К собственному стыду, она знала: если Жиль сейчас обнимет ее, она будет бессильна помешать и с радостью отдастся ему. Слава Богу, он, конечно, ни за что этого не сделает!
Жара и не думала спадать. Каждый день люди тщательно поливали виноградники и ухаживали за лозой. Жиль послал двух работников помогать Жан-Полю. Земля, жаждавшая ласки животворного дождя, все больше изнывала от жажды, висевшее в воздухе напряжение с каждым днем усиливалось, и наконец Анабел почувствовала, что у нее сдают нервы.
Пытаясь отвлечься, она энергично занялась реставрацией танцевального зала, и вскоре помещению вернулось былое великолепие. Анабел осталась довольна: обед в честь праздника урожая, которым должно закончиться ее вынужденное пребывание в замке, будут помнить и тогда, когда о ней самой забудут.
Анабел нравилось гулять в окрестностях замка, особенно в рощице, где можно было укрыться от невыносимой жары. Было у нее и любимое место — ручей, у которого так приятно лежать в прохладе и слушать журчание воды. Кроме того, только здесь она была совершенно одна и могла отдохнуть и восстановить душевные силы.
Однажды Анабел, разморенная жарой и измученная постоянной борьбой с собой, незаметно для себя уснула у ручья. Когда же она открыла глаза, небо было затянуто свинцовыми облаками, порывы холодного ветра гнули к земле верхушки деревьев. Взглянув на часы и поняв, что заспалась и опоздала к обеду, Анабел поспешила к замку. Не успела она сделать и нескольких шагов, как прямо у нее над головой, расколов небо пополам, сверкнула молния, и тут же загрохотал гром.
Слава Богу, наконец-то дождь! — обрадовалась Анабел. Однако на смену этой мысли пришла другая, куда более неприятная: пока дойду до замка, вымокну до нитки. Грозы Анабел не боялась, даже радовалась ей. Вот и сейчас остановилась, подставив лицо дождю и блаженно смежив веки.
Однако спустя минуту-другую Анабел поняла, что не одна, и испуганно открыла глаза. К ней верхом за вороном жеребце приближался Жиль.
— Черт побери, где тебя носит?! — сердито выругался он. спешиваясь.
Глаза Анабел остановились на его широких плечах, обтянутых мокрой рубашкой, под которой на груди курчавились темные волосы.
— Я нечаянно уснула… — Она смущенно улыбнулась и развела руками.
— Не смейся надо мной! — со злостью прошипел Жиль. — Я искал тебя битых два часа. Мадам Лебон сказала, что ты ушла из замка!
— И куда я, по-твоему, могла уйти?
Гнев Жиля ошеломил Анабел, но его ответ заглушил новый раскат грома. Испуганный жеребец встал на дыбы, коротко заржал, недовольный разгулом стихии, и умчался.
— Твой конь…
— Не беспокойся о нем. Дьявол поскачет прямиком на конюшню. Он не любит грозы, чего не скажешь о тебе. Разве ты не боишься0 Анабел засмеялась.
— Нет. я люблю грозу. Это так весело! А ты что, боишься?
Ответа не последовало. Жиль внимательно рассматривал ее.
— Я должен был предвидеть это, — наконец пробормотал он. — Все стихийное и страстное должно возбуждать тебя, верно? Прекрасно. Я понял…
Жиль молниеносно наклонился и прильнул к ее губам. Этого хватило, чтобы все тщательно возведенные Анабел барьеры рухнули: казалось, гроза и Жиль стали единым языческим божеством, перед которым она была бессильна. И, когда Жиль увлек ее на мокрую траву, она не оказала ни малейшего сопротивления.
Все, что происходило дальше, было похоже на сон, ниспосланный свыше и заставляющий забыть о здравом смысле, которому до сих пор подчинялась вся жизнь Анабел.
Она ничуть не стеснялась, пока Жиль нетерпеливо стягивал с нее майку и джинсы, напротив, испытала наслаждение, когда он наконец увидел ее обнаженное тело. Губы и руки Жиля недвусмысленно говорили, что он неистово хочет овладеть Анабел, и она, поняв это, окончательно потеряла голову.
Над ними гремел гром, молнии полосовали хмурое небо, но Анабел было все равно: она неистово стремилась к пику тех ощущений, которые испытывала со дня приезда в замок, но не понимала их. Теперь она не сомневалась, что любит Жиля и что эту страсть, это болезненное напряжение чувства, зародившегося шесть с лишним лет назад, не остановит ничто.
