— Меня удивляет, что ты стала разговаривать с этой женщиной, Леони. Неужто ты не знаешь, что она его любовница? — с презрением изрекла Джудит — Если я этого не знала, то теперь должна поблагодарить вас за то, что вы сообщили мне об этом.
Джудит предпочла пропустить колкость мимо ушей.
— Идем. Отец ждет, чтобы сопроводить тебя. А муж твой уже возле алтаря. Ему известно, что тебя пришлось принудить, поэтому если ты желаешь появиться в таком, как сейчас, виде, то опозоришь только себя. Мне казалось, что твоя выдумка про сыпь достаточно умна, если предназначалась для твоей тети.
— Она предназначалась для сэра Гиберта, чтобы он не убил вассала моего отца. Но нет по этой же причине я не появлюсь в таком виде.
Нарочито не спеша, Леони опять набросила вуаль и разгладила на ней складки. Сквозь густую ткань все казалось искаженным, но в любом случае Леони видела только одним глазом. Ей приходилось откидывать голову назад, чтобы хоть что-то видеть, и поэтому невольно создавалось впечатление, будто она смотрит на людей свысока. В сложившихся условиях подобное недоразумение вполне ее устраивало.
— Я готова, — решительно объявила она, и ее отвага поразила Джудит.
У входа в маленькую часовню сэр Уильям взял руку дочери и положил на свою руку, хотя Леони не желала даже взглянуть на него. Она заметила, что все скамьи в часовне заняты гостями, и разглядела возле алтаря смутный силуэт мужчины высокого роста. Когда отец повел Леони по проходу, ее обуял ужас.
— Леони, если когда-либо я буду тебе нужен..
— Отец, ты уже показал, как я могу положиться на тебя, — ответила она сквозь зубы. — Ты отдаешь меня этому черному скоту Молю тебя, больше не проявляй ко мне свою любовь и заботу.
— Леони!
В его восклицании звучала страшная боль, и ее пронзила некая догадка. Но как посмел он демонстрировать ей свою любовь? Как посмел он напомнить ей, каким был раньше? Забыть их прошлую счастливую жизнь отцу помогало вино, а что есть у нее? Она же ничего забыть не могла.
Леони все это и высказала бы, но комок в горле не позволял ей произнести ни слова. Спустя секунду было уже поздно, ее оставили рядом с Черным Волком. Позже она пыталась вспомнить, каким образом смогла произнести слова, связавшие их. Было ли дело только в испуге, охватившем ее сразу, как только она услышала рядом его низкий рокочущий голос?
И Рольф тоже не слишком обращал внимание на слова священника. Он преодолевал ощущение горечи, охватившей его при виде невесты. Ростом она едва достигала его груди подобно ребенку. Неужели эта малютка причинила ему столько бед? Но совсем горько ему стало от того, что она была с ног до головы укутана как прокаженная. Ее вассал утверждал, что у нее сыпь. Поверил ли он этим словам?
Мог ли он надеяться, что это пройдет, как предположил сэр Гиберт?
Чтобы еще больше ухудшить положение, мачеха девушки отвела его в сторону и призналась, что девушку пришлось вынудить исполнить приказание короля. Что же с ней сделали? Скорее всего, несколько дней не давали есть. Для него это не имело значения. Значение имело отсутствие у нее желания. Он терзался чувством вины из-за того, что его невеста питает большие надежды, а теперь выясняется, что он ей не нужен! Он, имевший возможность выбрать себе жену из всех придворных красавиц, заполучил невесту, не желавшую стать его женой!
Стоило бы прогнать их всех. У него были к тому все основания — он был взбешен, когда огласили брачный договор. Слыханное ли дело, чтобы приданое женщины оставалось в ее руках после замужества? Но сэр Уильям твердо стоял на своем. Все должно быть совершено согласно воле его покойной жены, а она оставила свои земли дочери. Рольф подписал этот нелепый договор, бывший столь же обязывающим, что и сам брак, и посмотрите, что он ему принес — крохотную девушку, которую пришлось принуждать выйти за него замуж! Поминая кровь Спасителя, Рольф начал сомневаться, не лежит ли на нем проклятие.
Леони почувствовала, как на ее палец в белой перчатке не слишком бережно надели кольцо. Затем священник попросил ее мужа в заключение церемонии одарить свою жену поцелуем мира. Рольф даже не попытался поднять ее вуаль, а скользнул губами где-то рядом с ее лбом. Последовала непродолжительная служба, а затем муж увел ее из часовни.
Леони хотелось одного — уйти из зала и избавиться от его присутствия, но сразу же началось свадебное пиршество, и ее заставили сесть за стол хозяина рядом с ним. Здесь был и ее отец, который молча наливался вином. Тем же занялся и муж Леони, и она пожалела, что не может последовать его примеру. Ее настроение было, мягко говоря, подавленным, и только Джудит, кажется, была единственной, кого эти события радовали. Она непрерывно говорила и искусно флиртовала с двумя рыцарями Черного Волка.
Муж Леони не сказал ей ни единого слова. На обращения своих рыцарей он отвечал только ворчанием. Перед новобрачными поставили предназначенный для обоих поднос с яствами, но ни он, ни она не прикоснулись к ним: Леони не хотела при всех поднимать вуаль, а Рольф предпочитал вино.
В зале были и другие рыцари, некоторые со своими дамами, и даже несколько детей. Но никто не держался так, как обычно того требуют подобные события. Леони знала, что на настроение гостей давит ее присутствие, и вряд ли могла осуждать их за то, что рядом с ней они испытывали стеснение. Конечно же, они удивлялись жалкому состоянию девушки, закутанной и молчаливой.
В какое-то мгновение она попыталась уйти, однако тяжелая рука мужа легла на запястье Леони и остановила ее. Больше она таких попыток не предпринимала. Гости начали танцевать, но она едва их замечала. Она не осмеливалась открыто глядеть на Рольфа, а смотрела, как его большие руки сжимали чашу с вином.
За всю свою юную жизнь Леони никогда не думала, что не будет счастлива на своей свадьбе, но именно так и получилось, она сидела, подавленная, сдерживала слезы и мечтала, чтобы никто с ней не заговорил.
Она не увидела ничего из изысканных блюд, которые приготовили слуги Рольфа и ее собственные повара из Першвика. Подали несколько видов супа с грудинкой, двух жареных поросят с трюфелями, трех лебедей в перьях, большой окорок с медом, каплунов и уток, и столько разнообразных соусов с горчицей и приправ, сколько ей за один раз не приходилось видеть. Все блюда из жареного мяса были приготовлены на кухне Рольфа, где изысканные блюда готовить не умели. Но поскольку прислуга из Першвика стремилась затмить челядь из Круела, было подано великое множество блюд из репы, бобов и горошка, приготовленных с помощью полдюжины рецептов.
Вишни и яблоки подавались в виде компотов, были использованы в тортах, ставились на столы свежими, украшенными цветами из сада Першвика, за которым столь любовно ухаживала его хозяйка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71