Дюжина гордых фрегатов пришла в Брайтон специально ради торжества. Половина из них – под цветами принца: синим и светло-желтым, на остальных, показалось, развевался французский триколор, но это был обман зрения.
Увидев корабли, Джоанна поначалу удивилась: Британия ведет военные действия против Наполеона, а такое количество судов отрывают на парад. Она поделилась своими сомнениями с Алексом.
– Оглядись по сторонам, – сказал он, наклоняясь к ней. – Ты представляешь, сколько тут французских шпионов? Они сообщат своему начальству, что в Британии любят принца-регента, что военные прославляют его и что дюжина фрегатов может без ущерба оторваться от военных действий. Разумеется, их шефы постараются смягчить эту информацию, прежде чем она достигнет ушей Наполеона, но даже в этом случае он решит, что Британия – слишком крепкий для него орешек.
– Так, выходит, это все с определенной целью? – удивилась Джоанна.
– Разумеется, но еще и для удовлетворения тщеславия принца. Это, конечно, раздражает, но и пользу приносит немалую.
Несколько мгновений Джоанна молчала, обдумывая его слова.
– Знаешь, мне очень приятно, что ты готов объяснять мне те вещи, которых я не понимаю, – наконец сказала она. – Есть немало мужчин – глупцов, должна заметить, – которые уверены в том, что женщина не способна разбираться в подобных делах.
– Жалкие люди!
Джоанна рассмеялась, но тут же подскочила: несколько пушек на фрегатах одновременно дали залп. Морской бой шел своим чередом и, разумеется, завершился победой Британии. Когда корабли с французским триколором исчезли из поля зрения, толпа возликовала, а принц взмахом руки пригласил всех в павильон, где их ждал ленч. Едва они успели перекусить, как пришлось ехать за город, в Рейс-Хилл, где устраивалось военное представление. От пыли, поднимаемой людской толпой и лошадьми, Джоанна закашлялась, военные марши оглушали ее, но все же представление ей понравились. И она была рада, когда у них появился небольшой перерыв перед вечерним празднеством.
– Здрасте, – объявила Малридж, когда они вернулись в свою временную резиденцию. Она не обращала внимания на Болкума, который был изрядно навеселе после посещения гостиницы «Касл», где всем желающим бесплатно наливали эль. Махнув юбками, Малридж сказала Джоанне: – Наверху вас ждет прохладная ванна.
– Слава Богу! – бросила Джоанна, улыбаясь Болкуму, который весело ей подмигивал.
– Вечером в «Касл» подадут жареного быка, – сообщил кучер. – Вам и вашему кавалеру непременно надо туда пойти.
– С Алексом? Ты считаешь моим кавалером его?
– Ну да, его, а то кого же! Отличный парень, должен я вам сказать. Напоминает мне кое-кого… Но то было так давно!
– Мы вообше-то ужинаем с принцем, но жареного быка я буду иметь в виду, – улыбнулась Джоанна.
– Отлично, – одобрил ее Болкум и добавил: – Хорошо, что вы все больше бываете на людях.
Джоанна, ступившая было на лестницу, остановилась и посмотрела на Болкума.
– Неужели я такая уж домоседка?
– Вас никто этим не попрекает. – Болкум пожал плечами. – Хоукфорт – редкое, необычное место.
– Я скучаю по нему. – Только сейчас Джоанна осознала, что уже порядком тоскует по своему любимому Хо-укфорту. Хотя, кажется, и оторвалась от него. Это причинило боль и в то же время поразило ее.
Ройс вернулся, чтобы сопровождать сестру в павильон. Алекс был уже там, когда они приехали, и встретил их у входа. Взяв Джоанну за руку, Даркурт промолвил:
– Мне тут кое-что рассказали… Похоже, наш принц лишился рассудка.
Джоанна застонала, вспоминая праздник в Карлтон-Хаусе и безумное количество подаваемой там еды.
– Молю Бога, чтобы принц не задержал нас за столом до рассвета, – проговорила она.
– Для этого он слишком рано встал сегодня. Пойдемте, он пригласил нескольких приближенных особ рассмотреть с ними подарки, прежде чем все отправятся ужинать.
Принц – большое дитя, а на дворе Рождество. Именно это пришло в голову Джоанне, когда они вошли в личные покои принца-регента, где были выставлены дары «милому» и «самому любимому» его королевскому высочеству. Ройс выбрал подходящий подарок, сразу поняла Джоанна. Он преподнес принцу копию древнего манускрипта, изготовленную в Хоукфорте. Принни восторженно охнул, любуясь изысканной работой и восхищаясь каллиграфией. Манускрипт лежал в изящном кожаном ящичке, щедро инкрустированном бриллиантами, который тоже привел принца в восторг.
– Великолепно, просто великолепно! Когда был изготовлен оригинал? – спросил он.