Дождь лил вовсю, но Анабел этого не замечала, тихонько постанывая от наслаждения. Сегодня вечером она была не Анабел Рейвен и даже не графиней де Шовиньи, но женщиной, созданием, очаровывающим и возбуждающим мужчину, который стремится познать ее неуловимую сущность единственным доступным способом — овладев ею…
Позже Анабел поражалась силе собственной страсти, вспоминая, как сладострастно ласкала каждый дюйм сильного мужского тела, как изобретательно вновь и вновь возбуждала Жиля…
Когда он, слегка отстранившись, провел рукой по ее напрягшимся грудям, белоснежному животу и, мгновение, помешкав, решительно раздвинул бедра, девушку пронзил страх. Но этот страх немедленно исчез после жаркого, властного поцелуя и нежных слов. Оказывается, ее кожа пахнет пропитавшейся солнцем лозой, а вкус губ может сравниться только со вкусом лучшего вина, хранящегося в его погребах…
Жиль овладел ею неожиданно, яростно, и Анабел ощутила боль, от которой потемнело в глазах. Ошеломленный Жиль на мгновение застыл, но уже в следующую секунду, словно подстегнутый молнией, заставил Анабел забыть о боли и унес ее туда, где не было ничего, кроме неистового наслаждения, вызываемого его прикосновениями, наслаждения, которое становилось все сильнее и сильнее, пока наконец не взорвалось и не закачало Анабел на пушистом теплом облаке…
Очнувшись, Анабел услышала рядом хриплое дыхание Жиля, с трудом втягивавшего в себя воздух.
— Ты была девушкой! — обвиняющим тоном заявил он. — Ах ты, маленькая похотливая дрянь! Захотела накопить опыт?.. Ладно, одевайся.
Анабел, которой внезапно стало холодно, встала, избегая смотреть Жилю в глаза. Возбуждение сменилось приступом тошноты.
А чего я ждала? Что он обнимет меня, поклянется в вечной любви и скажет, что никогда в жизни не был так счастлив? Сомневаться не приходится: ласки, которые довели меня до безумия, входят в джентльменский набор Жиля и не раз опробованы.
Она дрожащими руками натягивала на себя мокрую одежду. Отчаянно хотелось посмотреть на Жиля, но Анабел не дерзнула сделать это, боясь, что он по выражению глаз догадается, о чем она думает.
— Какого черта ты ничего не сказала?! — негодующе выкрикнул Жиль, путаясь в одежде.
— А ты поверил бы? — обернувшись, горько усмехнулась она. — Можешь не беспокоиться, я не собиралась таким способом удержать тебя от развода.
На лице Жиля застыла саркастическая мина.
О чем он думает? Что я нарочно утаивала свою девственность, с ее помощью надеясь, когда это обнаружится, укрепить наш так называемый брак? Что я позарилась на его богатство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Жара и не думала спадать. Каждый день люди тщательно поливали виноградники и ухаживали за лозой. Жиль послал двух работников помогать Жан-Полю. Земля, жаждавшая ласки животворного дождя, все больше изнывала от жажды, висевшее в воздухе напряжение с каждым днем усиливалось, и наконец Анабел почувствовала, что у нее сдают нервы.
Пытаясь отвлечься, она энергично занялась реставрацией танцевального зала, и вскоре помещению вернулось былое великолепие. Анабел осталась довольна: обед в честь праздника урожая, которым должно закончиться ее вынужденное пребывание в замке, будут помнить и тогда, когда о ней самой забудут.
Анабел нравилось гулять в окрестностях замка, особенно в рощице, где можно было укрыться от невыносимой жары. Было у нее и любимое место — ручей, у которого так приятно лежать в прохладе и слушать журчание воды. Кроме того, только здесь она была совершенно одна и могла отдохнуть и восстановить душевные силы.
Однажды Анабел, разморенная жарой и измученная постоянной борьбой с собой, незаметно для себя уснула у ручья. Когда же она открыла глаза, небо было затянуто свинцовыми облаками, порывы холодного ветра гнули к земле верхушки деревьев. Взглянув на часы и поняв, что заспалась и опоздала к обеду, Анабел поспешила к замку. Не успела она сделать и нескольких шагов, как прямо у нее над головой, расколов небо пополам, сверкнула молния, и тут же загрохотал гром.
Слава Богу, наконец-то дождь! — обрадовалась Анабел. Однако на смену этой мысли пришла другая, куда более неприятная: пока дойду до замка, вымокну до нитки. Грозы Анабел не боялась, даже радовалась ей. Вот и сейчас остановилась, подставив лицо дождю и блаженно смежив веки.
Однако спустя минуту-другую Анабел поняла, что не одна, и испуганно открыла глаза. К ней верхом за вороном жеребце приближался Жиль.
— Черт побери, где тебя носит?! — сердито выругался он. спешиваясь.
Глаза Анабел остановились на его широких плечах, обтянутых мокрой рубашкой, под которой на груди курчавились темные волосы.
— Я нечаянно уснула… — Она смущенно улыбнулась и развела руками.
— Не смейся надо мной! — со злостью прошипел Жиль. — Я искал тебя битых два часа. Мадам Лебон сказала, что ты ушла из замка!
