Каспар видел, как девушка пытается не поддаться, как гневно отворачивается прочь. Потом на миг Брид расслабилась, взглянула на лесничего, и по ее губам скользнула ласковая улыбка.
– Нет, Брид, нет! – Каспар подскочил к ней, схватил за руку, потащил к себе.
Талоркан выступил вперед, внезапно оборвав песню, оттолкнул Каспара и тонкими длинными пальцами взял Брид за подбородок.
– Десять тысяч лет не видел я смертной девы, что была бы прекраснее тебя. Ты будешь меня любить, – объявил он, словно произнес слова пророчества.
– Не будет! – Каспар снова дернул Брид к себе.
– Почему же? – рассмеялся лесничий.
– Потому что она любит… – Каспар запнулся, чувствуя, как сияющий взгляд Талоркана проникает в глубины души. – Потому что я люблю ее! – Что-то в этом месте не позволяло говорить ничего, кроме самой истинной правды. – Я люблю ее!
– Итак, ты ее любишь, – кивнул Талоркан. – Что ж. Многие, многие мужи должны любить столь красивую девушку, но это ничего не значит. Она свободна и полюбит меня, ибо моя магия сильна.
Каспар властно стиснул ладонь Брид, и та посмотрела на него почти беспомощно. С приязнью, с дружбой, но без любви.
Талоркан вновь запел, и Каспар почувствовал, как Брид оцепенела. И все же она гневно повернулась к лесничему спиной и стала смотреть в лес. Там стоял огромный ясень, и его изящные листья танцевали на легком весеннем ветру, так что на землю тут и там ложились тени. Брид моргнула.
Тихо, без скрипа и лязга механизма, подъемный мост замка опустился и лег на воду почти там, где две реки мирно сливались в одну, на камень между двумя огромными обелисками. С того берега донесся раскатистый аккорд труб. Песня лесничих переменилась и против его воли повлекла Каспара вперед. Он пытался сопротивляться, мотал головой, силясь понять, куда же смотрела Брид, и вдруг понял: на гладкой серебристо-серой коре были выцарапаны глубокие отметины. Тут же ясень заслонили от него марширующие лесничие.
– Видел? – тихо спросила Брид.
– Руны, – ответил Каспар. – Что, тут пользуются рунными заклятиями?
Взглянуть на надпись он успел лишь мельком, одна ко теперь, закрыв глаза, попытался восстановить ее в памяти.
– Руна Тиу, – начал он, – потом Рад… – И тут вспомнил: – Дальше – Ос, а последняя – Гифу.
Каспар попытался разобрать, что это может быть за заклятие. Значение каждой руны в отдельности ему было известно:
, Тиу, – знак войны;
, Рад, – пути;
, Ос, – всевластной мудрости;
, Гифу, – дара. Но общий смысл ускользал от понимания. Юноша объединил четыре слова, как учила его Брид, и все равно ничего не понял. Может, в Ри-Эрриш заклятия складывают как-нибудь иначе?
– Больно глубоко копаешь, – улыбнулась Брид, высвобождая руку из пальцев Каспара, чтобы вытереть лоб. – Он жив. Собственно, они оба должны быть живы.
Каспар смотрел на нее, совершенно ничего не понимая.
– Это вовсе никакое не заклятие, – рассмеялась девушка.
– Но это же руны?
– Руны, только неумело использованные. Их написали просто как буквы, из которых состоит имя.
– «Трог», – догадался, наконец, Каспар. – А имя Трога написать мог только Пип. Он нашел пса. Надеюсь, Брок тоже с ними. Ох… Но если они в Ри-Эрриш, значит, они мертвы?
– Вовсе нет, – покачала головой Брид. – Руны – письмена богов. Они не связаны обычными законами, а движутся путями магии. Если они существуют в настоящем мире, то появляются и здесь… – Она вдруг смолкла, будто подумала о чем-то.
– Если они существуют здесь, значит, появляются и в реальном мире? – подхватил ее мысль Каспар.
Брид кивнула.
– Пип сейчас должен быть на этом самом месте, только в настоящем мире. Надо хотя бы как-то дать ему знак, что мы здесь. – Она вздохнула. – Правда, что толку? Он ничем не сможет нам помочь.
Все же, когда Каспар на миг очутился возле огромного обелиска у входа на мост, он огляделся и, увидев, что никто за ним не следит, коснулся кольца у себя на мизинце. Металл, на котором был вырезан тот же дракон, что и на знамени Торра-Альты, казался достаточно твердым, чтобы царапать камень. Каспар поспешно начертил несложные руны, складывавшиеся в его имя, «Спар». Больше ничего писать смысла не имело, Пип не сможет прочесть. Да и от этих четырех знаков вряд ли будет толк. Но надо же попробовать!