– Во время правления Альфреда Великого, ваше высочество, – ответил Ройс. – Мы полагаем, что это работа одного из монахов, обучившегося письму в королевском скриптории в Винчестере. Первый лорд Хоукфорт заказал книгу по просьбе своей жены, которая очень любила природу. Насколько вы знаете, сир, Альфред – так же, как и вы, – интересовался языками и литературой.
Лесть Ройса была встречена благосклонной улыбкой. Несмотря на все свои недостатки, Принни был человеком далеко не глупым. И, без сомнения, отметил про себя, что Ройсу известны его предпочтения.
Вскоре пришло время распаковать подарок Алекса. Подарок, сгибаясь под его тяжестью, принес лакей. Это был большой прямоугольный сверток, завернутый в кусок янтарного шелка. Глаза принца загорелись при виде свертка.
– Что это может быть? – гадал он вслух.
Принни медленно, словно для того, чтобы растянуть удовольствие, развернул шелк, под которым оказался футляр из красного дерева, покрытый изысканными рисунками – Джоанна сразу узнала акорскую работу.
Взглянув на Алекса, принц осторожно приподнял крышку футляра и заглянул внутрь…
– Боже мой! Этого не может быть! Неужели это?.. – воскликнул он.
Его руки слегка задрожали, когда он вынул из футляра шпагу в золотых чеканных ножнах, ослепительно засверкавших в свете газовых светильников. Толпа загудела: похоже, все сразу же поняли, что это было за оружие.
Шпага действительно легендарная: клинок изготовили еще в те времена, когда Англия была совсем юной. Шпага могла находиться в деле у стен Трои, обагренная кровью древних воинов, чьи имена вошли в историю, – гордого Гектора и надменного Ахилла, обманутого женой Менелая. Словом, тех, кто будет вечно жить в памяти и легендах.
– Вполне вероятно, греческая работа, – заключил Принни, осматривая шпагу со всех сторон. – Ведь она греческая, не так ли? – Он с надеждой посмотрел на Алекса.
– Шпага акорская, – тихо проговорил Даркурт.
В комнате наступила тишина. Все знали, что акорцы свято берегут все акорское, ведь из этого государства не вывезли ничего – ни блюда, ни кувшина, ни даже мелкой монеты. Мир не знал об Акоре ничего – только слухи, сплетни и легенды. И если не считать хранившихся в Хоукфорте старинных вещей, которые считались акорскими, никто больше не видел даже какого-нибудь пустячка, изготовленного в крепости-королевстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Увидев корабли, Джоанна поначалу удивилась: Британия ведет военные действия против Наполеона, а такое количество судов отрывают на парад. Она поделилась своими сомнениями с Алексом.
– Оглядись по сторонам, – сказал он, наклоняясь к ней. – Ты представляешь, сколько тут французских шпионов? Они сообщат своему начальству, что в Британии любят принца-регента, что военные прославляют его и что дюжина фрегатов может без ущерба оторваться от военных действий. Разумеется, их шефы постараются смягчить эту информацию, прежде чем она достигнет ушей Наполеона, но даже в этом случае он решит, что Британия – слишком крепкий для него орешек.
– Так, выходит, это все с определенной целью? – удивилась Джоанна.
– Разумеется, но еще и для удовлетворения тщеславия принца. Это, конечно, раздражает, но и пользу приносит немалую.
Несколько мгновений Джоанна молчала, обдумывая его слова.
– Знаешь, мне очень приятно, что ты готов объяснять мне те вещи, которых я не понимаю, – наконец сказала она. – Есть немало мужчин – глупцов, должна заметить, – которые уверены в том, что женщина не способна разбираться в подобных делах.
– Жалкие люди!
Джоанна рассмеялась, но тут же подскочила: несколько пушек на фрегатах одновременно дали залп. Морской бой шел своим чередом и, разумеется, завершился победой Британии. Когда корабли с французским триколором исчезли из поля зрения, толпа возликовала, а принц взмахом руки пригласил всех в павильон, где их ждал ленч. Едва они успели перекусить, как пришлось ехать за город, в Рейс-Хилл, где устраивалось военное представление. От пыли, поднимаемой людской толпой и лошадьми, Джоанна закашлялась, военные марши оглушали ее, но все же представление ей понравились. И она была рада, когда у них появился небольшой перерыв перед вечерним празднеством.
– Здрасте, – объявила Малридж, когда они вернулись в свою временную резиденцию. Она не обращала внимания на Болкума, который был изрядно навеселе после посещения гостиницы «Касл», где всем желающим бесплатно наливали эль. Махнув юбками, Малридж сказала Джоанне: – Наверху вас ждет прохладная ванна.
– Слава Богу! – бросила Джоанна, улыбаясь Болкуму, который весело ей подмигивал.
