Остановившись возле быстрого ручья, протекавшего через лес к северу от деревни, Рольф увидел десятки селян и несколько своих воинов. Они двигались неторопливо, и потому он решил, что пожар потушен.
Он пришпорил коня, но больше не было нужды состязаться с ветром. Едва он приблизился на расстояние голоса, как в него попала стрела. Она пробила несколько колец кольчуги и вонзилась в его бедро. Рольф краем глаза заметил, как за деревьями скрылись какие-то тени, и тут его охватила страшная боль.
Глава 24
Леони была привычна к виду крови, даже если ее было много, как сейчас. Ей приходилось обрабатывать многие раны, но при мысли о том, что придется лечить Рольфа, Леони едва не впала в истерику Когда его внесли в зал, он уже пришел в себя, и их взгляды встретились. Видя выражение его глаз, она замерла. В них застыло бешенство, обвинение Но почему?
— Госпожа?
Уилда и Милдред с беспокойством смотрели на нее.
— Да?
— Сэр Торп хочет, чтобы моего господина Рольфа отнесли в его… в вашу… комнату. Вы займетесь им? — спросила Уилда.
— Звал ли он меня? Уилда отвела глаза.
— Он позвал лекаря.
Это было обиднее, чем бешенство в его взгляде.
— Вот как. Милдред зашептала:
— Госпожа, но ведь Одо — всего лишь брадобрей! Известно, что многие брадобреи кое-что знают о врачевании и служат лекарями, однако Одо глуп. Он скорее даст человеку умереть, но не сознается, что не может ему помочь. Вы помните Одо, госпожа. Это его вы подвергли наказанию, когда моя мать едва не умерла по его вине.
Леони пристально посмотрела на Милдред, потом отвернулась. Правильно ли она поняла выражение глаз Рольфа, или он действительно верил, что она ухитрилась нанести ему рану?
Наверху в прихожей стоял стражник, преградивший ей дорогу. Она попыталась пройти, но он стремительно шагнул в сторону и опять не пропустил ее.
— Извините, госпожа, — лишь и сказал он.
— Это мой муж приказал тебе не пускать меня? — задала вопрос Леони.
Он молча опустил глаза. Ответ был понятен.
— Лекарь сейчас у него? — продолжала расспрашивать она.
— Я…
Его прервали громкая брань и грохот, донесшиеся из-за двери. Леони побледнела как полотно, но когда она вспылила, краска вернулась на ее лицо.
— Я могу избавить его от мучений! — Ее глаза пронзили стражника. — Немедленно пропусти меня, пока ему опять не причинили боль.
— Простите, госпожа, но вы не должны…
— У тебя разума не больше, чем у этого болвана, который смеет называть себя целителем. Ты слышишь, Одо? — крикнула она, обращаясь к двери. — Если ты по незнанию причинишь ему вред или изувечишь его, я добьюсь того, что тебя повесят за большие пальцы рук до тех пор, пока они не оторвутся! А если он умрет, ты тысячу раз пожалеешь, что не умер вместо него! — Она резко повернулась к стражнику, смотревшему на нее во все глаза. — И ты тоже!
Одо хорошо расслышал ее слова. Перевязывая зияющую рану, из которой выдернул стрелу, он начал колебаться. Но теперь за дверью наступила тишина, и, поскольку хозяин потерял сознание, он мог без труда наложить повязку Слова Леони были слышны на нижнем этаже, и когда она вернулась в зал, ее встретили удивленные взгляды. Снедаемая гневом и огорчением, она расхаживала взад-вперед перед холодным очагом. Никто не посмел заговорить с ней.
Сэр Эварард отказался пренебречь распоряжением Рольфа и впустить Леони в их комнату, хотя ему самому входить было разрешено. В конце концов Леони направила посланца к Торпу де ла Мap, надеясь, что друг Рольфа, старший и более мудрый человек, положит конец это глупости Однако сэр Торп прибыл в тот вечер рано, закрылся в комнате с Рольфом и вышел оттуда только поздно вечером. Леони ждала его в зале, и едва он спустился по лестнице, как она набросилась на него:
— Как он себя чувствует?
Торп окинул ее холодным взором.
— Он спит.
— А рана?
— Он поправится, но не вашими заботами.
— И вы туда же? — зло проговорила она. Чувствуя, что слишком разозлена и не сможет сдержаться, она отвернулась в сторону и, глядя в потолок, взяла себя в руки. Потом Леони опять повернулась к нему.
— Сэр Торп, что бы вы ни думали — что бы он ни думал, — я не виновата в происшедшем. И мои люди тоже не напали бы на него. Он мой муж. Почему вы решили, что за этим нападением стою я? — требовательно спросила она.
Торп устроился в кресле и крикнул, чтобы слуга принес ему ужин. Только после того, как ему подали еду и вино, он вонзил в нее свои темные глаза… так похожие на глаза Рольфа.
