- Мне плевать, - сказал Отто и опрокинул ещё стакан. - Главное, чтобы картины висели в его подвалах. Только об этом никто не знает. Даже Интерпол. А если даже и узнают, ничего не смогут поделать. Его охрана их близко к крепости не подпустит. - Какой это Интерпол? - спросил Максик. - Интерпол - это Международная полиция. Один раз она меня и Бернгарда чуть не сцапала. Это было, когда мы украли цыганку и на лиссабонском аэродроме собирались сесть в личный самолёт Лопеса. Но, слава богу, всё обошлось хорошо. Теперь она вот уже два года в его крепости и по утрам гадает ему на картах. Покупать ли ему акции на бирже или обождать. Или про его печень, например, потому что он сильно зашибает, даже чересчур. Или выиграет ли какая-нибудь из его скаковых лошадей. - А я ему на что? - заинтересовался Максик. - Зачем он велел украсть меня? Отто налил себе ещё стакан. Бутылка была почти пуста. Он прополоскал водкой горло, потом стал откашливаться. Наконец он произнёс: - Человеку скучно, вот он и коллекционирует. Картины и людей. Вроде почтовых марок. За любую цену. Он даже целый балет украл. Одни красотки. Они ему каждый вечер танцуют. Ты думаешь, Лопес их отпустит на волю? Чёрта с два. Даже когда старухами станут. Потому что они его тогда сразу выдадут. Думаешь, я неправ? У него даже есть один знаменитый профессор: он всегда отличит настоящую картину от подделки. - А если профессор его надует? - Пробовал однажды! Это отразилось на его здоровье. Сеньор Лопес шутить не любит. - А на что я ему сдался? - спросил Максик дрожащим голосом. - Понятия не имею. Захотелось ему тебя видеть. И баста. Потому что ты чудо природы. Вроде телёнка с двумя или тремя головами. Максик смотрел на уши Отто. "У него уши такие оттопыренные, потому что он Отто: "Отто-пыренные". И в голове его пронеслось молнией: "Надо скорее бежать отсюда. Теперь самое время!" Потом пришёл Бернгард (об этом я упоминал). - В пятницу мы летим, - сказал он, входя и показывая билеты. Вскоре он опять ушёл. Он торопился в "Кривой кубок", чтобы через час сменить Отто, хотя лысый и потерял аппетит: он ведь сказал, что ему хватит двойной порции свинины с кислой капустой. "Через час вернётся Бернгард, - подумал Максик. - Надо действовать. Билеты уже у него. Сейчас или никогда!" Поэтому-то так и разболелся живот у Маленького Человека. Это были колики, и мальчик громко плакал и стонал от боли. Отто даже пришлось зажать свои пыренные, вернее, оттопыренные уши - так громко вопил Максик. Если вы мне обещаете, что не расскажете пьяному Отто, я вам раскрою один секрет. Договорились? Никто нас не подслушивает? Ну вот: только пусть это останется между нами. На самом деле у Максика живот вовсе не болел. И вообще у него ничего не болело. Нисколечко это не были колички, вернее, нисколько это не были колики. Просто это входило в его планы.
- А-а-а! - кричал он. - Ой-ой-ой! - вопил он. - У-у-у! - стонал и орал он во всю мочь, извиваясь, как гусеница в своей спичечной коробке. - Доктора! - кричал он. - Скорее доктора! Ой-ой-ой! Доктора! - Где я тебе возьму доктора! - нервничал Отто. - Доктора! - ревел мальчик. - Немедленно! - Ты совсем спятил! - прикрикнул на него Отто. - Тебя весь город ищет, а я пойду за доктором, чтобы он нас выдал полиции. - А! - стонал Максик, корчась и катаясь от боли. - Умираю! Спасите! - Не смей! - в отчаянии закричал Отто. - Ещё этого не хватало! Да он нам шею обоим свернёт, если мы тебя живым не довезём! - Лысый даже вспотел от ужаса. - Где у тебя болит? Максик держался за живот. - Вот здесь! - причитал он. - Ой-ой-ой! Это колики! Доктора скорее! Или валерьяновых капель! Он выл, как целых восемь гиен. - Валерьяновых капель? - кряхтел Отто, носовым платком стирая пот с лица. - Где я их возьму? - В аптеке! - заходился Максик. - Скорее! Скорее! В аптеку! Ой-ой-ой! - Я же не могу оставить помещение! - волновался Отто. - Выпей водки! Это помогает! - Он поднял бутылку к свету. Бутылка была пуста, - Проклятье! - В аптеку! - стонал Максик. - А то... - Он весь как-то сразу сжался, тяжело глотал воздух и уже почти неподвижно лежал в своей спичечной коробке. Отто испуганно смотрел на коробку. Он совершенно обалдел. - Ты в обмороке? - Ещё не совсем, - шептал Максик. Глаза его закатились, и он стучал зубами. - Я запру дверь, побегу в аптеку и сразу же вернусь. Понял? - Да. Отто нахлобучил шляпу, выбежал из комнаты, дважды повернул ключ в двери, сунул его в карман брюк, потом открыл вторую дверь, захлопнул её за собой, повернул другой ключ, сунул и его в карман и сбежал вниз по ступенькам. Из дому. Через палисадник и железную калитку. В поисках аптеки. Или хотя бы аптечного киоска. "Валерьянку для карлика, - кряхтел он про себя. - И пол-литра для бедного Отто".
Комната была заперта. До возвращения Отто никто не мог в неё войти. И выйти никто не мог. Включая Максика. Но ему уже это было вовсе не нужно. То есть почему не нужно? Сказать вам почему? Наверное, вы уже сами догадались! Нет ещё? Тогда слушайте! Максику это было не нужно по той простой причине, что его уже не было в комнате. Он её покинул одновременно с Отто. Как же ему это удалось? Очень просто - на его спине! Ведь это как раз и был тот самый план, который про себя составил Максик. Он, конечно, ни минуты не верил, что Отто пойдёт за доктором. Но так надо было. Лысый Отто в миллион раз охотнее согласится побежать в аптеку. Так думал Максик. Так оно и случилось. Только Отто повернулся спиной к столу, чтобы достать с вешалки шляпу, как Максик одним прыжком оказался у него на пиджаке. Это был прыжок, достойный такого знаменитого артиста, каким был Максик. И уже совсем простым делом было забраться по пиджаку на плечо. Пока Отто запирал на ключ дверь комнаты и входную дверь, пока он спускался вниз по лестнице и перебегал палисадник, Максик сидел на его плече. У калитки он спрыгнул на один из чугунных прутьев решётки. И этот прыжок был удачным. Школу, как мы знаем, Максик прошёл отличную. Правда, немного побаливал лоб: чугун всё-таки не резина! Наверное, останется шрам или шишка на лбу или и то и другое. Ну и что! Максик теперь стоял на каменном столбе у калитки. Столб был украшен большим каменным шаром. Максик прислонился к шару и дышал полной грудью. Пахло жасмином. А главное - свободой! Максик блаженствовал. Но для жасмина и блаженства время ещё не подошло! Надо было отсюда уходить. И поскорее! Меньше чем через час вернётся Бернгард из "Кривого кубка". Сейчас минута была ему дороже, чем год! Улица была пустынна, будто людей на свете вовсе никогда и не было. Дома по другую сторону улицы словно вымерли. Максик, обернувшись, посмотрел на входную дверь, через которую он незадолго перед тем проходил, сидя на спине у Отто. Рядом с ней висела голубая табличка с белым номером. А под номером маленькими белыми буквами было выведено название улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28