– Вечером в «Касл» подадут жареного быка, – сообщил кучер. – Вам и вашему кавалеру непременно надо туда пойти.
– С Алексом? Ты считаешь моим кавалером его?
– Ну да, его, а то кого же! Отличный парень, должен я вам сказать. Напоминает мне кое-кого… Но то было так давно!
– Мы вообше-то ужинаем с принцем, но жареного быка я буду иметь в виду, – улыбнулась Джоанна.
– Отлично, – одобрил ее Болкум и добавил: – Хорошо, что вы все больше бываете на людях.
Джоанна, ступившая было на лестницу, остановилась и посмотрела на Болкума.
– Неужели я такая уж домоседка?
– Вас никто этим не попрекает. – Болкум пожал плечами. – Хоукфорт – редкое, необычное место.
– Я скучаю по нему. – Только сейчас Джоанна осознала, что уже порядком тоскует по своему любимому Хо-укфорту. Хотя, кажется, и оторвалась от него. Это причинило боль и в то же время поразило ее.
Ройс вернулся, чтобы сопровождать сестру в павильон. Алекс был уже там, когда они приехали, и встретил их у входа. Взяв Джоанну за руку, Даркурт промолвил:
– Мне тут кое-что рассказали… Похоже, наш принц лишился рассудка.
Джоанна застонала, вспоминая праздник в Карлтон-Хаусе и безумное количество подаваемой там еды.
– Молю Бога, чтобы принц не задержал нас за столом до рассвета, – проговорила она.
– Для этого он слишком рано встал сегодня. Пойдемте, он пригласил нескольких приближенных особ рассмотреть с ними подарки, прежде чем все отправятся ужинать.
Принц – большое дитя, а на дворе Рождество. Именно это пришло в голову Джоанне, когда они вошли в личные покои принца-регента, где были выставлены дары «милому» и «самому любимому» его королевскому высочеству. Ройс выбрал подходящий подарок, сразу поняла Джоанна. Он преподнес принцу копию древнего манускрипта, изготовленную в Хоукфорте. Принни восторженно охнул, любуясь изысканной работой и восхищаясь каллиграфией. Манускрипт лежал в изящном кожаном ящичке, щедро инкрустированном бриллиантами, который тоже привел принца в восторг.
– Великолепно, просто великолепно! Когда был изготовлен оригинал? – спросил он.
– Во время правления Альфреда Великого, ваше высочество, – ответил Ройс. – Мы полагаем, что это работа одного из монахов, обучившегося письму в королевском скриптории в Винчестере. Первый лорд Хоукфорт заказал книгу по просьбе своей жены, которая очень любила природу. Насколько вы знаете, сир, Альфред – так же, как и вы, – интересовался языками и литературой.
Лесть Ройса была встречена благосклонной улыбкой. Несмотря на все свои недостатки, Принни был человеком далеко не глупым. И, без сомнения, отметил про себя, что Ройсу известны его предпочтения.
Вскоре пришло время распаковать подарок Алекса. Подарок, сгибаясь под его тяжестью, принес лакей. Это был большой прямоугольный сверток, завернутый в кусок янтарного шелка. Глаза принца загорелись при виде свертка.
– Что это может быть? – гадал он вслух.
Принни медленно, словно для того, чтобы растянуть удовольствие, развернул шелк, под которым оказался футляр из красного дерева, покрытый изысканными рисунками – Джоанна сразу узнала акорскую работу.
Взглянув на Алекса, принц осторожно приподнял крышку футляра и заглянул внутрь…
– Боже мой! Этого не может быть! Неужели это?.. – воскликнул он.
Его руки слегка задрожали, когда он вынул из футляра шпагу в золотых чеканных ножнах, ослепительно засверкавших в свете газовых светильников. Толпа загудела: похоже, все сразу же поняли, что это было за оружие.
Шпага действительно легендарная: клинок изготовили еще в те времена, когда Англия была совсем юной. Шпага могла находиться в деле у стен Трои, обагренная кровью древних воинов, чьи имена вошли в историю, – гордого Гектора и надменного Ахилла, обманутого женой Менелая. Словом, тех, кто будет вечно жить в памяти и легендах.
– Вполне вероятно, греческая работа, – заключил Принни, осматривая шпагу со всех сторон. – Ведь она греческая, не так ли? – Он с надеждой посмотрел на Алекса.
– Шпага акорская, – тихо проговорил Даркурт.
В комнате наступила тишина. Все знали, что акорцы свято берегут все акорское, ведь из этого государства не вывезли ничего – ни блюда, ни кувшина, ни даже мелкой монеты. Мир не знал об Акоре ничего – только слухи, сплетни и легенды. И если не считать хранившихся в Хоукфорте старинных вещей, которые считались акорскими, никто больше не видел даже какого-нибудь пустячка, изготовленного в крепости-королевстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87