Это не Донахью, это ты отверг меня! Я ведь хотела и хочу заниматься любовью только с тобой! А ты отвергал и отвергаешь меня.
Она в запале сказала то, о чем боялась признаться даже во сне.
— Лесли, нам надо поговорить.
— О чем тут говорить?
— Ты не права. Нам есть что обсудить. — Его глаза мрачно сверкнули. — Так вот, значит, почему ты до сих пор невинна. Я виноват?
Невил облокотился о капот машины, чтоб не упасть от переполнивших его чувств.
— Да, да, да, — тихо прошептала она.
— Ты никогда не любила Донахью? Ты не хотела стать его любовницей?
— Ты не слышал меня? Я не люблю и не хочу Донахью Прескотта. И никогда не хотела.
— Лесли. Я был слеп. Я дурак, прости меня.
— Не трогай меня, не приближайся ко мне. Убирайся, убирайся! — Лесли захлебывалась от слез.
Оттолкнув его, она вбежала в дом, стремглав бросилась в спальню и, упав на постель, спрятала голову под подушку.
Лесли не выходила из спальни почти до самого вечера. С трудом преодолев приближение депрессии, она все же заставила себя заняться недописанной программой. Затем, втянувшись в работу, которую закончила около восьми часов вечера, с удивлением осознала себя во времени и в пространстве. Времени было довольно много. Пространство вокруг пусто. Невила возле нее не было.
В девять он тоже не пришел. Лесли, как школьница, сосчитала вслух удары старинных часов на первом этаже. Около десяти, уставшая от волнений и слез, Лесли свернулась калачиком на своей кровати и заснула.
Пробуждение было резким. Кто-то открыл дверь ее спальни.
— Невил? — спросила она. — Что ты здесь делаешь?
Вопрос остался без ответа. Невил сорвал с нее плед, сел на край постели и принялся изучать ее тело. Лесли потянула было плед на себя, но он переложил его подальше.
— Лесли, — сказал он. — Я словно вижу тебя впервые. Если ты сказала бы обо всем еще пять лет назад, нам не пришлось бы так долго ждать.
Он говорил и поглаживал ее по волосам.
— Я тогда тебя отверг, как ты выразилась, лишь потому, что не люблю, когда меня используют. Но сегодня… Сегодня я посылаю к черту всех женщин, потому что у меня есть ты.
Лесли готова была поклясться, что его глаза светятся в темноте. Что-то мистическое происходило между ними. Она задрожала и попросила:
— Подожди, Невил…
— Пять лет. И все это время так никто и не прикасался к тебе?
— Ты же знаешь. Никто. С тех пор как мы расстались на Менорке…
— Забудь про эти пять лет. — Он прилег на край кровати и, облокотившись на одну руку, пристально посмотрел ей в лицо. — Мы снова вместе, забудь про все, закрой глаза.
— Я попробую…
Он приблизил к ней свое лицо. Она почувствовала его дыхание. Его губы коснулись ее губ, он поцеловал сначала верхнюю губу, потом нижнюю. Потом раздвинул языком губы, и они слились в страстном поцелуе. У Лесли закружилась голова, она словно вернулась на тот пляж восемнадцатилетней наивной девочкой, оставив всю горечь последних лет где-то на другой планете.
Его руки будто впервые узнавали ее тело, он тоже казался себе наивным неопытным мальчиком, познающим первую в его жизни женщину. Они словно оба превратились в девственников.
Сначала она помнила о своей нерастраченной девственности и эта мысль сковывала ее. Но постепенно Лесли теряла волю к сопротивлению. Постепенно она проникалась его чувствами, губы стали отвечать на его поцелуи. Он перенес поцелуи с лица на шею, и его свежее дыхание щекотало кожу шеи, мочку уха… Она испытала несколько восхитительных мгновений, когда его язык, конвульсивно подрагивая, проник в ушную раковину. Лесли уже не отталкивала Невила, она обнимала его.
— Пускай между нами ничего не стоит. — Невил занялся ее ночной рубашкой, и шелковая преграда пала без малейшего сопротивления с ее стороны.
— Невил, это опасно…
Он отстранился и восхищенно оглядел тело Лесли взглядом мужчины, которого уже ничто не может остановить.
— Нет, — ответил он, роняя тонкий газ ее ночной рубашки, — это то, чего нам больше всего хотелось столько лет подряд…
Нет, ничего подобного она не испытывала никогда и ни с кем, даже с Невил ом тогда на пляже. У нее напряглись соски, и он, почувствовав это, принялся настойчиво сжимать их пальцами.
— О! — хрипло прошептала Лесли.
— Сегодня ночью, Лесли, я сделаю то, что должен был сделать пять лет назад.
Прикосновение его руки отозвалось в ней теплом внизу живота, которое поднялось к груди, и грудь заныла в ожидании новой ласки… Он водворил ногу между ее бедрами, и она неосознанно сжала ее. Она ощущала под своими пальцами движение его мышц.
