— Это для пирога.
— Н-да? А это для чего? — Он кивком указал на изюм, найденный ею в кладовке.
Дебра вымыла изюм, решив, что несколько ягодок не помешают и даже, наоборот, придадут тесту пикантный вкус.
— Тоже для пирога, так что руки прочь! — шутливо прикрикнула она. — Вот дай мне закончить с пирогом, и я пойду и проверю, как там потерпевшая.
— Гм… — промычал Лоуренс, смакуя новую дольку яблока. — Пожалуй, нам надо подумать о том, где мы будем спать и когда. Доктор Уайт предупредила, что у Ванессы может быть жар из-за длительного лежания на холодных камнях. Это значит, что кому-то придется дежурить у ее постели всю ночь.
— Будем делать это по очереди. Но сначала я проведаю ее, а уж потом приготовлю нам кровати. За это время и ужин будет готов.
Она старалась не смотреть на Лоуренса, но ее руки предательски дрожали, выдавая волнение.
— Эй! — Он повернул Дебру к себе лицом, не обращая внимания на ее протесты: у нее руки в муке, она испачкает его. — Что ты на самом деле думаешь обо мне? Что я полный идиот и рассчитываю провести эту ночь с тобой? При других обстоятельствах, если бы мы захотели немного расслабиться, так бы и случилось. Но только при обоюдном согласии. Не хочу скрывать от тебя, Дебра, что страстно желаю тебя. Ты и сама это знаешь. Но, когда мы впервые будем заниматься любовью, обстановка должна быть иной — возвышенной и таинственной.
Лоуренс говорил так искренне, лицо его выражало такую беспредельную нежность, что она не удержалась и обняла его за шею, естественно перепачкав всего мукой.
— Ты считаешь меня глупой?
— Потому что ты не спешишь со мной в постель? Нет, Дебра. Я бы считал тебя похотливой, если бы ты настаивала на этом. Давай кое-что проясним. У меня есть свои принципы в жизни. Я отнюдь не святой, но и не отъявленный негодяй. Ни один мало-мальски уважающий себя и других человек не опустится до такого. Наше время еще не пришло, но оно не за горами. Обещаю тебе.
Он обнял ладонями ее лицо и подарил нежный поцелуй. Дебра ответила на него, вкладывая всю силу своей любви и веры. Поцелуй оказался жарким и неистовым, заставляющим забыть обо всем на свете. Когда он прервался, их глаза сверкали одинаково ярким огнем страсти, невзирая на неопытность одной и изощренность в любовных забавах другого. Вот сейчас он поднимет ее на руки и…
— Не смотри на меня так! — прохрипел он, хватая ее ладонь и покрывая пальцы торопливыми поцелуями.
Прикосновения горячих губ к руке еще больше распалили Дебру.
— Я должна пойти проведать Ванессу, — сдавленно произнесла она, отступая назад.
— Да, иди, — согласился Лоуренс и крикнул ей в спину: — Прошу тебя, не полагайся целиком на мое самообладание. Никогда еще в жизни я так страстно не желал никакую женщину, как хочу тебя.
Ванесса спала глубоким сном, и Дебра осторожно прикрыла дверь в ее спальню. Она обследовала другие три комнаты: все они были просторными, в них стояли большие, удобные, судя по впечатлению, двуспальные кровати. Первая комната, самая ближняя по отношению к спальне хозяйки, будет ее комнатой, решила она. Лоуренс долго сидел за рулем, ему особенно надо отдохнуть, а она подежурит. Ее спальня поэтому и должна быть рядом с комнатой пострадавшей. Такое решение вопроса показалось ей вполне убедительным. Довольная своей рассудительностью, Дебра приготовила комнату себе и соседнюю с ней для Лоуренса.
Исследовав содержимое комода в своей комнате, она нашла банные полотенца и ночную рубашку, о которой говорила Ванесса. Это была почти прозрачная батистовая рубашка, отделанная тончайшими кружевами, в стиле времен королевы Виктории. И Дебра представила, как когда-то давно какая-нибудь девушка, вздыхая и мечтая о своем возлюбленном, шила такую же. Не желая и дальше предаваться мечтам, она положила рубашку на кровать и стала спускаться вниз. Едва она ступила на лестницу, как люстры стали предупреждающе мигать.
— По-моему, сбывается предсказание мисс Уайт, — крикнул Лоуренс.
— Да, похоже на это, — согласилась она.
— Интересно, а где взять керосиновые лампы? Ты случайно не в курсе? — спросил он,
— Они в том же сарае, где и горючее для плиты. Я видела их, когда искала его.
— Хорошо, тогда я схожу за ними и принесу в дом.
— Разумная идея, — прокомментировала Дебра, глядя на едва светившиеся люстры.
