Сюзанна ясно дала понять, что ее не интересует физическая связь. Он должен уважать ее решение, какими бы жадными взглядами она его ни одаривала.
– А нельзя это высушить? – Он взял мокрые вещи у нее из рук. Набитая ватой подушка, служившая Сюзанне накладным животом, промокла насквозь.
– Платье, возможно, высохнет, – отозвалась Сюзанна. – Но подушка испорчена.
– А твоя шляпа? – спросил он, стараясь не смотреть на Сюзанну, когда она подошла ближе. От нее исходил аромат розового мыла, и Джедидая задался вопросом, не родилась ли эта женщина на свет, уже зная, как сводить мужчин с ума?
– С ней все в порядке, – ответила Сюзанна. – Шляпа была у костра, когда все остальное оказалось в ручье.
– Ладно. – Джедидая протянул ей платье. – Будешь надевать шляпу со своей обычной одеждой. Я постараюсь придумать что-нибудь еще, когда мы доберемся до следующего города.
Сюзанна взяла у него платье, скользнув пальцами по его руке, и Джедидая снова пронзила вспышка желания. Он замер, не осмеливаясь шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы потянуться к Сюзанне.
– Джедидая.
Взглянув на нее, он увидел в ее глазах отражение собственных чувств.
– Спасибо, – сказала она. – Спасибо, что остановился, пока все… не слишком осложнилось.
Джедидая коротко кивнул, опасаясь, что если заговорит, то начнет умолять. Сюзанна отвернулась и зашагала прочь. Легкое покачивание ее бедер само по себе служило приглашением, перед которым трудно было устоять.
Она сказала «нет», напомнил себе Джедидая, так что самое время покончить с похотливыми мыслями и сосредоточиться на том, чтобы добраться до Денвера живыми.
Он снова уселся на свою скатку, позаботившись о том, чтобы револьверы находились в пределах досягаемости, и принялся за ужин.
Сунув в фургон мокрое тряпье, до недавних пор служившее ей маскировкой, Сюзанна бросила взгляд на Джедидая, сидевшего у костра.
Пламя трепетало, заливая его золотистым сиянием с головы до ног. Настороженный и поджарый, он напоминал опасного зверя, с беспокойством обшаривающего взглядом окрестности, словно в любой момент ожидал нападения из-за кустов, окружавших опушку. Хотя револьверы лежали рядом с ним на траве, Сюзанна знала, что при желании он способен двигаться как ветер. Любой, кто приблизится к их лагерю, окажется под прицелом «кольта».
Он позаботится о том, чтобы она добралась до Денвера живой, чего бы это ему ни стоило, даже невзирая на то что она обманула его ожидания.
При этой мысли сердце Сюзанны переполнилось нежностью к Джедидае. Она знала, что приняла правильное решение. Как ни божественны его объятия, как ни возбуждающи его поцелуи, она не может отдаться человеку, который не намерен оставаться с ней. Даже если она этого очень хочет.
О, как ей хотелось пересечь опушку и предложить ему себя! Никогда прежде Сюзанна не испытывала столь пьянящего ощущения своей женской власти, как в тот момент, когда медленно раздевала Джедидаю. Но опять же ни один мужчина никогда не привлекал ее до такой степени, как Джедидая Браун.
Что бы она делала, если бы сцена у ручья продолжилась вплоть до естественного завершения? Что, если бы Джедидая не предоставил ей выбор? Большинство мужчин не стало бы спрашивать. Они взяли бы все, что предложено, и исчезли бы, даже не оглянувшись, оставив женщину с горькими сожалениями и ощущением предательства.
Но только не Джедидая Браун. Он был слишком честен и благороден, чтобы поступить подобным образом. Даже в его внезапном отъезде, который так разозлил ее в прошлом году, ей следовало винить только себя. Не было случая, чтобы Сюзанна не нагрубила ему по той лишь причине, что ее тревожили чувства, которые она испытывала в его присутствии. Он не был ей ничего должен, ничего не обещал и не нарушал никаких клятв. Между ними не было ничего, кроме одного поцелуя, но даже тогда Джедидая сказал ей, что не намерен оставаться. У него не было никаких оснований предупреждать ее о своем отъезде, и, возможно, именно потому она так злилась. Ей было нечего предъявить маршалу Брауну, не считая сожаления о том, что их связывает лишь единственный поцелуй.
Чем больше она узнавала Джедидаю, тем более сложным и противоречивым он казался.
Вздохнув, Сюзанна вернулась к костру. Они были совсем недалеко от Колорадо-Спрингс и Абигайль Хокинс. Оставалось только надеяться, что коллега Джедидаи смог помешать Абигайль сесть на поезд, иначе они никогда ее не найдут.
