Правда, корабль потом перешел к Токугаве, посему хозяина Эдо тоже нельзя списывать со счетов.
Исидо довольно потер руки, получалось, что в скорейшей смерти ненавистного Золотого Варвара заинтересована уйма народа. А значит, будет легче легкого уничтожить коварного варвара, воспользовавшись, скажем, одним из приближенных Токугавы или Ябу. Можно было нашептать в уши какому-нибудь не в меру вспыльчивому самураю, например Наге, сыну Токугавы, о том, что Золотой Варвар порочит имя его отца, и все: молодая кровь ударит в голову, а в результате Андзин-сан останется без головы. Или его уничтожит какой-нибудь новообращенный воин, посчитавший, что Золотой Варвар является врагом церкви.
Да, месть Исидо будет сладка, но только все это будет возможным после того, как проклятый Токугава отпустит его мать. Через своих людей в Нагое он уже подпустил слушок о том, что старушка простудилась в монастыре, находиться в котором для нее становится все опаснее и опаснее с каждым днем. Эту весть со дня на день должны были передать врагу.
«Неужели Токугава настолько потерял голову, что возьмет на себя смерть несчастной старухи? – задал себе вопрос Исидо, и сам же ответил на него: – Не стоит чрезмерно беспокоиться, Токугава вернет мать в целости и сохранности. Он не настолько силен и не настолько глуп, чтобы, являясь сам, по сути, заложником, уморить такую важную фигуру, как мать своего злейшего врага. Шутить изволите, господин Токугава. Наша партия в самом разгаре и скоро, пожалуй уже сегодня, вы отдадите приказ препроводить ее с почетным караулом и всевозможными предосторожностями в Осаку».
Глава 20
Не говори, если дело можно уладить без слов.
Тода Хиромацу. Из сборника мудрых мыслей, рекомендованных для воспитания юношей в семьях самураев
Последнее время светская жизнь Ала сделалась куда более насыщенной: с утра он проводил час или два в покоях Токугавы, которому передавал полученные от Адамса сведения об окружающем мире, разных странах и обычаях, а затем направлялся на половину наследника.
Все самураи Токугавы в обязательном порядке учились плавать. Любовь к воде Токугава сумел привить и Хидэёри. Частенько вместе с мальчиком тренировались в плавании Ал и Уильям, которые единственные в замке умели нырять, чем приводили мальчика и его свиту в настоящий восторг. Женщины хлопали в ладоши, шумно выражая свое одобрение. Токугава, которому доложили о невиданных в Японии способностях варваров нырять в воду, позабыл о важном совещании и припожаловал в садик, где повелел гостям научить и его прыгать в воду.
Тренировка заняла целый час, в течение которого Токугава несчетное количество раз бился о воду. Его бедра, живот и грудь покраснели и болели, тем не менее он считал ниже своего достоинства отступать. Он тренировался и тренировался, пока у него не стало получаться. После чего Ал и Уильям поздравили даймё, и тот довольный и счастливый, точно маленький ребенок, принял их поздравления, весело поклонившись в ответ.
После купания Хидэёри пил зеленый чай, после чего слушал рассказы Адамса или Глюка.
Чаще говорил Уильям, который, в отличие от Ала, обладал реальной информацией и мог порассказать бессчетное количество интересных историй, легенд и сплетен, забавлявших наследника.
Реже рассказывал Ал. Плохо разбираясь в истории и боясь из-за этого сморозить какую-нибудь глупость, получив за это взыскание от Адамса или Марико, он выбирал рассказы, в которых не участвовали исторические персонажи, часто переиначивая для Хидэёри и Токугавы фильмы или книги.
Однажды, когда Уильям Адамс рассказывал о Китае и вдруг ни с того ни с сего замер, уйдя в себя, как с ним это нередко случалось, Ал решил продолжить рассказ приятеля реальной историей, происшедшей в Китае незадолго до того, как Ал выпил эликсир и скользнул в Японию начала XVII века. Это была известная история о том, как сорокалетний геймер Цю Чэйвэй убил своего друга за то, что тот продал совместно выигранный ими виртуальный меч.
Ал начал так:
В далеком-предалеком Китае жили-были два славных воина Цю Чэйвэй и Чжу Цаоюань. Цю Чэйвэю исполнился сорок один год, и он был прославленным воином, побывавшим во многих битвах. Его другу было около двадцати, но слава его ничуть не уступала славе Цю Чэйвэя.
Однажды в Китае шла война, и Цю Чэйвэй и его друг Чжу Цаоюань вместе совершили немало подвигов, за которые китайский князь Он-Лайн даровал им меч, носящий имя «Меч дракона».
– Господин Хидэёри спрашивает, – прервала повествование Марико-сан, – почему князь подарил им один меч на двоих?
