Теперь, когда прошло много лет, перечитывая этот необычный дневник, я вновь переживаю то самое чувство удивления, которое переживал тогда. Удивительная, непонятная вещь: мой требовательный, наглый, непокорный, резкий и прямолинейный в суждениях подросток замечал во мне недостатков в сто раз больше, чем мог даже подумать о себе я. Не могу удержаться, чтобы не привести несколько записей из этого документа, который, возможно, вызовет у некоторых моих коллег-педагогов снисходительную улыбку.
1. "Учитель мой страдает "толстокожестью" при восприятии явлении окружающего мира. На его глазах мальчик обидел девочку. Он смотрит на обидчика спокойно, равнодушно. Он говорит девочке: "Придется поговорить с обидчиком. Поговорю завтра. Пусть он повторит слова, которыми тебя обидел". Проходит день, второй, учитель где-то в глубине сознания хранит мысль о том, что с обидчиком нужно поговорить... но это только ленивая, как сонный кот, мысль. А обидчик в это время говорит девочке: "Ничего мне не будет. Учителя забывают о поступках своих воспитанников. Надоедает им, учителям, возиться с ними..." 2. "Мой учитель неделю назад положил на стол книжку, которую ему нужно прочитать. Каждый раз, садясь за стол, он поглядывает на книжку и принимается за что-то другое. А вчера поставил ее на полку". 3. "У моего учителя в сердце льдинка. После лекции, которую он читал животноводам, один колхозник рассказал ему о своем изобретении. Уже больше года думает он над тем, как облегчить труд - механизировать уборку навоза без строительства крупных и дорогих сооружений. Завтра учитель собирается в в район-рассказать в партийном комитете о ценном изобретении. Пусть приедут инженеры, помогут человеку воплотить идею в несложные механизмы. Прошел день, второй, три дня. Горячее желание поехать в район остыло. Через неделю он случайно встретился с секретарем райкома. Да, он говорит об интересной идее изобретателя. Но как говорит? Вместо страстного, взволнованного рассказа - мягкая, тягучая жвачка: неплохо было бы сделать вот так, хорошо было бы по- , думать об облегчении труда животноводов..."
В дневнике наблюдений над трудными подростками - тоже странные вещи. Это не регистрация поступков. Это мир, каким его видят подростки. Я представлял себя на месте этих мальчиков и девочек, смотрел на мир их глазами. На каждом шагу видел удивительные, порой непонятные вещи, которые вызывали удивление, нередко - гнев, возмущение. Подросток видит то, чего еще не видит ребенок; он же видит то, что часто уже не видит, вернее, не замечает взрослый, потому что многие вещи становятся для него более чем привычными. Видение мира у подростка - единственное в своем роде, уникальное, неповторимое состояние человека, которое мы, взрослые, часто совсем не понимаем, мимо которого проходим невозмутимо. Подросток принимает близко к сердцу то, что видит. Вот на яблоневом листе гусеница. Он задумывается: почему это в школьном (или колхозном) саду много гусениц? Что будет, если вредителей не уничтожить? Почему никто не обращает внимания на то, что гусеницы уничтожают материальные ценности? В зависимости от того, в каких условиях воспитывается подросток, какими источниками познания, мышления, видения мира питались его мысли и чувства в детские годы, его или возмущает зло, которое творится на его глазах, и радует добро, или же он равнодушен и к злу и к добру. Нелегкие размышления над острыми, жгучими проблемами воспитания привели меня на тридцать четвертом году педагогической работы к выводу: трудность воспитания в подростковом возрасте состоит как раз в том, что ребенка мало учат видеть, понимать, ощущать самого себя как частицу коллектива, общества, народа. Почему так часто приходится слышать: школьник в детстве был хороший, а в годы отрочества попал под плохое влияние и стал плохим человеком? Что это такое - плохое влияние? Откуда оно берется? Основой, главным в воспитательной работе является не то, чтобы оберегать подростков от дурного влияния, а то, чтобы сделать их невосприимчивыми к чему-либо дурному, аморальному. Как это сделать? В этом как - мастерство и искусство воспитания. Четыре года хвалила - не могла нахвалиться своими детьми учительница начальных классов. Минули год-полтора, и она со слезами рассказала о своих воспитанниках, теперь уже шестиклассниках: у входа в кинотеатр они едва не сбили с ног старую женщину. Слушая горькие слова хорошей, трудолюбивой учительницы, я подумал: ведь и вправду ее воспитанники были добрыми, вежливыми, старательными, выдержанными. И это не были черты, данные природой. Нет, это следствие кропотливой воспитательной работы. Чем же тогда объяснить, что в годы отрочества возникают трудности, присущие только этому возрасту? Возможно, это всего лишь разговоры о трудностях, порожденные старыми взглядами на пору отрочества как на пору неизбежных катастроф? Я начал изучать правонарушения и преступления, совершенные людьми в возрасте от 12 до 30 лет, сначала в масштабе района, потом - области. Факты-вещь беспристрастная; выявилось, что в возрасте от 12 до 15 лет правонарушителей и преступников вдвое больше, чем среди юношей и девушек в возрасте от 15 до 18 лет.