— И куда я, по-твоему, могла уйти?
Гнев Жиля ошеломил Анабел, но его ответ заглушил новый раскат грома. Испуганный жеребец встал на дыбы, коротко заржал, недовольный разгулом стихии, и умчался.
— Твой конь…
— Не беспокойся о нем. Дьявол поскачет прямиком на конюшню. Он не любит грозы, чего не скажешь о тебе. Разве ты не боишься0 Анабел засмеялась.
— Нет. я люблю грозу. Это так весело! А ты что, боишься?
Ответа не последовало. Жиль внимательно рассматривал ее.
— Я должен был предвидеть это, — наконец пробормотал он. — Все стихийное и страстное должно возбуждать тебя, верно? Прекрасно. Я понял…
Жиль молниеносно наклонился и прильнул к ее губам. Этого хватило, чтобы все тщательно возведенные Анабел барьеры рухнули: казалось, гроза и Жиль стали единым языческим божеством, перед которым она была бессильна. И, когда Жиль увлек ее на мокрую траву, она не оказала ни малейшего сопротивления.
Все, что происходило дальше, было похоже на сон, ниспосланный свыше и заставляющий забыть о здравом смысле, которому до сих пор подчинялась вся жизнь Анабел.
Она ничуть не стеснялась, пока Жиль нетерпеливо стягивал с нее майку и джинсы, напротив, испытала наслаждение, когда он наконец увидел ее обнаженное тело. Губы и руки Жиля недвусмысленно говорили, что он неистово хочет овладеть Анабел, и она, поняв это, окончательно потеряла голову.
Над ними гремел гром, молнии полосовали хмурое небо, но Анабел было все равно: она неистово стремилась к пику тех ощущений, которые испытывала со дня приезда в замок, но не понимала их. Теперь она не сомневалась, что любит Жиля и что эту страсть, это болезненное напряжение чувства, зародившегося шесть с лишним лет назад, не остановит ничто.
Дождь лил вовсю, но Анабел этого не замечала, тихонько постанывая от наслаждения. Сегодня вечером она была не Анабел Рейвен и даже не графиней де Шовиньи, но женщиной, созданием, очаровывающим и возбуждающим мужчину, который стремится познать ее неуловимую сущность единственным доступным способом — овладев ею…
Позже Анабел поражалась силе собственной страсти, вспоминая, как сладострастно ласкала каждый дюйм сильного мужского тела, как изобретательно вновь и вновь возбуждала Жиля…
Когда он, слегка отстранившись, провел рукой по ее напрягшимся грудям, белоснежному животу и, мгновение, помешкав, решительно раздвинул бедра, девушку пронзил страх. Но этот страх немедленно исчез после жаркого, властного поцелуя и нежных слов. Оказывается, ее кожа пахнет пропитавшейся солнцем лозой, а вкус губ может сравниться только со вкусом лучшего вина, хранящегося в его погребах…
Жиль овладел ею неожиданно, яростно, и Анабел ощутила боль, от которой потемнело в глазах. Ошеломленный Жиль на мгновение застыл, но уже в следующую секунду, словно подстегнутый молнией, заставил Анабел забыть о боли и унес ее туда, где не было ничего, кроме неистового наслаждения, вызываемого его прикосновениями, наслаждения, которое становилось все сильнее и сильнее, пока наконец не взорвалось и не закачало Анабел на пушистом теплом облаке…
Очнувшись, Анабел услышала рядом хриплое дыхание Жиля, с трудом втягивавшего в себя воздух.
— Ты была девушкой! — обвиняющим тоном заявил он. — Ах ты, маленькая похотливая дрянь! Захотела накопить опыт?.. Ладно, одевайся.
Анабел, которой внезапно стало холодно, встала, избегая смотреть Жилю в глаза. Возбуждение сменилось приступом тошноты.
А чего я ждала? Что он обнимет меня, поклянется в вечной любви и скажет, что никогда в жизни не был так счастлив? Сомневаться не приходится: ласки, которые довели меня до безумия, входят в джентльменский набор Жиля и не раз опробованы.
Она дрожащими руками натягивала на себя мокрую одежду. Отчаянно хотелось посмотреть на Жиля, но Анабел не дерзнула сделать это, боясь, что он по выражению глаз догадается, о чем она думает.
— Какого черта ты ничего не сказала?! — негодующе выкрикнул Жиль, путаясь в одежде.
— А ты поверил бы? — обернувшись, горько усмехнулась она. — Можешь не беспокоиться, я не собиралась таким способом удержать тебя от развода.
На лице Жиля застыла саркастическая мина.
О чем он думает? Что я нарочно утаивала свою девственность, с ее помощью надеясь, когда это обнаружится, укрепить наш так называемый брак? Что я позарилась на его богатство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33