Они пересекли ров по мосту, прошли под решеткой и оказались в маленьком внутреннем дворе, где с одной стороны стояла конюшня, а с другой клетки для охот ничьих ястребов. Ворота мягко закрылись, и Каспар, подняв голову, увидел огромные, хорошо смазанные шестерни механизма. Как удивительно! Впрочем, оказалось, что двигать громадное колесо лесничие заставляют троллей. Бедные существа тоже вынуждены слушать их песни, догадался Каспар, понимая, что и его воля клонится к подчинению.
В замке пахло медом, и все сверкало в лучах солнца, будто мокрое. По ту сторону двора высились двери с золотыми изображениями солнца. Створки беззвучно распахнулись наружу, и процессия следом за Талорканом прошествовала в просторную зеленую залу с высокими сводчатыми потолками и витражными окнами. В лучах света, плясавших на мозаичных плитках пола, играли радуги. Хор лесничих смолк, но воздух по-прежнему полнился музыкой.
Это птицы поют, с удивлением догадался Каспар и скользнул взглядом вдоль колонны из зеленого мрамора, изукрашенного серебром, туда, куда уже смотрела Брид. У самой капители висела на крючке золотая клетка, а в ней щебетал дрозд. На другой колонне – жаворонок, на третьей – ласточка… Каждая колонна наверху распускалась, будто холодной пародией на древесную крону, и на каждой сидела в клетке птица и пела свою грустную песню.
– Ужасно, – шепнула Брид. – Сперва, кажется, будто все сияет чистотой и волшебством. – Она скользнула пальцами по золоченой резьбе, спиралью взбегавшей по очередной колонне. Орнамент изображал ветви жимолости. – Зеленый мрамор, изукрашенный золотом и се ребром, работы искуснее я никогда не видала, она даже тоньше, чем у древних мастеров, что сделали мой амулет… А приглядишься – все здесь мертвое!
Они прошли через залу, увешанную гобеленами, золотыми и серебряными блюдами и лентами, а также охотничьими трофеями, оленьими рогами ряд за рядом. Все было очень красиво, но безжизненно. Впрочем, чего и ждать от Ри-Эрриш, страны мертвых?
Следующая зала была такой же, только ленты висели пурпурные, а гобелены – рубиновые. Отовсюду здесь доносились хрипы, сопение и звон цепей: за колоннами лежали прикованные к стенам горные львы с мохнатыми кисточками на ушах. Были они старыми, усталыми и очень печальными, так что Каспару трудно, оказалось, представить себе, что это и есть опасные дикие звери, охотящиеся на коз на самых высоких пиках Желтых гор.
Талоркан подошел к Брид совсем близко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Нет, Брид, нет! – Каспар подскочил к ней, схватил за руку, потащил к себе.
Талоркан выступил вперед, внезапно оборвав песню, оттолкнул Каспара и тонкими длинными пальцами взял Брид за подбородок.
– Десять тысяч лет не видел я смертной девы, что была бы прекраснее тебя. Ты будешь меня любить, – объявил он, словно произнес слова пророчества.
– Не будет! – Каспар снова дернул Брид к себе.
– Почему же? – рассмеялся лесничий.
– Потому что она любит… – Каспар запнулся, чувствуя, как сияющий взгляд Талоркана проникает в глубины души. – Потому что я люблю ее! – Что-то в этом месте не позволяло говорить ничего, кроме самой истинной правды. – Я люблю ее!
– Итак, ты ее любишь, – кивнул Талоркан. – Что ж. Многие, многие мужи должны любить столь красивую девушку, но это ничего не значит. Она свободна и полюбит меня, ибо моя магия сильна.
Каспар властно стиснул ладонь Брид, и та посмотрела на него почти беспомощно. С приязнью, с дружбой, но без любви.
Талоркан вновь запел, и Каспар почувствовал, как Брид оцепенела. И все же она гневно повернулась к лесничему спиной и стала смотреть в лес. Там стоял огромный ясень, и его изящные листья танцевали на легком весеннем ветру, так что на землю тут и там ложились тени. Брид моргнула.
Тихо, без скрипа и лязга механизма, подъемный мост замка опустился и лег на воду почти там, где две реки мирно сливались в одну, на камень между двумя огромными обелисками. С того берега донесся раскатистый аккорд труб. Песня лесничих переменилась и против его воли повлекла Каспара вперед. Он пытался сопротивляться, мотал головой, силясь понять, куда же смотрела Брид, и вдруг понял: на гладкой серебристо-серой коре были выцарапаны глубокие отметины. Тут же ясень заслонили от него марширующие лесничие.
– Видел? – тихо спросила Брид.
– Руны, – ответил Каспар. – Что, тут пользуются рунными заклятиями?
Взглянуть на надпись он успел лишь мельком, одна ко теперь, закрыв глаза, попытался восстановить ее в памяти.
– Руна Тиу, – начал он, – потом Рад… – И тут вспомнил: – Дальше – Ос, а последняя – Гифу.