Его глаза оказались совсем близко от ее глаз, дыхание теплой волной омыло ей лицо.
— Ты сводишь меня с ума.
— Я свожу тебя с ума? — отозвалась Лесли. — Это ты сводишь с ума меня… Мы оба ненормальные, оба…
— Мы сошли с ума! — Невил ликовал.
— Абсолютно, — прошептала Лесли Невилу в самые губы, которые тотчас тесно прижались к ее губам.
Он целовал ее до тех пор, пока трепет не охватил ее тело, пока желание не стало уже непреодолимым. Пальцы слегка разминали затвердевшие, напряженные соски. Бедра Лесли сжимались в ответ. Влажные дорожки, которые оставлял его язык на шее, на груди, на животе Лесли, разжигали ее страсть. В какой-то момент она поняла, что ее желание иметь Невила и мужем и любовником достигло апогея. Она ясно увидела, что, потеряй она его, жизнь погаснет, кончится, разобьется. И, если она не отбросит теперь свою глупую девственность, это случится прямо сейчас.
— Невил! — простонала она. — Пожалуйста, Невил, возьми же наконец меня!
Она почувствовала, как он вошел в нее, и уже непонятно стало, тело или душа или они вместе устремились ему навстречу. Крик боли смешался с криком восторга.
Она заснула в его объятиях. Их тела переплелись руками и ногами — Лесли даже во сне не могла отпустить его от себя.
Ее разбудил утренний свет. Поначалу она ничего не могла понять. Вспомнив все, что произошло вчера, она покраснела.
— Теперь ты уже не сможешь мне сказать, что я отверг тебя, если не захочешь прослыть бесчувственной обманщицей, — услышала она голос Невила.
Он что, опять за свое? Она слегка отстранилась и выскользнула из его рук.
— Невил, ты не должен больше…
— Потому что я не Прескотт?
Неужели после ночи любви всегда наступает утро непонимания? Но, кажется, Невил понял свою ошибку и попытался робко извиниться.
— Если ты настаиваешь, я, конечно, могу отправиться к Донахью. Но я не хочу этого, я полностью в твоей власти.
— Как хорошо, Лесли. Правда, я до сих пор до конца не верю в свое счастье. Кстати, у меня есть новости. Мы отправляемся в Гринсливз в конце недели. Дом в жутком запустении, ничего не работает, но сестра пытается привести его в порядок, там можно будет жить.
— Гринсливз? Ты никогда не говорил, что мы уедем из Лондона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Она в запале сказала то, о чем боялась признаться даже во сне.
— Лесли, нам надо поговорить.
— О чем тут говорить?
— Ты не права. Нам есть что обсудить. — Его глаза мрачно сверкнули. — Так вот, значит, почему ты до сих пор невинна. Я виноват?
Невил облокотился о капот машины, чтоб не упасть от переполнивших его чувств.
— Да, да, да, — тихо прошептала она.
— Ты никогда не любила Донахью? Ты не хотела стать его любовницей?
— Ты не слышал меня? Я не люблю и не хочу Донахью Прескотта. И никогда не хотела.
— Лесли. Я был слеп. Я дурак, прости меня.
— Не трогай меня, не приближайся ко мне. Убирайся, убирайся! — Лесли захлебывалась от слез.
Оттолкнув его, она вбежала в дом, стремглав бросилась в спальню и, упав на постель, спрятала голову под подушку.
Лесли не выходила из спальни почти до самого вечера. С трудом преодолев приближение депрессии, она все же заставила себя заняться недописанной программой. Затем, втянувшись в работу, которую закончила около восьми часов вечера, с удивлением осознала себя во времени и в пространстве. Времени было довольно много. Пространство вокруг пусто. Невила возле нее не было.
В девять он тоже не пришел. Лесли, как школьница, сосчитала вслух удары старинных часов на первом этаже. Около десяти, уставшая от волнений и слез, Лесли свернулась калачиком на своей кровати и заснула.
Пробуждение было резким. Кто-то открыл дверь ее спальни.
— Невил? — спросила она. — Что ты здесь делаешь?
Вопрос остался без ответа. Невил сорвал с нее плед, сел на край постели и принялся изучать ее тело. Лесли потянула было плед на себя, но он переложил его подальше.
— Лесли, — сказал он. — Я словно вижу тебя впервые. Если ты сказала бы обо всем еще пять лет назад, нам не пришлось бы так долго ждать.
Он говорил и поглаживал ее по волосам.
— Я тогда тебя отверг, как ты выразилась, лишь потому, что не люблю, когда меня используют. Но сегодня… Сегодня я посылаю к черту всех женщин, потому что у меня есть ты.
Лесли готова была поклясться, что его глаза светятся в темноте. Что-то мистическое происходило между ними. Она задрожала и попросила:
— Подожди, Невил…
— Пять лет. И все это время так никто и не прикасался к тебе?
