– Но не в этом году и не в следующем, – про себя добавил он, – а то процветанию Орлиного гнезда очень скоро придет конец!»
Ильяланна между тем решила немного пройтись по залу. Барон и Ильмариенн последовали за ней, а чуть позже к ним присоединился и Ярвианн.
– Дорога через перевал становится все более опасной, – говорил на ходу эльф. – Я видел во дворе вашу охрану и носильщиков. Все они люди. Не слишком ли беспечно пускаться в горы с таким сопровождением? Здесь со мной пятнадцать воинов, я мог бы одолжить их…
– Мы не нуждаемся в одолжениях! – вскидывая острый подбородок, заявила фея. – Мой клан триста лет доставляет грузы через хребет и, кажется, ни разу не нарушил принятых на себя обязательств!
– Никто не сомневается в ваших способностях, – заверил Ильмариенн. – Но с гибелью высокородного Орулинна и его воинов клан Золотых Листьев понес большие потери.
– Да, кому-то было очень выгодно ослабить наш род, чтобы самому возвыситься! – Гнев прорвался сквозь тонкую оболочку наброшенной на беседу вежливости.
– Не думаете ли вы, леди, что мой клан не соблюдает Клятвы? – Теперь и в голосе собеседника зазвенела сталь. Впрочем, он тут же вновь смягчился. – Я искренне любил и уважал твоего отца и вместе с тобой скорблю об утрате!
– Я знаю, Ильмариенн, – совсем другим, усталым тоном проговорила фея. – Иначе разве стала бы я разговаривать с тобой?!
– Ты бы не стала. – Красавец-эльф улыбнулся. – И опять бы вышел скандал.
– Простите, Ги, я забылась.
– Не надо, Ильяланна. Ты ведь знаешь, я хочу помочь как друг.
– Спасибо. – Подбородок леди вновь упрямо выпятился. – В этом нет необходимости.
– Хорошо, моя госпожа, поступай, как знаешь. Помни только, тебе достаточно просто позвать.
Прогулка по залу привела их на открытую галерею, опоясывающую замок на уровне второго этажа. Плавным изгибом она вливалась в проложенную по верху укрепленной стены дорожку. Фея направилась к широкой бойнице, глядящей в сторону гор. Днем здесь господствовали сотни красок: за краем леса, хорошо видимые с высоты, зеленели луга, подернутые сизым дымом цветущей вероники. Горы до половины укрывал рытый бархат растительности, сверху, словно сахарным песком, присыпанный серебристо-белым снегом. Грозно темнели складки ущелий. Встречались и другие каменные великаны, с покатыми вершинами, на их гладких серо-коричневых спинах не сумели зацепиться ни трава, ни кусты. Лишь закаленные сосны порой находили в расселинах место для своих корней. Тем ярче смотрелись их темно-зеленые кроны на неброском каменном наряде. Но опустившийся вечер, как капризный художник, разом поменял палитру, перекрасив картину во все оттенки фиолетово-синего. Язык не поворачивался сказать, что от этого она стала беднее. Небо иногда называют воздушным океаном. Сейчас горная страна очень напоминала фантастическое морскую гладь в синих изгибах волн.
– Скоро солнце сядет. – Ильмариенн остановился за плечом соплеменницы. – Мы уедем до рассвета. Я еще должен отдать последние распоряжения. Желаю легкой дороги. До встречи, им дарро, – переходя на понятный барону язык, попрощался он.
– До встречи, им Ги. – Фея оторвалась от созерцания погружающихся в сумерки вершин и церемонно присела.
Небрежно кивнув вертевшемуся под ногами барону, эльф покинул галерею. Ярвианн проводил его неприязненным взглядом.
Покончив с ужином, по случаю праздника Всех Богов более обильным, чем обычно, я вышел полюбоваться на горы с замковой стены. Карские холмы или прибрежные скалы Каннингарда не шли ни в какое сравнение со здешними величественными, неподвижными, постоянно меняющимися, загадочными, неописуемыми громадами. Жаль, вряд ли представится случай поделиться с родными впечатлением.
Замковый стражник без лишних слов посторонился, пропуская меня на лестницу. Она поднималась к плоской башенке, образующей западный угол укреплений. За сегодняшний день не я один просил разрешения взглянуть на потрясающий пейзаж, открывающийся с вершины стены, а я еще и сопроводил свою просьбу невесть как завалявшейся в кармане монеткой. В узких окнах башни-замка, несмотря на раннее время, горел свет. Мне показалось, будто оттуда долетела музыка – владетельный барон и его гости тоже справляли праздник.
