Образованные помощники пригодятся и вам, и миссис Гордон.
Она говорила еще долго, но Уилл уже не прислушивался к ее словам – он наблюдал за ее мимикой и жестикуляцией. Как же она горячится! Похожа на задорную курочку, защищающую своих цыплят.
– Ну так что? – закончила вопросом Элайза.
Воцарилось молчание. Учительница ждала ответа.
– Я подумаю об этом, мисс Холл.
Она заколебалась, кажется, готовая обрушиться на него с новой силой.
– Каково бы ни было ваше решение, мистер Гордон, я надеюсь, что вы не станете их наказывать. Ими владела жажда знаний. Они не делали ничего дурного – я в этом уверена.
– Вы хотите поговорить со мной о чем-нибудь еще?
– Нет.
Она обернулась и вышла из библиотеки, и Уилл проводил ее взглядом, надеясь, что сейчас она вернется и продолжит свою страстную речь. Но Элайза не вернулась.
7
Сгущавшиеся сумерки опустились на долину и поместье пурпурным сиянием. Элайза шагала по кирпичной дорожке, что вела от школы к дому. Мысли учительницы были невеселыми – беседа с мистером Гордоном прошла не очень-то успешно.
Неужели он будет так жесток, что накажет детей за любознательность? Тогда виновата в этом будет Элайза. Может быть, не нужно было ему ничего говорить? Видимо, придется вернуться к этому разговору снова, но понадобятся более убедительные доводы.
Элайза еще долго прогуливалась по дорожке взад-вперед, пока вдруг не увидела, как между деревьев кто-то идет. Приглядевшись, она узнала Уилла Гордона. Решив воспользоваться предоставившимся случаем, девушка подобрала юбки и бросилась наперехват.
– Мистер Гордон!
Он остановился, и Элайза быстро догнала его. На сей раз она старалась держаться сдержанно и солидно. Пусть видит – перед ним не взбалмошная девчонка, а учительница.
– Я хочу с вами поговорить.
– Снова? – усмехнулся он, однако лицо его было в тени, и Элайза не поняла, доброй или нет была эта усмешка.
– Да.
Может быть, зря она проявляет такую настойчивость? Но отступать было поздно. Глядя на помещика снизу вверх, Элайза лихорадочно перебирала убедительные доводы.
– Приходило ли вам в голову… – начала было она, но внезапно сообразила, что Гордон направлялся по тропинке, которая вела к негритянскому поселку. – А куда вы, собственно, шли?
– Хотел поговорить с Айком и Черной Кэсси об их детях.
Ответ звучал несколько уклончиво, и Элайза сочла нужным заметить:
– Уверяю вас, что Шадрач и Фиби ни о чем не знают. Это была моя идея. С детьми я ее не обсуждала.
– Я догадался об этом.
– И что же… что вы решили? – Эти слова вырвались у нее сами собой, потому что уклончивость Гордона начинала ее раздражать. – Если мне придется их учить, я должна знать об этом заранее.
– А вы уверены, что вам удастся их чему-то научить? Ведь они негры.
– Как вы можете говорить подобные вещи? Прежде всего они люди! – возмущенно воскликнула Элайза. – Им мало иметь пищу и крышу над головой. У них есть чувства, есть мечты. Мы должны дать им возможность проявить свои способности! Я вам просто поражаюсь! Ведь вы не какой-нибудь невежественный южанин, вы – чероки!
– Мисс Холл, – перебил ее Гордон, несколько утомленный этой тирадой. – Я хотел сказать вам, что моя жена не возражает. Вы можете учить их тому, чему сочтете нужным, при условии, что они по-прежнему будут выполнять свою работу по хозяйству. – Последние слова Уилл произнес с особым нажимом.
Элайза была так обрадована, что и не подумала спорить.
– Вы хотите им об этом сказать? Можно, я пойду с вами?
Она хотела видеть, как просияют лица детей, когда те узнают, что смогут учиться по-настоящему, а не подглядывая из-за подоконника.
Он немного поколебался, потом согласился:
– Как угодно.
– Спасибо, – горячо поблагодарила его Элайза, думая, что все-таки не зря приехала она в Гордон-Глен.
Фиби сидела на пороге хижины, опустив голову в колени. Весь день девочка тряслась от страха, уверенная, что хозяйка жестоко накажет ее за отлынивание от работы.
Шадрач потоптался возле сестры, потом улегся на землю, глядя в звездное небо. Он сложил руки на тощей груди, и в первый миг Фиби подумала, что мальчик вознамерился помолиться.
– Интересно, а где звери?
– Какие еще звери? – не поняла Фиби.
– Миз Элайза говорила, что где-то на небе, там, где звезды, звери живут. Я все смотрю-смотрю, а ничего не вижу.
Голос у Шадрача был озадаченный.
– Ты уж лучше бы не поминал миз Элайзу – не дай Бог мама услышит, – прошептала Фиби и боязливо поежилась. Как же ей было страшно! А из хижины доносились встревоженные голоса родителей.
– Плохие дела, Айк. Чувствую, быть беде.