— Ты же знаешь. Никто. С тех пор как мы расстались на Менорке…
— Забудь про эти пять лет. — Он прилег на край кровати и, облокотившись на одну руку, пристально посмотрел ей в лицо. — Мы снова вместе, забудь про все, закрой глаза.
— Я попробую…
Он приблизил к ней свое лицо. Она почувствовала его дыхание. Его губы коснулись ее губ, он поцеловал сначала верхнюю губу, потом нижнюю. Потом раздвинул языком губы, и они слились в страстном поцелуе. У Лесли закружилась голова, она словно вернулась на тот пляж восемнадцатилетней наивной девочкой, оставив всю горечь последних лет где-то на другой планете.
Его руки будто впервые узнавали ее тело, он тоже казался себе наивным неопытным мальчиком, познающим первую в его жизни женщину. Они словно оба превратились в девственников.
Сначала она помнила о своей нерастраченной девственности и эта мысль сковывала ее. Но постепенно Лесли теряла волю к сопротивлению. Постепенно она проникалась его чувствами, губы стали отвечать на его поцелуи. Он перенес поцелуи с лица на шею, и его свежее дыхание щекотало кожу шеи, мочку уха… Она испытала несколько восхитительных мгновений, когда его язык, конвульсивно подрагивая, проник в ушную раковину. Лесли уже не отталкивала Невила, она обнимала его.
— Пускай между нами ничего не стоит. — Невил занялся ее ночной рубашкой, и шелковая преграда пала без малейшего сопротивления с ее стороны.
— Невил, это опасно…
Он отстранился и восхищенно оглядел тело Лесли взглядом мужчины, которого уже ничто не может остановить.
— Нет, — ответил он, роняя тонкий газ ее ночной рубашки, — это то, чего нам больше всего хотелось столько лет подряд…
Нет, ничего подобного она не испытывала никогда и ни с кем, даже с Невил ом тогда на пляже. У нее напряглись соски, и он, почувствовав это, принялся настойчиво сжимать их пальцами.
— О! — хрипло прошептала Лесли.
— Сегодня ночью, Лесли, я сделаю то, что должен был сделать пять лет назад.
Прикосновение его руки отозвалось в ней теплом внизу живота, которое поднялось к груди, и грудь заныла в ожидании новой ласки… Он водворил ногу между ее бедрами, и она неосознанно сжала ее. Она ощущала под своими пальцами движение его мышц.
Его глаза оказались совсем близко от ее глаз, дыхание теплой волной омыло ей лицо.
— Ты сводишь меня с ума.
— Я свожу тебя с ума? — отозвалась Лесли. — Это ты сводишь с ума меня… Мы оба ненормальные, оба…
— Мы сошли с ума! — Невил ликовал.
— Абсолютно, — прошептала Лесли Невилу в самые губы, которые тотчас тесно прижались к ее губам.
Он целовал ее до тех пор, пока трепет не охватил ее тело, пока желание не стало уже непреодолимым. Пальцы слегка разминали затвердевшие, напряженные соски. Бедра Лесли сжимались в ответ. Влажные дорожки, которые оставлял его язык на шее, на груди, на животе Лесли, разжигали ее страсть. В какой-то момент она поняла, что ее желание иметь Невила и мужем и любовником достигло апогея. Она ясно увидела, что, потеряй она его, жизнь погаснет, кончится, разобьется. И, если она не отбросит теперь свою глупую девственность, это случится прямо сейчас.
— Невил! — простонала она. — Пожалуйста, Невил, возьми же наконец меня!
Она почувствовала, как он вошел в нее, и уже непонятно стало, тело или душа или они вместе устремились ему навстречу. Крик боли смешался с криком восторга.
Она заснула в его объятиях. Их тела переплелись руками и ногами — Лесли даже во сне не могла отпустить его от себя.
Ее разбудил утренний свет. Поначалу она ничего не могла понять. Вспомнив все, что произошло вчера, она покраснела.
— Теперь ты уже не сможешь мне сказать, что я отверг тебя, если не захочешь прослыть бесчувственной обманщицей, — услышала она голос Невила.
Он что, опять за свое? Она слегка отстранилась и выскользнула из его рук.
— Невил, ты не должен больше…
— Потому что я не Прескотт?
Неужели после ночи любви всегда наступает утро непонимания? Но, кажется, Невил понял свою ошибку и попытался робко извиниться.
— Если ты настаиваешь, я, конечно, могу отправиться к Донахью. Но я не хочу этого, я полностью в твоей власти.
— Как хорошо, Лесли. Правда, я до сих пор до конца не верю в свое счастье. Кстати, у меня есть новости. Мы отправляемся в Гринсливз в конце недели. Дом в жутком запустении, ничего не работает, но сестра пытается привести его в порядок, там можно будет жить.
— Гринсливз? Ты никогда не говорил, что мы уедем из Лондона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37