Каспар попытался разобрать, что это может быть за заклятие. Значение каждой руны в отдельности ему было известно:
, Тиу, – знак войны;
, Рад, – пути;
, Ос, – всевластной мудрости;
, Гифу, – дара. Но общий смысл ускользал от понимания. Юноша объединил четыре слова, как учила его Брид, и все равно ничего не понял. Может, в Ри-Эрриш заклятия складывают как-нибудь иначе?
– Больно глубоко копаешь, – улыбнулась Брид, высвобождая руку из пальцев Каспара, чтобы вытереть лоб. – Он жив. Собственно, они оба должны быть живы.
Каспар смотрел на нее, совершенно ничего не понимая.
– Это вовсе никакое не заклятие, – рассмеялась девушка.
– Но это же руны?
– Руны, только неумело использованные. Их написали просто как буквы, из которых состоит имя.
– «Трог», – догадался, наконец, Каспар. – А имя Трога написать мог только Пип. Он нашел пса. Надеюсь, Брок тоже с ними. Ох… Но если они в Ри-Эрриш, значит, они мертвы?
– Вовсе нет, – покачала головой Брид. – Руны – письмена богов. Они не связаны обычными законами, а движутся путями магии. Если они существуют в настоящем мире, то появляются и здесь… – Она вдруг смолкла, будто подумала о чем-то.
– Если они существуют здесь, значит, появляются и в реальном мире? – подхватил ее мысль Каспар.
Брид кивнула.
– Пип сейчас должен быть на этом самом месте, только в настоящем мире. Надо хотя бы как-то дать ему знак, что мы здесь. – Она вздохнула. – Правда, что толку? Он ничем не сможет нам помочь.
Все же, когда Каспар на миг очутился возле огромного обелиска у входа на мост, он огляделся и, увидев, что никто за ним не следит, коснулся кольца у себя на мизинце. Металл, на котором был вырезан тот же дракон, что и на знамени Торра-Альты, казался достаточно твердым, чтобы царапать камень. Каспар поспешно начертил несложные руны, складывавшиеся в его имя, «Спар». Больше ничего писать смысла не имело, Пип не сможет прочесть. Да и от этих четырех знаков вряд ли будет толк. Но надо же попробовать!
Они пересекли ров по мосту, прошли под решеткой и оказались в маленьком внутреннем дворе, где с одной стороны стояла конюшня, а с другой клетки для охот ничьих ястребов. Ворота мягко закрылись, и Каспар, подняв голову, увидел огромные, хорошо смазанные шестерни механизма. Как удивительно! Впрочем, оказалось, что двигать громадное колесо лесничие заставляют троллей. Бедные существа тоже вынуждены слушать их песни, догадался Каспар, понимая, что и его воля клонится к подчинению.
В замке пахло медом, и все сверкало в лучах солнца, будто мокрое. По ту сторону двора высились двери с золотыми изображениями солнца. Створки беззвучно распахнулись наружу, и процессия следом за Талорканом прошествовала в просторную зеленую залу с высокими сводчатыми потолками и витражными окнами. В лучах света, плясавших на мозаичных плитках пола, играли радуги. Хор лесничих смолк, но воздух по-прежнему полнился музыкой.
Это птицы поют, с удивлением догадался Каспар и скользнул взглядом вдоль колонны из зеленого мрамора, изукрашенного серебром, туда, куда уже смотрела Брид. У самой капители висела на крючке золотая клетка, а в ней щебетал дрозд. На другой колонне – жаворонок, на третьей – ласточка… Каждая колонна наверху распускалась, будто холодной пародией на древесную крону, и на каждой сидела в клетке птица и пела свою грустную песню.
– Ужасно, – шепнула Брид. – Сперва, кажется, будто все сияет чистотой и волшебством. – Она скользнула пальцами по золоченой резьбе, спиралью взбегавшей по очередной колонне. Орнамент изображал ветви жимолости. – Зеленый мрамор, изукрашенный золотом и се ребром, работы искуснее я никогда не видала, она даже тоньше, чем у древних мастеров, что сделали мой амулет… А приглядишься – все здесь мертвое!
Они прошли через залу, увешанную гобеленами, золотыми и серебряными блюдами и лентами, а также охотничьими трофеями, оленьими рогами ряд за рядом. Все было очень красиво, но безжизненно. Впрочем, чего и ждать от Ри-Эрриш, страны мертвых?
Следующая зала была такой же, только ленты висели пурпурные, а гобелены – рубиновые. Отовсюду здесь доносились хрипы, сопение и звон цепей: за колоннами лежали прикованные к стенам горные львы с мохнатыми кисточками на ушах. Были они старыми, усталыми и очень печальными, так что Каспару трудно, оказалось, представить себе, что это и есть опасные дикие звери, охотящиеся на коз на самых высоких пиках Желтых гор.
Талоркан подошел к Брид совсем близко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107