Черная Кэсси покачала головой.
Рассказав мужу о случившемся, она все не могла успокоиться.
– Кто его знает, как повернется, – пожал плечами Айк.
– Теперь хозяева будут думать, что мы плохие негры. Учительница нажалуется мастеру Уиллу. Как пить дать нажалуется. А уж он нам спуску не даст.
Айк спорить не стал. В конце концов, Кэсси работала в господском доме, кому, как не ей, знать, чего ждать от хозяев. Сам Айк с утра до вечера торчал в кузне.
– Мастер Уилл – человек добрый, – все же заметил он.
– Так-то оно так, но на кой ему плохие негры, – причитала Кэсси. – А вдруг он пошлет Фиби и Шадрача работать на поле? Малютка Шад слишком слабый, он не выдержит.
– Я знаю.
Айк покосился на свои могучие лапищи. Непонятно, как у него мог родиться такой хилый сынишка. Зато Шадрач головастый. Все ему интересно, до всего есть дело. Айк ничуточки не удивился, что мальчуган крутится возле школы.
– Айк, – дрожащим от страха шепотом произнесла Черная Кэсси. – А вдруг мастер Уилл решит продать наших детишек на Юг, на сахарную плантацию?
Айк знал, что именно этого она больше всего и боится. Сколько лет Кэсси уж не поминала о своих прежних детях. Прежний хозяин продал их на одну плантацию, а ее – мастеру Уиллу. Когда Айк впервые увидел Кэсси, она была сама не своя от горя. Пришлось поскорее сделать ей новых детей, чтобы успокоилась. И вот тебе пожалуйста – опять трясется от страха, боясь потерять мальцов, прижитых в новом браке.
– Не будет этого, – буркнул Айк, крепко взяв ее за руку. Он притянул жену к себе и повторил: – Не будет этого.
Но сам знал, что с судьбой не поспоришь.
Где-то на краю поселка залаяла собака. Фиби поначалу не обратила на это внимания, но собака внезапно жалобно заскулила. Тогда девочка стала вглядываться в сумерки, уловив, что в поселке воцарилась тревожная тишина – даже посуда не звенела, – а негры неподвижно застыли у своих домов, глядя в сторону большого дома.
– Ой, кто-то идет, – сказала Фиби.
Фигуру хозяина она узнала издалека и, онемев от страха, попятилась к дому.
– Мастер Уилл! Сюда идет!
– Говорила я тебе, Айк! – ахнула Черная Кэсси.
Она выглянула наружу, обняла дочь за плечи, притянула к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Она говорила еще долго, но Уилл уже не прислушивался к ее словам – он наблюдал за ее мимикой и жестикуляцией. Как же она горячится! Похожа на задорную курочку, защищающую своих цыплят.
– Ну так что? – закончила вопросом Элайза.
Воцарилось молчание. Учительница ждала ответа.
– Я подумаю об этом, мисс Холл.
Она заколебалась, кажется, готовая обрушиться на него с новой силой.
– Каково бы ни было ваше решение, мистер Гордон, я надеюсь, что вы не станете их наказывать. Ими владела жажда знаний. Они не делали ничего дурного – я в этом уверена.
– Вы хотите поговорить со мной о чем-нибудь еще?
– Нет.
Она обернулась и вышла из библиотеки, и Уилл проводил ее взглядом, надеясь, что сейчас она вернется и продолжит свою страстную речь. Но Элайза не вернулась.
7
Сгущавшиеся сумерки опустились на долину и поместье пурпурным сиянием. Элайза шагала по кирпичной дорожке, что вела от школы к дому. Мысли учительницы были невеселыми – беседа с мистером Гордоном прошла не очень-то успешно.
Неужели он будет так жесток, что накажет детей за любознательность? Тогда виновата в этом будет Элайза. Может быть, не нужно было ему ничего говорить? Видимо, придется вернуться к этому разговору снова, но понадобятся более убедительные доводы.
Элайза еще долго прогуливалась по дорожке взад-вперед, пока вдруг не увидела, как между деревьев кто-то идет. Приглядевшись, она узнала Уилла Гордона. Решив воспользоваться предоставившимся случаем, девушка подобрала юбки и бросилась наперехват.
– Мистер Гордон!
Он остановился, и Элайза быстро догнала его. На сей раз она старалась держаться сдержанно и солидно. Пусть видит – перед ним не взбалмошная девчонка, а учительница.
– Я хочу с вами поговорить.
– Снова? – усмехнулся он, однако лицо его было в тени, и Элайза не поняла, доброй или нет была эта усмешка.
– Да.
Может быть, зря она проявляет такую настойчивость? Но отступать было поздно. Глядя на помещика снизу вверх, Элайза лихорадочно перебирала убедительные доводы.
– Приходило ли вам в голову… – начала было она, но внезапно сообразила, что Гордон направлялся по тропинке, которая вела к негритянскому поселку. – А куда вы, собственно, шли?
– Хотел поговорить с Айком и Черной Кэсси об их детях.