Ей нужно вернуться к своей прежней жизни. А для этого необходимо снять с себя обвинения и продолжить карьеру певицы. К сожалению, ей придется расстаться с Джедидаей, возможно, навсегда. И внешние обстоятельства, такие как Уэйн Колдуэлл и предстоящий суд, только приближают этот момент.
Урчание в желудке напомнило Сюзанне, что она давно не ела. Сколько бы она ни размышляла, это ничего не изменит. Нужно правильно расставить приоритеты и решать проблемы по мере их поступления.
И на данном этапе ее приоритет – ужин, за которым последует ночной отдых.
Утром следующего дня они прибыли в Бичем, довольно большой город, расположенный на пересечении двух трактов, один из которых предназначался для почтовых карет, а другой для перегонки скота. Это был процветающий населенный пункт со множеством отелей и других заведений, где можно было поесть и переночевать.
Сюзанна сидела на облучке фургона рядом с Джедидаей, сложив на коленях руки и скромно опустив голову. Она знала, что он решил заехать в город по единственной причине – раздобыть для нее очередную маскировку. Хотя широкие поля шляпы скрывали ее лицо, ее стройная фигура притягивала взгляды прохожих, и Джедидая грозно хмурился, осаживая ковбоев, смотревших на нее с неприкрытым интересом.
Впервые в жизни оценивающие мужские взгляды вызвали у Сюзанны беспокойство, и она придвинулась к Джедидае на деревянном сиденье фургона. Ей не хотелось привлекать внимание, которое могло бы навести Колдуэлла на их след. Чем ближе они подбирались к Денверу, тем серьезнее становилось их положение.
Шум и выкрики усилились, когда фургон поравнялся с большим серым зданием на углу. Сюзанне хватило одного взгляда, чтобы понять, что на этот раз всеобщее оживление связано не с ней, а с кричащей вывеской «Танцзал Лорейли». С веранды второго этажа стайка полуодетых женщин зазывала толпившихся внизу мужчин, которые отвечали им свистом и шутками.
Сюзанна покосилась на Джедидаю. Его темные глаза блеснули, скользнув по легкомысленным красоткам, а уголки губ приподнялись в улыбке. В следующее мгновение он переключил внимание на управление фургоном, но улыбка осталась.
Грудь Сюзанны сдавило, словно ее ударили под дых. Она и представить себе не могла, насколько больно ей будет видеть, как Джедидая улыбается другим женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– А нельзя это высушить? – Он взял мокрые вещи у нее из рук. Набитая ватой подушка, служившая Сюзанне накладным животом, промокла насквозь.
– Платье, возможно, высохнет, – отозвалась Сюзанна. – Но подушка испорчена.
– А твоя шляпа? – спросил он, стараясь не смотреть на Сюзанну, когда она подошла ближе. От нее исходил аромат розового мыла, и Джедидая задался вопросом, не родилась ли эта женщина на свет, уже зная, как сводить мужчин с ума?
– С ней все в порядке, – ответила Сюзанна. – Шляпа была у костра, когда все остальное оказалось в ручье.
– Ладно. – Джедидая протянул ей платье. – Будешь надевать шляпу со своей обычной одеждой. Я постараюсь придумать что-нибудь еще, когда мы доберемся до следующего города.
Сюзанна взяла у него платье, скользнув пальцами по его руке, и Джедидая снова пронзила вспышка желания. Он замер, не осмеливаясь шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы потянуться к Сюзанне.
– Джедидая.
Взглянув на нее, он увидел в ее глазах отражение собственных чувств.
– Спасибо, – сказала она. – Спасибо, что остановился, пока все… не слишком осложнилось.
Джедидая коротко кивнул, опасаясь, что если заговорит, то начнет умолять. Сюзанна отвернулась и зашагала прочь. Легкое покачивание ее бедер само по себе служило приглашением, перед которым трудно было устоять.
Она сказала «нет», напомнил себе Джедидая, так что самое время покончить с похотливыми мыслями и сосредоточиться на том, чтобы добраться до Денвера живыми.
Он снова уселся на свою скатку, позаботившись о том, чтобы револьверы находились в пределах досягаемости, и принялся за ужин.
Сунув в фургон мокрое тряпье, до недавних пор служившее ей маскировкой, Сюзанна бросила взгляд на Джедидая, сидевшего у костра.
Пламя трепетало, заливая его золотистым сиянием с головы до ног. Настороженный и поджарый, он напоминал опасного зверя, с беспокойством обшаривающего взглядом окрестности, словно в любой момент ожидал нападения из-за кустов, окружавших опушку. Хотя револьверы лежали рядом с ним на траве, Сюзанна знала, что при желании он способен двигаться как ветер. Любой, кто приблизится к их лагерю, окажется под прицелом «кольта».