Плита Ванессы работала не так эффективно, как та, что была у тети Агаты. Проверив курицу и пирог, Дебра поняла, что очень голодна. Последний раз, когда она завтракала, было еще раннее утро, да и то ей тогда удалось лишь выпить чашку кофе. Тостер безнадежно испортил хлеб, превратив его в уголь. Вся надежда была на ланч у Ванессы. Но, увы…
— Это мне напоминает дни, проведенные в летнем детском лагере, — поделился мыслями Лоуренс, принеся лампы и керосин.
— Летний лагерь? — переспросила она.
— Да, чисто американское изобретение, — усмехнулся он. — Придумано для того, чтобы избавить родителей от необходимости развлекать своих чад в долгие летние каникулы. В принципе идея сама по себе замечательная, поскольку учит детей самодисциплине и самостоятельности.
— Ты американец, но акцент почти незаметен.
— А вот и ошибаешься. Я англичанин, но, когда мне было семь лет, мои родители уехали в Канаду.
— Канаду?
— Да. Позднее они развелись и мы с мамой перебрались в Штаты.
— Она и сейчас там? — спросила Дебра и тут же поняла, что вторглась в запретную зону.
Кулаки Лоуренса сжались, словно он готовился отразить нападение. Лицо стало суровым и непроницаемым. От него повеяло холодом.
— Да, — ответил он и отвернулся. — Теперь нам надо найти спички, чтобы зажечь эти лампы. Ты случайно не знаешь, где они могут быть?
Было очевидно, что разговаривать на эту тему Лоуренс не хотел. Дебра припомнила, как Трейси мимоходом упомянула о том, что их старик, Шон Мак-Манус, по сути дела воспитал его. Лоуренс был младше его дочери Жаклин на несколько лет. Странно, что Роберт ни словом не обмолвился обо всем этом, когда объявил, что Лоуренс займет его кресло. Возможно, последний сам не хотел афишировать свои отношения с семьей Мак-Манус и предпочитал держать свою личную жизнь в секрете. Судя по его реакции на невинный вопрос о матери, он очень болезненно относился ко всему личному.
— Спички вон там. — Она указала рукой на полку, не желая показывать, что уязвлена его реакцией.
— Ну и отлично. Теперь мы можем быть уверены, что они исправны, — с удовлетворением произнес шеф, зажигая одну из ламп, а затем жалобно спросил: — А когда мы будем есть? У меня уже желудок прилип к позвоночнику.
Приняв его правила игры, Дебра ответила легко и непринужденно. Сейчас было бесполезно указывать ему на то, что он обидел ее, воздвигнув между ними барьер отчуждения. Возможно, позднее, когда они лучше узнают друг друга, он расскажет ей, что томит его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Н-да? А это для чего? — Он кивком указал на изюм, найденный ею в кладовке.
Дебра вымыла изюм, решив, что несколько ягодок не помешают и даже, наоборот, придадут тесту пикантный вкус.
— Тоже для пирога, так что руки прочь! — шутливо прикрикнула она. — Вот дай мне закончить с пирогом, и я пойду и проверю, как там потерпевшая.
— Гм… — промычал Лоуренс, смакуя новую дольку яблока. — Пожалуй, нам надо подумать о том, где мы будем спать и когда. Доктор Уайт предупредила, что у Ванессы может быть жар из-за длительного лежания на холодных камнях. Это значит, что кому-то придется дежурить у ее постели всю ночь.
— Будем делать это по очереди. Но сначала я проведаю ее, а уж потом приготовлю нам кровати. За это время и ужин будет готов.
Она старалась не смотреть на Лоуренса, но ее руки предательски дрожали, выдавая волнение.
— Эй! — Он повернул Дебру к себе лицом, не обращая внимания на ее протесты: у нее руки в муке, она испачкает его. — Что ты на самом деле думаешь обо мне? Что я полный идиот и рассчитываю провести эту ночь с тобой? При других обстоятельствах, если бы мы захотели немного расслабиться, так бы и случилось. Но только при обоюдном согласии. Не хочу скрывать от тебя, Дебра, что страстно желаю тебя. Ты и сама это знаешь. Но, когда мы впервые будем заниматься любовью, обстановка должна быть иной — возвышенной и таинственной.
Лоуренс говорил так искренне, лицо его выражало такую беспредельную нежность, что она не удержалась и обняла его за шею, естественно перепачкав всего мукой.
— Ты считаешь меня глупой?
— Потому что ты не спешишь со мной в постель? Нет, Дебра. Я бы считал тебя похотливой, если бы ты настаивала на этом. Давай кое-что проясним. У меня есть свои принципы в жизни. Я отнюдь не святой, но и не отъявленный негодяй. Ни один мало-мальски уважающий себя и других человек не опустится до такого. Наше время еще не пришло, но оно не за горами. Обещаю тебе.
Он обнял ладонями ее лицо и подарил нежный поцелуй. Дебра ответила на него, вкладывая всю силу своей любви и веры. Поцелуй оказался жарким и неистовым, заставляющим забыть обо всем на свете. Когда он прервался, их глаза сверкали одинаково ярким огнем страсти, невзирая на неопытность одной и изощренность в любовных забавах другого. Вот сейчас он поднимет ее на руки и…
— Не смотри на меня так! — прохрипел он, хватая ее ладонь и покрывая пальцы торопливыми поцелуями.