Я изучил материалы следствия по 460 криминальным делам. В каждой семье, которая давала обществу правонарушителя или преступника, что-то было неладно. Иногда родители сами по себе были людьми словно бы и неплохими, но не знали, чем живут их дети. Во многих семьях господствовала духовная убогость человеческих взаимоотношений, а в школах, в классных коллективах, где учились эти подростки, никто не интересовался, каковы их интересы и потребности, в чем они находят радости бытия. Для примера расскажу о трагическом событии, которое произошло в маленьком тихом городке. Четырнадцатилетний подросток катался на коньках. Увидя восьмилетнего мальчика, он подозвал его к себе и сказал: "-Катайся вон там - лед хороший, ровный", и показал в сторону проруби. Мальчик попал в прорубь, погиб, а подросток, покатавшись еще с час, вернулся в город, рассказал товарищам о том, как ему удалось обмануть малыша. Убитые горем родители мальчика спрашивали: "Ты ведь знал, куда посылаешь ребенка, неужели сердце твое не дрогнуло?" Подросток спокойно ответил: "Я не толкал его в прорубь. Он сам поехал туда. Я только посоветовал ему кататься там-лед там ровный...""Почему же ты сразу не прибежал к нам? Мальчика можно было спасти..." На это подросток ответил: "Не мое дело бегать. Каждый за себя отвечает..." Я разговаривал с подростком, с родителями, учителями, с пионервожатой. Открылась удручающая картина. Ни у родителей, ни у единственного их сына никаких духовных интересов. Мальчик знал только два чувства: удовлетворенность или неудовлетворенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
1. "Учитель мой страдает "толстокожестью" при восприятии явлении окружающего мира. На его глазах мальчик обидел девочку. Он смотрит на обидчика спокойно, равнодушно. Он говорит девочке: "Придется поговорить с обидчиком. Поговорю завтра. Пусть он повторит слова, которыми тебя обидел". Проходит день, второй, учитель где-то в глубине сознания хранит мысль о том, что с обидчиком нужно поговорить... но это только ленивая, как сонный кот, мысль. А обидчик в это время говорит девочке: "Ничего мне не будет. Учителя забывают о поступках своих воспитанников. Надоедает им, учителям, возиться с ними..." 2. "Мой учитель неделю назад положил на стол книжку, которую ему нужно прочитать. Каждый раз, садясь за стол, он поглядывает на книжку и принимается за что-то другое. А вчера поставил ее на полку". 3. "У моего учителя в сердце льдинка. После лекции, которую он читал животноводам, один колхозник рассказал ему о своем изобретении. Уже больше года думает он над тем, как облегчить труд - механизировать уборку навоза без строительства крупных и дорогих сооружений. Завтра учитель собирается в в район-рассказать в партийном комитете о ценном изобретении. Пусть приедут инженеры, помогут человеку воплотить идею в несложные механизмы. Прошел день, второй, три дня. Горячее желание поехать в район остыло. Через неделю он случайно встретился с секретарем райкома. Да, он говорит об интересной идее изобретателя. Но как говорит? Вместо страстного, взволнованного рассказа - мягкая, тягучая жвачка: неплохо было бы сделать вот так, хорошо было бы по- , думать об облегчении труда животноводов..."