Он позаботится о том, чтобы она добралась до Денвера живой, чего бы это ему ни стоило, даже невзирая на то что она обманула его ожидания.
При этой мысли сердце Сюзанны переполнилось нежностью к Джедидае. Она знала, что приняла правильное решение. Как ни божественны его объятия, как ни возбуждающи его поцелуи, она не может отдаться человеку, который не намерен оставаться с ней. Даже если она этого очень хочет.
О, как ей хотелось пересечь опушку и предложить ему себя! Никогда прежде Сюзанна не испытывала столь пьянящего ощущения своей женской власти, как в тот момент, когда медленно раздевала Джедидаю. Но опять же ни один мужчина никогда не привлекал ее до такой степени, как Джедидая Браун.
Что бы она делала, если бы сцена у ручья продолжилась вплоть до естественного завершения? Что, если бы Джедидая не предоставил ей выбор? Большинство мужчин не стало бы спрашивать. Они взяли бы все, что предложено, и исчезли бы, даже не оглянувшись, оставив женщину с горькими сожалениями и ощущением предательства.
Но только не Джедидая Браун. Он был слишком честен и благороден, чтобы поступить подобным образом. Даже в его внезапном отъезде, который так разозлил ее в прошлом году, ей следовало винить только себя. Не было случая, чтобы Сюзанна не нагрубила ему по той лишь причине, что ее тревожили чувства, которые она испытывала в его присутствии. Он не был ей ничего должен, ничего не обещал и не нарушал никаких клятв. Между ними не было ничего, кроме одного поцелуя, но даже тогда Джедидая сказал ей, что не намерен оставаться. У него не было никаких оснований предупреждать ее о своем отъезде, и, возможно, именно потому она так злилась. Ей было нечего предъявить маршалу Брауну, не считая сожаления о том, что их связывает лишь единственный поцелуй.
Чем больше она узнавала Джедидаю, тем более сложным и противоречивым он казался.
Вздохнув, Сюзанна вернулась к костру. Они были совсем недалеко от Колорадо-Спрингс и Абигайль Хокинс. Оставалось только надеяться, что коллега Джедидаи смог помешать Абигайль сесть на поезд, иначе они никогда ее не найдут.
Ей нужно вернуться к своей прежней жизни. А для этого необходимо снять с себя обвинения и продолжить карьеру певицы. К сожалению, ей придется расстаться с Джедидаей, возможно, навсегда. И внешние обстоятельства, такие как Уэйн Колдуэлл и предстоящий суд, только приближают этот момент.
Урчание в желудке напомнило Сюзанне, что она давно не ела. Сколько бы она ни размышляла, это ничего не изменит. Нужно правильно расставить приоритеты и решать проблемы по мере их поступления.
И на данном этапе ее приоритет – ужин, за которым последует ночной отдых.
Утром следующего дня они прибыли в Бичем, довольно большой город, расположенный на пересечении двух трактов, один из которых предназначался для почтовых карет, а другой для перегонки скота. Это был процветающий населенный пункт со множеством отелей и других заведений, где можно было поесть и переночевать.
Сюзанна сидела на облучке фургона рядом с Джедидаей, сложив на коленях руки и скромно опустив голову. Она знала, что он решил заехать в город по единственной причине – раздобыть для нее очередную маскировку. Хотя широкие поля шляпы скрывали ее лицо, ее стройная фигура притягивала взгляды прохожих, и Джедидая грозно хмурился, осаживая ковбоев, смотревших на нее с неприкрытым интересом.
Впервые в жизни оценивающие мужские взгляды вызвали у Сюзанны беспокойство, и она придвинулась к Джедидае на деревянном сиденье фургона. Ей не хотелось привлекать внимание, которое могло бы навести Колдуэлла на их след. Чем ближе они подбирались к Денверу, тем серьезнее становилось их положение.
Шум и выкрики усилились, когда фургон поравнялся с большим серым зданием на углу. Сюзанне хватило одного взгляда, чтобы понять, что на этот раз всеобщее оживление связано не с ней, а с кричащей вывеской «Танцзал Лорейли». С веранды второго этажа стайка полуодетых женщин зазывала толпившихся внизу мужчин, которые отвечали им свистом и шутками.
Сюзанна покосилась на Джедидаю. Его темные глаза блеснули, скользнув по легкомысленным красоткам, а уголки губ приподнялись в улыбке. В следующее мгновение он переключил внимание на управление фургоном, но улыбка осталась.
Грудь Сюзанны сдавило, словно ее ударили под дых. Она и представить себе не могла, насколько больно ей будет видеть, как Джедидая улыбается другим женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58