Прикосновения горячих губ к руке еще больше распалили Дебру.
— Я должна пойти проведать Ванессу, — сдавленно произнесла она, отступая назад.
— Да, иди, — согласился Лоуренс и крикнул ей в спину: — Прошу тебя, не полагайся целиком на мое самообладание. Никогда еще в жизни я так страстно не желал никакую женщину, как хочу тебя.
Ванесса спала глубоким сном, и Дебра осторожно прикрыла дверь в ее спальню. Она обследовала другие три комнаты: все они были просторными, в них стояли большие, удобные, судя по впечатлению, двуспальные кровати. Первая комната, самая ближняя по отношению к спальне хозяйки, будет ее комнатой, решила она. Лоуренс долго сидел за рулем, ему особенно надо отдохнуть, а она подежурит. Ее спальня поэтому и должна быть рядом с комнатой пострадавшей. Такое решение вопроса показалось ей вполне убедительным. Довольная своей рассудительностью, Дебра приготовила комнату себе и соседнюю с ней для Лоуренса.
Исследовав содержимое комода в своей комнате, она нашла банные полотенца и ночную рубашку, о которой говорила Ванесса. Это была почти прозрачная батистовая рубашка, отделанная тончайшими кружевами, в стиле времен королевы Виктории. И Дебра представила, как когда-то давно какая-нибудь девушка, вздыхая и мечтая о своем возлюбленном, шила такую же. Не желая и дальше предаваться мечтам, она положила рубашку на кровать и стала спускаться вниз. Едва она ступила на лестницу, как люстры стали предупреждающе мигать.
— По-моему, сбывается предсказание мисс Уайт, — крикнул Лоуренс.
— Да, похоже на это, — согласилась она.
— Интересно, а где взять керосиновые лампы? Ты случайно не в курсе? — спросил он,
— Они в том же сарае, где и горючее для плиты. Я видела их, когда искала его.
— Хорошо, тогда я схожу за ними и принесу в дом.
— Разумная идея, — прокомментировала Дебра, глядя на едва светившиеся люстры.
Плита Ванессы работала не так эффективно, как та, что была у тети Агаты. Проверив курицу и пирог, Дебра поняла, что очень голодна. Последний раз, когда она завтракала, было еще раннее утро, да и то ей тогда удалось лишь выпить чашку кофе. Тостер безнадежно испортил хлеб, превратив его в уголь. Вся надежда была на ланч у Ванессы. Но, увы…
— Это мне напоминает дни, проведенные в летнем детском лагере, — поделился мыслями Лоуренс, принеся лампы и керосин.
— Летний лагерь? — переспросила она.
— Да, чисто американское изобретение, — усмехнулся он. — Придумано для того, чтобы избавить родителей от необходимости развлекать своих чад в долгие летние каникулы. В принципе идея сама по себе замечательная, поскольку учит детей самодисциплине и самостоятельности.
— Ты американец, но акцент почти незаметен.
— А вот и ошибаешься. Я англичанин, но, когда мне было семь лет, мои родители уехали в Канаду.
— Канаду?
— Да. Позднее они развелись и мы с мамой перебрались в Штаты.
— Она и сейчас там? — спросила Дебра и тут же поняла, что вторглась в запретную зону.
Кулаки Лоуренса сжались, словно он готовился отразить нападение. Лицо стало суровым и непроницаемым. От него повеяло холодом.
— Да, — ответил он и отвернулся. — Теперь нам надо найти спички, чтобы зажечь эти лампы. Ты случайно не знаешь, где они могут быть?
Было очевидно, что разговаривать на эту тему Лоуренс не хотел. Дебра припомнила, как Трейси мимоходом упомянула о том, что их старик, Шон Мак-Манус, по сути дела воспитал его. Лоуренс был младше его дочери Жаклин на несколько лет. Странно, что Роберт ни словом не обмолвился обо всем этом, когда объявил, что Лоуренс займет его кресло. Возможно, последний сам не хотел афишировать свои отношения с семьей Мак-Манус и предпочитал держать свою личную жизнь в секрете. Судя по его реакции на невинный вопрос о матери, он очень болезненно относился ко всему личному.
— Спички вон там. — Она указала рукой на полку, не желая показывать, что уязвлена его реакцией.
— Ну и отлично. Теперь мы можем быть уверены, что они исправны, — с удовлетворением произнес шеф, зажигая одну из ламп, а затем жалобно спросил: — А когда мы будем есть? У меня уже желудок прилип к позвоночнику.
Приняв его правила игры, Дебра ответила легко и непринужденно. Сейчас было бесполезно указывать ему на то, что он обидел ее, воздвигнув между ними барьер отчуждения. Возможно, позднее, когда они лучше узнают друг друга, он расскажет ей, что томит его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35