– Если сумеешь, помоги и Мэри набраться уверенности на отстреле животных для кухни.
– Я хотел научить ее подкрадываться к животным на расстояние в пятьдесят ярдов и, может быть, постепенно сокращать его до двадцати.
– Что ж, пожалуй, – сказал Старик. – Все остальное мы уже испробовали.
– Я думаю, это поможет. Потом она будет стрелять и с большего расстояния.
– Она ужасно стреляет, – сказал Старик. – И дадут ли ей что-либо эти два дня?
– По-моему, я все правильно рассчитал.
– По-моему, тоже. Только когда она будет стрелять в льва, забудь о своих двадцати ярдах.
– Ладно, – сказал я. – Разве что мы сами наткнемся на него на таком расстоянии.
– Я не буду волноваться, – сказал Старик. – Но, пожалуйста, обдумай все тщательно.
– Я сделаю все так, как ты меня учил.
– Не знаю, так ли уж это здорово, – сказал Старик.
Около четырех часов я послал за Нгуи, а когда он пришел, попросил его позвать Чаро, взять ружье и сказать Матоке, чтобы он подогнал охотничью машину.
– Прихвати еще кого-нибудь помочь нести тушу, – сказал я. – Тебе можно есть гну?
– Да. Но лучше пофу.
– Я знаю. Но антилоп канна сейчас нет. Уже две недели я не встречал ни одной.
– А импала?
– Подстрелим импалу или томми и одну антилопу гну.
– М'узури.
Мэри писала письма, и я сказал ей, что послал за машиной, а потом пришли Чаро и Нгуи. Они вытащили из-под коек зачехленные ружья, и Нгуи собрал двустволку. Они нашли патроны, пересчитали их и проверили литые пули для спрингфилда и манлихера. Это были первые волнующие мгновения предстоящей охоты…
– На кого мы будем охотиться?
– Нам нужно мясо. Хочу провести эксперимент, потренировать тебя перед охотой на льва. Мы как-то говорили об этом со Стариком. Попробуй подстрелить гну с двадцати ярдов. Ты и Чаро подкрадетесь к ней вдвоем.
– Уж не знаю, сумею ли я подобраться так близко.
– Ты наденешь что-нибудь для маскировки. Только не свой свитер. Возьми его с собой и, если станет прохладно, наденешь по дороге домой. И раз уж это необходимо, засучи рукава сейчас. Пожалуйста, дорогая.
У мисс Мэри была привычка: перед тем как выстрелить, она обязательно закатывала правый рукав охотничьей куртки. Возможно, она хотела лишь подвернуть манжеты. Но движение это могло спугнуть животное за сто ярдов или даже дальше.
– Ты ведь знаешь, я больше так не делаю.
– Хорошо. Я вспомнил про свитер, потому что из-за него приклад может оказаться слишком длинным для твоей руки.
– Ладно. А если в то утро, когда мы найдем льва, будет холодно?
– Да я всего лишь хочу посмотреть, как ты стреляешь без свитера. Проверить, мешает ли он тебе.
– Все ставят со мной какие-то эксперименты. Просто так я уже не могу ни на кого поохотиться.
– Можешь, дорогая. Как раз сейчас тебе это и предстоит.
Мэри стояла у самого края зарослей, откуда можно было стрелять, и мы видели, как Чаро опустился на колено, а Мэри подняла винтовку и наклонила голову. Мы услышали выстрел и почти одновременно удар пули в кость и увидели, как черный самец гну подскочил вверх и тяжело рухнул набок. Другая антилопа рванулась с места, а мы, крича во все горло, поспешили к Мэри с Чаро, туда, где посреди луга возвышалась черным бугром огромная туша.
Когда мы один за другим высыпали из охотничьей машины, Мэри и Чаро уже стояли рядом с гну. Чаро вынул нож. Он был счастлив. Вокруг все повторяли: «Пига м'узури. Улипига м'узури сана, Мемсаиб. М'узури, м'узури сана».
Я обнял Мэри и сказал:
– Прекрасный выстрел, крошка, и подкралась ты очень близко. А теперь помоги ему, выстрели вот сюда, где начинается ухо.
– Может быть, лучше в лоб?
– Нет, пожалуйста, под левую мочку.
Она жестом показала всем отойти, сняла затвор с предохранителя, подняла винтовку, тщательно прижала приклад щекой, глубоко вдохнула, выдохнула, сделала упор на левую ногу и выстрелила. Пуля вошла точно в то место, где левое ухо срасталось с черепом. Ноги гну обмякли, а голова слегка откинулась. Даже мертвый, он выглядел величественно, и я снова обнял Мэри и отвел ее в сторону, чтобы она не видела, как Чаро вонзит нож в сонную артерию (только после этого магометанам можно будет есть мясо самца).
– Отправляйся в машину, котенок, и глотни из фляжки с джином. Я помогу им погрузить тушу в кузов.
– Пойдем, выпей со мной. Я только что накормила своей винтовкой восемнадцать человек, и я люблю тебя и хочу выпить. Не правда ли, мы с Чаро подкрались очень близко?
– Восхитительно близко. Лучшего нельзя было и ожидать.
Фляжка «Джинни» лежала в одном из карманов старой испанской патронной сумки, и в ней была пинта «Гордон'с», который я купил у Салтана Хамуда. Она была названа так в честь другой, старой, знаменитой серебряной фляжки, которая однажды во время войны протекла по швам на высоте в бог знает сколько тысяч футов, да так, что мне показалось, будто меня ранили в зад. Старую фляжку так и не удалось толком починить, но мы назвали эту плоскую бутыль в честь старой, высокой, плотно прилегавшей к бедру фляжки, где на закручивающемся серебряном колпачке было выбито имя девушки, но не было ни названий сражений, свидетелем которых она являлась, ни имен тех, кто пил из нее и кого уже не было в живых. Названия сражений и имена погибших даже при убористой гравировке покрыли бы обе стороны старой фляжки. Но новая, хотя и невзрачная, была нам не менее дорога.
Мэри отпила из нее глоток, потом выпил я, и Мэри сказала:
– Знаешь, Африка – единственное место, где неразбавленный джин на вкус не крепче воды.
– Немножко покрепче.
– В фигуральном смысле слова. Я сделаю еще глоточек, если можно.
Джин был действительно очень хорош на вкус, чистый и приятно согревающий, и вовсе не как вода, и после него все казалось прекрасным. Я протянул Мэри бурдюк с водой, она сделала большой глоток и сказала;
– Вода тоже прекрасна. Несправедливо сравнивать ее с джином.
Я подошел к заднему борту машины, откинутому для облегчения погрузки гну… Втиснутый в кузов, самец уже не выглядел так величественно и лежал там с остекленевшими глазами, огромным брюхом, несуразно вывернутой головой и вывалившимся, как у повешенного, серым языком. Нгуи, который вместе с Матокой поднимал его с самой тяжелой стороны, сунул палец в пулевое отверстие чуть повыше лопатки. Я кивнул, мы подняли борт, закрепили его, и я взял у Мэри бурдюк, чтобы вымыть руки.
– Пожалуйста, выпей еще, Папа, – сказала она. – Почему ты такой мрачный?
– Я не мрачный. Но выпить мне все-таки дай. Хочешь еще поохотиться? Нам нужно подстрелить томми и импалу для Кэйти, Чаро, Муэнди, для тебя и меня.
– Я хотела бы убить импалу. Но стрелять мне уже сегодня не хочется. Не стоит портить этот выстрел. Я уже попадаю как раз туда, куда целюсь.
– И куда же ты целилась, малышка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37