Элайза смущенно дотронулась до узла на затылке, по-детски стянутого ярко-синей лентой. И причесаться-то времени как следует не было. Нэйтан приехал так неожиданно – она едва успела сдернуть с головы платок и кое-как расчесать густые кудри гребнем.
Переодеваться Элайзе все равно было не во что. Она носила рубаху Уилла, перешитую на себя, а юбку скроила из каких-то старых тряпок. Спасибо хоть Кэсси помогла – удалось покрасить этот «наряд» в синий цвет. Фартук был еще ничего – его подарила Темпл. Ноги Элайза прятала под стул, чтобы не привлекать внимания к грубым кожаным мокасинам, которые теперь были единственной доступной для нее обувью.
Когда Кэсси подала последнее блюдо, Элайза отпустила ее. Взялась было за еду, но тут же отложила вилку и спрятала руки под стол, чтобы Нэйтан не видел, какими они стали красными и мозолистыми. Она сделала вид, что с интересом прислушивается к разговору, а сама все думала, что участвует в каком-то нелепом фарсе: сидит за скудно накрытым столом, изображает из себя хозяйку дома, а на самом деле…
Зачем ей понадобилось убеждать Нэйтана, будто у нее все в порядке? Ведь дела обстоят хуже некуда.
Как и положено владельцу поместья, Уилл сидел во главе стола, методично ел, медленно жевал, но рта почти не раскрывал. Он сам выбрал этот участок земли, расположенный в нескольких милях от усадьбы Стюартов. Элайза надеялась, что теперь они начнут новую жизнь, последуют примеру Стюартов.
За три месяца было сделано не так уж мало, но Элайза знала, что главная работа еще впереди. Теперь у них есть крыша над головой, есть стулья, есть огород, но поля не засеяны, скотина не закуплена. Хуже всего то, что Уиллу ни до чего нет дела.
Он изменился, и это больно ее ранило. Он и раньше улыбался не часто, но теперь улыбка вообще перестала появляться на его лице. В прежние времена приезд гостя непременно сопровождался живой, заинтересованной беседой. Уилл любил задавать гостю вопросы, спрашивал о новостях, о политической и экономической ситуации. Сегодня же, сидя напротив Нэйтана, он не произнес и десяти слов.
Поначалу Элайза считала, что это просто усталость, физическая и эмоциональная – со временем пройдет. Конечно, ужасные воспоминания о пережитых страданиях останутся, но раны со временем заживут.
Элайза старалась быть терпеливой и понимающей. Кэсси и Шадрач помогли ей вспахать и засеять огород, выполоть сорняки. Уилл и пальцем о палец не ударил. Лес заготовили Шадрач и Кипп, они же вытесали бревна, соорудили нехитрую мебель. Элайза ничего не требовала от мужа, ни разу не пожаловалась на то, что он часами просто сидит и смотрит в пространство, а все домашние в это время трудятся не покладая рук.
Но терпение ее было на исходе. Элайза никогда не предполагала, что может очутиться в кабале домашнего хозяйства, и вот теперь с ней произошло именно это. Что проку от образования и начитанности, если с утра до вечера стираешь, латаешь, варишь, жаришь – причем не только для мужа, но также для его взрослого сына и двух слуг?
– Как дела у Темпл?
Элайза не сразу расслышала обращенный к ней вопрос Нэйтана.
– Хорошо, – коротко ответила она, боясь, что Кипп снова вспылит и разразится гневной речью, направленной против «предателей».
– Я проезжал мимо их полей. Кажется, у них созревает неплохой урожай, – заметил Нэйтан.
– Чему ж тут удивляться? – вскинулся Кипп. – Изменники захватили себе все лучшие земли.
– Кипп, – строго сказала ему Элайза, но он не слушал.
– Это сущая правда, – с горечью сказал юноша. – Они продали нашу родину, а потом поскорее приехали сюда и разобрали все лучшие участки. Это они убили мать, брата, сестру. Убили! С тем же успехом они могли бы воткнуть им сразу нож в сердце! Из-за предателей мы лишились всего, живем как свиньи!
Кипп отшвырнул стул в сторону и выбежал из-за стола.
Элайза взглянула на Уилла, но тот молчал – не велел сыну вернуться, не заставил его извиниться за грубость.
– Кипп считает, что сторонники переселения виновны во всех смертных грехах, – извиняющимся голосом сказала Элайза. – Он весь трясется от ненависти.
– Я понимаю, – мягко улыбнулся Нэйтан.
А вот Элайза Киппа понять не могла.
Едва закончился обед, как Уилл, извинившись, встал и куда-то удалился. Наверное, снова будет сидеть и смотреть в пространство, подумала Элайза. Нэйтан осторожно взял ее за руку, взглянул с участием и прошептал:
– Элайза…
Она хотела расплакаться, но сдержалась. Вокруг и без того хватает любителей пожалеть себя.
– Вы насытились? – спросила Элайза, не слишком заботясь о том, что ее вопрос может показаться невежливым. – Тогда пойдемте прогуляемся. Кэсси уберет со стола.
Элайза по-прежнему продолжала играть роль светской дамы, единственная забота которой – развлекать гостя.
– С удовольствием.
– Помните, как мы с вами гуляли в саду Гордон-Глена?
Едва произнеся эти слова, Элайза поняла, что и сама все еще пытается цепляться за безвозвратно ушедшее прошлое.
– Да, помню, – сконфуженно ответил священник.
– Удачно ли вы съездили на восток? Вы совсем об этом не рассказываете. – Она хотела сменить тему, но, судя по выражению его лица, такой поворот беседы был ему не по нраву. – Или там что-нибудь было не так?
– Нет, все было хорошо.
– Говорите правду, – проницательно взглянула на него Элайза. – Можете быть со мной откровенным.
– Я не хотел об этом упоминать… Но раз уж вы сами заговорили…
– Упоминать о чем?
– Я ездил в свою прежнюю миссию помогать доктору Батлеру и его семье собираться в путь. Доктор Батлер тоже собирается сюда приехать… – Преподобный снова запнулся.
– Это мне известно, Нэйтан. Продолжайте.
– Из чистого любопытства я решил проехаться по знакомым местам, заглянуть в Гордон-Глен. – Он отвел глаза, его кадык судорожно дернулся. – Господи Боже, что я там увидел!
– Что? – насторожилась Элайза.
– Я сам не знаю, зачем туда поехал, что надеялся там увидеть… – Он покачал головой. – Полнейшее запустение. Поля заросли сорной травой. Дом пуст и полуразвалился. Весь поселок тоже разгромлен. Там никто не живет. Джорджийцы согнали вас с земли, но сами ею не пользуются. Вы только вспомните, сколько упорства и жестокости они проявили. И все ради чего? Это просто какое-то безумие!
Элайза потрясенно вспомнила то жаркое, засушливое лето, когда всех их насильно выгнали из родных домов и собрали в лагере. Вспомнила она и долгий, мучительный путь, который им пришлось преодолеть.
– Что же все это значит? – прошептала она.
– Говорят, многие из джорджийцев собирают вещи и хотят перебраться на запад. Прошел слух, что индейцам здесь выделили богатые и плодородные земли.
– Не может быть! – простонала она.
– Увы.
А Элайза все вспоминала дом таким, каким он был прежде, пыталась представить, как он выглядит теперь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79