— Он видел, что некий человек, пустив в него стрелу, бросился бежать лесом в сторону Першвика. Эварард утверждает, что после переезда сюда вы были в Першвике — Так и есть. Там по-прежнему живет моя тетя Беатриса. У меня есть полное право навещать ее. И в чем же здесь моя вина?
— Там у вас было время обдумать, как погубить вашего мужа. Хорошо известно, что вы не желали выходить за него замуж и до сих пор не примирились с этим браком. Равным образом хорошо известно, что, еще до того, как вы с ним встретились, вы причинили ему много неприятностей. Вывод очевиден. Вы хотите избавиться от него.
— Если это так, то почему я помогла ему взять крепость Рот? К тому же я сама могла в любое время отравить его и вину за это возложить на омерзительную кухню. Но вместо этого я заставила отмыть все в его кухне.
— Это сделали вы?
— Так! Теперь еще один сразу же поверил, что все перемены — дело рук леди Амелии. По-вашему, прожив в этой грязной дыре столько времени, она ни с того ни с сего решила навести здесь порядок? Ладно, думайте что хотите. Заодно думайте, что я доверила бы ненадежной стреле то, что я сама могла бы сделать легко и как следует. Я не делаю вещи наполовину, сэр Торп. Если бы я желала моему мужу смерти, он был бы мертв.
— Вы всегда были настроены против него, леди Леони. Можете ли вы отрицать хотя бы это?
— Я не буду ничего отрицать и не стану просить прощения за то, что думала в прошлом. Мне говорили, что Черный Волк — чудовище. Алан Монтиньи был моим другом, а ваш господин намеревался настичь и убить его. Да, я презирала его за то, что он явился сюда. Алан, у которого отняли его дом, вынужден был бежать, спасая жизнь. Я была даже готова собрать своих людей, чтобы помочь Алану отстоять то, что ему принадлежит, но он предпочел не затевать борьбу.
— Но вы ее выбрали, леди Леони.
— В этом вы ошибаетесь, — холодно ответила Леони. — Я всего лишь прокляла Черного Волка как захватчика. Остальное сделали мои люди, для которых мой гнев стал их гневом. Они приняли это близко к сердцу. Но я нанесла ему вред всего лишь один раз — ранив его в ночь моей свадьбы. — Потом она поспешно добавила:
— И это произошло случайно, только он об этом даже не помнит.
Торп мрачно воззрился на нее.
— Значит, хорошо, что Рольф не желает видеть вас рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он пришпорил коня, но больше не было нужды состязаться с ветром. Едва он приблизился на расстояние голоса, как в него попала стрела. Она пробила несколько колец кольчуги и вонзилась в его бедро. Рольф краем глаза заметил, как за деревьями скрылись какие-то тени, и тут его охватила страшная боль.
Глава 24
Леони была привычна к виду крови, даже если ее было много, как сейчас. Ей приходилось обрабатывать многие раны, но при мысли о том, что придется лечить Рольфа, Леони едва не впала в истерику Когда его внесли в зал, он уже пришел в себя, и их взгляды встретились. Видя выражение его глаз, она замерла. В них застыло бешенство, обвинение Но почему?
— Госпожа?
Уилда и Милдред с беспокойством смотрели на нее.
— Да?
— Сэр Торп хочет, чтобы моего господина Рольфа отнесли в его… в вашу… комнату. Вы займетесь им? — спросила Уилда.
— Звал ли он меня? Уилда отвела глаза.
— Он позвал лекаря.
Это было обиднее, чем бешенство в его взгляде.
— Вот как. Милдред зашептала:
— Госпожа, но ведь Одо — всего лишь брадобрей! Известно, что многие брадобреи кое-что знают о врачевании и служат лекарями, однако Одо глуп. Он скорее даст человеку умереть, но не сознается, что не может ему помочь. Вы помните Одо, госпожа. Это его вы подвергли наказанию, когда моя мать едва не умерла по его вине.
Леони пристально посмотрела на Милдред, потом отвернулась. Правильно ли она поняла выражение глаз Рольфа, или он действительно верил, что она ухитрилась нанести ему рану?
Наверху в прихожей стоял стражник, преградивший ей дорогу. Она попыталась пройти, но он стремительно шагнул в сторону и опять не пропустил ее.
— Извините, госпожа, — лишь и сказал он.
— Это мой муж приказал тебе не пускать меня? — задала вопрос Леони.
Он молча опустил глаза. Ответ был понятен.
— Лекарь сейчас у него? — продолжала расспрашивать она.
— Я…
Его прервали громкая брань и грохот, донесшиеся из-за двери. Леони побледнела как полотно, но когда она вспылила, краска вернулась на ее лицо.
— Я могу избавить его от мучений! — Ее глаза пронзили стражника. — Немедленно пропусти меня, пока ему опять не причинили боль.
