темы к переживаниям человека. Немного переходных слов, утвердительные жесты, постановка якорей тоном голоса, прикосновениями. В качестве альтернативы используется техника шаблонного разрыва. Находится любой жесткий шаблон поведения. Манипулятор провоцируется его активное выполнение, а затем вдруг следует внезапный разрыв. Создается некоторое необычное поведение, которое связывается с желаемой реакцией. Поскольку в сознании человека любой шаблон поведения представляется как единое целое, у него не имеется вариантов для перехода на что-то иное. И остается лишь дать ему такую альтернативу, какой бы она ни была.
Между тем с рыженькой творилось что-то неладное. Ее трясло, она жалась ко мне, как испуганное животное. Глаза были полузакрыты и слезились. Она ничего не говорила, но так больше продолжаться не могло. В нее вцепились когти крупного зверя, и девочку надо было спасать. Состояние Рыжика позволяло выйти на прямой контакт с инъектором энергетической атаки. Ее подцепили на чувственном блоке массивного спуска, который ассоциировался в ее сознании с транслятором толстяка-майора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19