– Дело в том, – нашелся Ал, – что еще раньше князь объявил своим воинам, что тот, кто выиграет великую битву, получит «Меч дракона». А меч этот был только один, и его было невозможно поделить пополам.
Отдавая меч двум воинам, князь думал, что таким образом только скрепит их дружеский союз. Но он ошибался. Каждый из воинов хотел владеть мечом поодиночке, хотя и не признавался в этом. Вместе они построили домик дружбы, где должен был храниться «Меч дракона». Его охраняли верные слуги обоих воинов.
Однажды Чжу Цаоюань прокрался в дом дружбы и, перебив людей Цю Чэйвэя, забрал меч. Завладев мечом, он продал его, решив, что если его друг придет к нему с претензиями, он сумеет договориться с ним, отдав половину цены.
– Пропал Китай! Его околдовали южные варвары! – заключил Токугава. – Немыслимо, чтобы между моими самураями приключилась столь постыдная история. Как мог воин продать меч, а вместе с тем и свою честь?..
Все закивали, соглашаясь с мнением даймё.
– Но что же было дальше? – торопил рассказ Хидэёри.
– Дальше. Как только Цю Чэйвэй обнаружил пропажу, он обратился к императорскому суду с просьбой призвать обидчика к ответу. Но судьи отказали ему, сказав, что такие споры должны решаться между воинами.
– Вот это правильно, – пояснил решение судей Токугава, – что это за воин, который бегает и жалуется властям. У него отобрали меч или голову? Всегда есть возможность продолжать битву. Ты не можешь драться, когда умрешь. Хотя и это не факт…
– Тогда Чэйвэй ворвался в дом к Цаоюаню и потребовал у него вернуть меч. На что Цаоюань возразил ему, сказав, что сделанного не воротишь, и предложил другу забрать все полученные с этого дела деньги.
Услышав, что меч утрачен безвозвратно, Чэйвэй выхватил из-за пояса нож и несколько раз ударил им вора. После, он явился в суд и признался, что убил Цаоюаня.
– На месте Чэйвэй-сан я бы не стал возвращаться в суд. Это дело воинов, и я бы решил его, как это и подобает самураю, – наконец подвел итог Хидэёри. – Своим недостойным поведением Цаоюань-сан подписал себе смертный приговор. Он не должен был жить, продав меч. Оказавшись на месте Чэйвэй-сан, я бы тоже убил предателя, после чего совершил бы сэппуку и умер с честью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Исидо довольно потер руки, получалось, что в скорейшей смерти ненавистного Золотого Варвара заинтересована уйма народа. А значит, будет легче легкого уничтожить коварного варвара, воспользовавшись, скажем, одним из приближенных Токугавы или Ябу. Можно было нашептать в уши какому-нибудь не в меру вспыльчивому самураю, например Наге, сыну Токугавы, о том, что Золотой Варвар порочит имя его отца, и все: молодая кровь ударит в голову, а в результате Андзин-сан останется без головы. Или его уничтожит какой-нибудь новообращенный воин, посчитавший, что Золотой Варвар является врагом церкви.
Да, месть Исидо будет сладка, но только все это будет возможным после того, как проклятый Токугава отпустит его мать. Через своих людей в Нагое он уже подпустил слушок о том, что старушка простудилась в монастыре, находиться в котором для нее становится все опаснее и опаснее с каждым днем. Эту весть со дня на день должны были передать врагу.
«Неужели Токугава настолько потерял голову, что возьмет на себя смерть несчастной старухи? – задал себе вопрос Исидо, и сам же ответил на него: – Не стоит чрезмерно беспокоиться, Токугава вернет мать в целости и сохранности. Он не настолько силен и не настолько глуп, чтобы, являясь сам, по сути, заложником, уморить такую важную фигуру, как мать своего злейшего врага. Шутить изволите, господин Токугава. Наша партия в самом разгаре и скоро, пожалуй уже сегодня, вы отдадите приказ препроводить ее с почетным караулом и всевозможными предосторожностями в Осаку».
Глава 20
Не говори, если дело можно уладить без слов.
Тода Хиромацу. Из сборника мудрых мыслей, рекомендованных для воспитания юношей в семьях самураев
Последнее время светская жизнь Ала сделалась куда более насыщенной: с утра он проводил час или два в покоях Токугавы, которому передавал полученные от Адамса сведения об окружающем мире, разных странах и обычаях, а затем направлялся на половину наследника.
Все самураи Токугавы в обязательном порядке учились плавать. Любовь к воде Токугава сумел привить и Хидэёри. Частенько вместе с мальчиком тренировались в плавании Ал и Уильям, которые единственные в замке умели нырять, чем приводили мальчика и его свиту в настоящий восторг. Женщины хлопали в ладоши, шумно выражая свое одобрение. Токугава, которому доложили о невиданных в Японии способностях варваров нырять в воду, позабыл о важном совещании и припожаловал в садик, где повелел гостям научить и его прыгать в воду.