— Простите, госпожа, но вы не должны…
— У тебя разума не больше, чем у этого болвана, который смеет называть себя целителем. Ты слышишь, Одо? — крикнула она, обращаясь к двери. — Если ты по незнанию причинишь ему вред или изувечишь его, я добьюсь того, что тебя повесят за большие пальцы рук до тех пор, пока они не оторвутся! А если он умрет, ты тысячу раз пожалеешь, что не умер вместо него! — Она резко повернулась к стражнику, смотревшему на нее во все глаза. — И ты тоже!
Одо хорошо расслышал ее слова. Перевязывая зияющую рану, из которой выдернул стрелу, он начал колебаться. Но теперь за дверью наступила тишина, и, поскольку хозяин потерял сознание, он мог без труда наложить повязку Слова Леони были слышны на нижнем этаже, и когда она вернулась в зал, ее встретили удивленные взгляды. Снедаемая гневом и огорчением, она расхаживала взад-вперед перед холодным очагом. Никто не посмел заговорить с ней.
Сэр Эварард отказался пренебречь распоряжением Рольфа и впустить Леони в их комнату, хотя ему самому входить было разрешено. В конце концов Леони направила посланца к Торпу де ла Мap, надеясь, что друг Рольфа, старший и более мудрый человек, положит конец это глупости Однако сэр Торп прибыл в тот вечер рано, закрылся в комнате с Рольфом и вышел оттуда только поздно вечером. Леони ждала его в зале, и едва он спустился по лестнице, как она набросилась на него:
— Как он себя чувствует?
Торп окинул ее холодным взором.
— Он спит.
— А рана?
— Он поправится, но не вашими заботами.
— И вы туда же? — зло проговорила она. Чувствуя, что слишком разозлена и не сможет сдержаться, она отвернулась в сторону и, глядя в потолок, взяла себя в руки. Потом Леони опять повернулась к нему.
— Сэр Торп, что бы вы ни думали — что бы он ни думал, — я не виновата в происшедшем. И мои люди тоже не напали бы на него. Он мой муж. Почему вы решили, что за этим нападением стою я? — требовательно спросила она.
Торп устроился в кресле и крикнул, чтобы слуга принес ему ужин. Только после того, как ему подали еду и вино, он вонзил в нее свои темные глаза… так похожие на глаза Рольфа.
— Он видел, что некий человек, пустив в него стрелу, бросился бежать лесом в сторону Першвика. Эварард утверждает, что после переезда сюда вы были в Першвике — Так и есть. Там по-прежнему живет моя тетя Беатриса. У меня есть полное право навещать ее. И в чем же здесь моя вина?
— Там у вас было время обдумать, как погубить вашего мужа. Хорошо известно, что вы не желали выходить за него замуж и до сих пор не примирились с этим браком. Равным образом хорошо известно, что, еще до того, как вы с ним встретились, вы причинили ему много неприятностей. Вывод очевиден. Вы хотите избавиться от него.
— Если это так, то почему я помогла ему взять крепость Рот? К тому же я сама могла в любое время отравить его и вину за это возложить на омерзительную кухню. Но вместо этого я заставила отмыть все в его кухне.
— Это сделали вы?
— Так! Теперь еще один сразу же поверил, что все перемены — дело рук леди Амелии. По-вашему, прожив в этой грязной дыре столько времени, она ни с того ни с сего решила навести здесь порядок? Ладно, думайте что хотите. Заодно думайте, что я доверила бы ненадежной стреле то, что я сама могла бы сделать легко и как следует. Я не делаю вещи наполовину, сэр Торп. Если бы я желала моему мужу смерти, он был бы мертв.
— Вы всегда были настроены против него, леди Леони. Можете ли вы отрицать хотя бы это?
— Я не буду ничего отрицать и не стану просить прощения за то, что думала в прошлом. Мне говорили, что Черный Волк — чудовище. Алан Монтиньи был моим другом, а ваш господин намеревался настичь и убить его. Да, я презирала его за то, что он явился сюда. Алан, у которого отняли его дом, вынужден был бежать, спасая жизнь. Я была даже готова собрать своих людей, чтобы помочь Алану отстоять то, что ему принадлежит, но он предпочел не затевать борьбу.
— Но вы ее выбрали, леди Леони.
— В этом вы ошибаетесь, — холодно ответила Леони. — Я всего лишь прокляла Черного Волка как захватчика. Остальное сделали мои люди, для которых мой гнев стал их гневом. Они приняли это близко к сердцу. Но я нанесла ему вред всего лишь один раз — ранив его в ночь моей свадьбы. — Потом она поспешно добавила:
— И это произошло случайно, только он об этом даже не помнит.
Торп мрачно воззрился на нее.
— Значит, хорошо, что Рольф не желает видеть вас рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71