Ответ звучал несколько уклончиво, и Элайза сочла нужным заметить:
– Уверяю вас, что Шадрач и Фиби ни о чем не знают. Это была моя идея. С детьми я ее не обсуждала.
– Я догадался об этом.
– И что же… что вы решили? – Эти слова вырвались у нее сами собой, потому что уклончивость Гордона начинала ее раздражать. – Если мне придется их учить, я должна знать об этом заранее.
– А вы уверены, что вам удастся их чему-то научить? Ведь они негры.
– Как вы можете говорить подобные вещи? Прежде всего они люди! – возмущенно воскликнула Элайза. – Им мало иметь пищу и крышу над головой. У них есть чувства, есть мечты. Мы должны дать им возможность проявить свои способности! Я вам просто поражаюсь! Ведь вы не какой-нибудь невежественный южанин, вы – чероки!
– Мисс Холл, – перебил ее Гордон, несколько утомленный этой тирадой. – Я хотел сказать вам, что моя жена не возражает. Вы можете учить их тому, чему сочтете нужным, при условии, что они по-прежнему будут выполнять свою работу по хозяйству. – Последние слова Уилл произнес с особым нажимом.
Элайза была так обрадована, что и не подумала спорить.
– Вы хотите им об этом сказать? Можно, я пойду с вами?
Она хотела видеть, как просияют лица детей, когда те узнают, что смогут учиться по-настоящему, а не подглядывая из-за подоконника.
Он немного поколебался, потом согласился:
– Как угодно.
– Спасибо, – горячо поблагодарила его Элайза, думая, что все-таки не зря приехала она в Гордон-Глен.
Фиби сидела на пороге хижины, опустив голову в колени. Весь день девочка тряслась от страха, уверенная, что хозяйка жестоко накажет ее за отлынивание от работы.
Шадрач потоптался возле сестры, потом улегся на землю, глядя в звездное небо. Он сложил руки на тощей груди, и в первый миг Фиби подумала, что мальчик вознамерился помолиться.
– Интересно, а где звери?
– Какие еще звери? – не поняла Фиби.
– Миз Элайза говорила, что где-то на небе, там, где звезды, звери живут. Я все смотрю-смотрю, а ничего не вижу.
Голос у Шадрача был озадаченный.
– Ты уж лучше бы не поминал миз Элайзу – не дай Бог мама услышит, – прошептала Фиби и боязливо поежилась. Как же ей было страшно! А из хижины доносились встревоженные голоса родителей.
– Плохие дела, Айк. Чувствую, быть беде.
Черная Кэсси покачала головой.
Рассказав мужу о случившемся, она все не могла успокоиться.
– Кто его знает, как повернется, – пожал плечами Айк.
– Теперь хозяева будут думать, что мы плохие негры. Учительница нажалуется мастеру Уиллу. Как пить дать нажалуется. А уж он нам спуску не даст.
Айк спорить не стал. В конце концов, Кэсси работала в господском доме, кому, как не ей, знать, чего ждать от хозяев. Сам Айк с утра до вечера торчал в кузне.
– Мастер Уилл – человек добрый, – все же заметил он.
– Так-то оно так, но на кой ему плохие негры, – причитала Кэсси. – А вдруг он пошлет Фиби и Шадрача работать на поле? Малютка Шад слишком слабый, он не выдержит.
– Я знаю.
Айк покосился на свои могучие лапищи. Непонятно, как у него мог родиться такой хилый сынишка. Зато Шадрач головастый. Все ему интересно, до всего есть дело. Айк ничуточки не удивился, что мальчуган крутится возле школы.
– Айк, – дрожащим от страха шепотом произнесла Черная Кэсси. – А вдруг мастер Уилл решит продать наших детишек на Юг, на сахарную плантацию?
Айк знал, что именно этого она больше всего и боится. Сколько лет Кэсси уж не поминала о своих прежних детях. Прежний хозяин продал их на одну плантацию, а ее – мастеру Уиллу. Когда Айк впервые увидел Кэсси, она была сама не своя от горя. Пришлось поскорее сделать ей новых детей, чтобы успокоилась. И вот тебе пожалуйста – опять трясется от страха, боясь потерять мальцов, прижитых в новом браке.
– Не будет этого, – буркнул Айк, крепко взяв ее за руку. Он притянул жену к себе и повторил: – Не будет этого.
Но сам знал, что с судьбой не поспоришь.
Где-то на краю поселка залаяла собака. Фиби поначалу не обратила на это внимания, но собака внезапно жалобно заскулила. Тогда девочка стала вглядываться в сумерки, уловив, что в поселке воцарилась тревожная тишина – даже посуда не звенела, – а негры неподвижно застыли у своих домов, глядя в сторону большого дома.
– Ой, кто-то идет, – сказала Фиби.
Фигуру хозяина она узнала издалека и, онемев от страха, попятилась к дому.
– Мастер Уилл! Сюда идет!
– Говорила я тебе, Айк! – ахнула Черная Кэсси.
Она выглянула наружу, обняла дочь за плечи, притянула к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79