В дневнике наблюдений над трудными подростками - тоже странные вещи. Это не регистрация поступков. Это мир, каким его видят подростки. Я представлял себя на месте этих мальчиков и девочек, смотрел на мир их глазами. На каждом шагу видел удивительные, порой непонятные вещи, которые вызывали удивление, нередко - гнев, возмущение. Подросток видит то, чего еще не видит ребенок; он же видит то, что часто уже не видит, вернее, не замечает взрослый, потому что многие вещи становятся для него более чем привычными. Видение мира у подростка - единственное в своем роде, уникальное, неповторимое состояние человека, которое мы, взрослые, часто совсем не понимаем, мимо которого проходим невозмутимо. Подросток принимает близко к сердцу то, что видит. Вот на яблоневом листе гусеница. Он задумывается: почему это в школьном (или колхозном) саду много гусениц? Что будет, если вредителей не уничтожить? Почему никто не обращает внимания на то, что гусеницы уничтожают материальные ценности? В зависимости от того, в каких условиях воспитывается подросток, какими источниками познания, мышления, видения мира питались его мысли и чувства в детские годы, его или возмущает зло, которое творится на его глазах, и радует добро, или же он равнодушен и к злу и к добру. Нелегкие размышления над острыми, жгучими проблемами воспитания привели меня на тридцать четвертом году педагогической работы к выводу: трудность воспитания в подростковом возрасте состоит как раз в том, что ребенка мало учат видеть, понимать, ощущать самого себя как частицу коллектива, общества, народа. Почему так часто приходится слышать: школьник в детстве был хороший, а в годы отрочества попал под плохое влияние и стал плохим человеком? Что это такое - плохое влияние? Откуда оно берется? Основой, главным в воспитательной работе является не то, чтобы оберегать подростков от дурного влияния, а то, чтобы сделать их невосприимчивыми к чему-либо дурному, аморальному. Как это сделать? В этом как - мастерство и искусство воспитания. Четыре года хвалила - не могла нахвалиться своими детьми учительница начальных классов. Минули год-полтора, и она со слезами рассказала о своих воспитанниках, теперь уже шестиклассниках: у входа в кинотеатр они едва не сбили с ног старую женщину. Слушая горькие слова хорошей, трудолюбивой учительницы, я подумал: ведь и вправду ее воспитанники были добрыми, вежливыми, старательными, выдержанными. И это не были черты, данные природой. Нет, это следствие кропотливой воспитательной работы. Чем же тогда объяснить, что в годы отрочества возникают трудности, присущие только этому возрасту? Возможно, это всего лишь разговоры о трудностях, порожденные старыми взглядами на пору отрочества как на пору неизбежных катастроф? Я начал изучать правонарушения и преступления, совершенные людьми в возрасте от 12 до 30 лет, сначала в масштабе района, потом - области. Факты-вещь беспристрастная; выявилось, что в возрасте от 12 до 15 лет правонарушителей и преступников вдвое больше, чем среди юношей и девушек в возрасте от 15 до 18 лет.
Я изучил материалы следствия по 460 криминальным делам. В каждой семье, которая давала обществу правонарушителя или преступника, что-то было неладно. Иногда родители сами по себе были людьми словно бы и неплохими, но не знали, чем живут их дети. Во многих семьях господствовала духовная убогость человеческих взаимоотношений, а в школах, в классных коллективах, где учились эти подростки, никто не интересовался, каковы их интересы и потребности, в чем они находят радости бытия. Для примера расскажу о трагическом событии, которое произошло в маленьком тихом городке. Четырнадцатилетний подросток катался на коньках. Увидя восьмилетнего мальчика, он подозвал его к себе и сказал: "-Катайся вон там - лед хороший, ровный", и показал в сторону проруби. Мальчик попал в прорубь, погиб, а подросток, покатавшись еще с час, вернулся в город, рассказал товарищам о том, как ему удалось обмануть малыша. Убитые горем родители мальчика спрашивали: "Ты ведь знал, куда посылаешь ребенка, неужели сердце твое не дрогнуло?" Подросток спокойно ответил: "Я не толкал его в прорубь. Он сам поехал туда. Я только посоветовал ему кататься там-лед там ровный...""Почему же ты сразу не прибежал к нам? Мальчика можно было спасти..." На это подросток ответил: "Не мое дело бегать. Каждый за себя отвечает..." Я разговаривал с подростком, с родителями, учителями, с пионервожатой. Открылась удручающая картина. Ни у родителей, ни у единственного их сына никаких духовных интересов. Мальчик знал только два чувства: удовлетворенность или неудовлетворенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69