Тренировка заняла целый час, в течение которого Токугава несчетное количество раз бился о воду. Его бедра, живот и грудь покраснели и болели, тем не менее он считал ниже своего достоинства отступать. Он тренировался и тренировался, пока у него не стало получаться. После чего Ал и Уильям поздравили даймё, и тот довольный и счастливый, точно маленький ребенок, принял их поздравления, весело поклонившись в ответ.
После купания Хидэёри пил зеленый чай, после чего слушал рассказы Адамса или Глюка.
Чаще говорил Уильям, который, в отличие от Ала, обладал реальной информацией и мог порассказать бессчетное количество интересных историй, легенд и сплетен, забавлявших наследника.
Реже рассказывал Ал. Плохо разбираясь в истории и боясь из-за этого сморозить какую-нибудь глупость, получив за это взыскание от Адамса или Марико, он выбирал рассказы, в которых не участвовали исторические персонажи, часто переиначивая для Хидэёри и Токугавы фильмы или книги.
Однажды, когда Уильям Адамс рассказывал о Китае и вдруг ни с того ни с сего замер, уйдя в себя, как с ним это нередко случалось, Ал решил продолжить рассказ приятеля реальной историей, происшедшей в Китае незадолго до того, как Ал выпил эликсир и скользнул в Японию начала XVII века. Это была известная история о том, как сорокалетний геймер Цю Чэйвэй убил своего друга за то, что тот продал совместно выигранный ими виртуальный меч.
Ал начал так:
В далеком-предалеком Китае жили-были два славных воина Цю Чэйвэй и Чжу Цаоюань. Цю Чэйвэю исполнился сорок один год, и он был прославленным воином, побывавшим во многих битвах. Его другу было около двадцати, но слава его ничуть не уступала славе Цю Чэйвэя.
Однажды в Китае шла война, и Цю Чэйвэй и его друг Чжу Цаоюань вместе совершили немало подвигов, за которые китайский князь Он-Лайн даровал им меч, носящий имя «Меч дракона».
– Господин Хидэёри спрашивает, – прервала повествование Марико-сан, – почему князь подарил им один меч на двоих?
– Дело в том, – нашелся Ал, – что еще раньше князь объявил своим воинам, что тот, кто выиграет великую битву, получит «Меч дракона». А меч этот был только один, и его было невозможно поделить пополам.
Отдавая меч двум воинам, князь думал, что таким образом только скрепит их дружеский союз. Но он ошибался. Каждый из воинов хотел владеть мечом поодиночке, хотя и не признавался в этом. Вместе они построили домик дружбы, где должен был храниться «Меч дракона». Его охраняли верные слуги обоих воинов.
Однажды Чжу Цаоюань прокрался в дом дружбы и, перебив людей Цю Чэйвэя, забрал меч. Завладев мечом, он продал его, решив, что если его друг придет к нему с претензиями, он сумеет договориться с ним, отдав половину цены.
– Пропал Китай! Его околдовали южные варвары! – заключил Токугава. – Немыслимо, чтобы между моими самураями приключилась столь постыдная история. Как мог воин продать меч, а вместе с тем и свою честь?..
Все закивали, соглашаясь с мнением даймё.
– Но что же было дальше? – торопил рассказ Хидэёри.
– Дальше. Как только Цю Чэйвэй обнаружил пропажу, он обратился к императорскому суду с просьбой призвать обидчика к ответу. Но судьи отказали ему, сказав, что такие споры должны решаться между воинами.
– Вот это правильно, – пояснил решение судей Токугава, – что это за воин, который бегает и жалуется властям. У него отобрали меч или голову? Всегда есть возможность продолжать битву. Ты не можешь драться, когда умрешь. Хотя и это не факт…
– Тогда Чэйвэй ворвался в дом к Цаоюаню и потребовал у него вернуть меч. На что Цаоюань возразил ему, сказав, что сделанного не воротишь, и предложил другу забрать все полученные с этого дела деньги.
Услышав, что меч утрачен безвозвратно, Чэйвэй выхватил из-за пояса нож и несколько раз ударил им вора. После, он явился в суд и признался, что убил Цаоюаня.
– На месте Чэйвэй-сан я бы не стал возвращаться в суд. Это дело воинов, и я бы решил его, как это и подобает самураю, – наконец подвел итог Хидэёри. – Своим недостойным поведением Цаоюань-сан подписал себе смертный приговор. Он не должен был жить, продав меч. Оказавшись на месте Чэйвэй-сан, я бы тоже убил предателя, после чего совершил бы сэппуку и умер с честью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90