Неожиданно на стене, куда вел один из выходов с галереи второго этажа, появилась леди Ильяланна. Я невольно засмотрелся, позабыв про горы. И было на что. В Каннингарде не носят таких платьев и в Карсе; может, где-то на далеком жарком юге… Ярко-алый наряд открывал плечи, руки, грудь и большую часть спины, лишь тонюсенькие золотые тесемки или цепочки (с моего места такие детали было не разглядеть) не позволяли ему упасть окончательно к ногам хозяйки. Широкая юбка казалась бьющимся на ветру пламенем. Этот цвет (моя мать, склонная романтизировать самые обычные вещи, назвала бы его «цветом предвещающего ветреный день заката») Удивительно шел к пепельным волосам, толстой косой змеящимся между лопатками. Непрошеные воспоминания о доме кольнули сердце, и я поспешно отогнал их прочь. По обеим сторонам от феи шли мужчины: справа хозяин замка барон Маледо, жадно пожиравший взглядом фигуру спутницы (а вот это было заметно издалека), с другой стороны – высокий темноволосый эльф. Даже я, питавший обоснованную ненависть к перворожденным, вынужден был признать, что парень – настоящий красавец, причем хоть по человеческим, хоть по эльфийским меркам. О последнем ясно свидетельствовало лицо леди Ильяланны, заинтересованно обращенное в сторону соотечественника: подбородок приподнят, на вечно бледных Щеках – румянец. Позади на порядочном расстоянии тащился Ярвианн. Этот явно проигрывал сравнение с новым ухажером. Чему я не преминул втайне позлорадствовать. Наш женишок выглядел выцветшей тенью рядом со статным брюнетом. Видимо, эльф и сам это понимал, поэтому вид имел весьма угрюмый.
Я шагнул в тень бойницы, не желая привлекать к себе внимание. Леди недолго постояла, всматриваясь в диковинные переливы горного моря. Расфуфыренный барон вышагивал рядом, словно фазан, подходил то с одной, то с другой стороны к эльфийке. Потом к ней приблизился черноволосый франт, зашептал что-то, склонившись к изящной шее. Впрочем, может, он и не шептал, а просто вдыхал аромат пепельных волос. Или говорил громко – ветер все равно относил слова в сторону. Так что все это были не более чем мои догадки. Ярвианн, как охотничья собака, указывающая хозяину на выслеженную добычу, вытянулся струной в их сторону, только что ушами не шевелил. Мысль о шевелении ушами меня развеселила. И вообще, приятно, что кто-то утер нос нашему блеклолицему хлыщу. Но дальше понаблюдать за его муками ревности не удалось. Сначала новый поклонник Ильяланны, а следом за ним и остальные вернулись в замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Ильяланна между тем решила немного пройтись по залу. Барон и Ильмариенн последовали за ней, а чуть позже к ним присоединился и Ярвианн.
– Дорога через перевал становится все более опасной, – говорил на ходу эльф. – Я видел во дворе вашу охрану и носильщиков. Все они люди. Не слишком ли беспечно пускаться в горы с таким сопровождением? Здесь со мной пятнадцать воинов, я мог бы одолжить их…
– Мы не нуждаемся в одолжениях! – вскидывая острый подбородок, заявила фея. – Мой клан триста лет доставляет грузы через хребет и, кажется, ни разу не нарушил принятых на себя обязательств!
– Никто не сомневается в ваших способностях, – заверил Ильмариенн. – Но с гибелью высокородного Орулинна и его воинов клан Золотых Листьев понес большие потери.
– Да, кому-то было очень выгодно ослабить наш род, чтобы самому возвыситься! – Гнев прорвался сквозь тонкую оболочку наброшенной на беседу вежливости.
– Не думаете ли вы, леди, что мой клан не соблюдает Клятвы? – Теперь и в голосе собеседника зазвенела сталь. Впрочем, он тут же вновь смягчился. – Я искренне любил и уважал твоего отца и вместе с тобой скорблю об утрате!
– Я знаю, Ильмариенн, – совсем другим, усталым тоном проговорила фея. – Иначе разве стала бы я разговаривать с тобой?!
– Ты бы не стала. – Красавец-эльф улыбнулся. – И опять бы вышел скандал.
– Простите, Ги, я забылась.
– Не надо, Ильяланна. Ты ведь знаешь, я хочу помочь как друг.
– Спасибо. – Подбородок леди вновь упрямо выпятился. – В этом нет необходимости.
– Хорошо, моя госпожа, поступай, как знаешь. Помни только, тебе достаточно просто позвать.
Прогулка по залу привела их на открытую галерею, опоясывающую замок на уровне второго этажа. Плавным изгибом она вливалась в проложенную по верху укрепленной стены дорожку. Фея направилась к широкой бойнице, глядящей в сторону гор. Днем здесь господствовали сотни красок: за краем леса, хорошо видимые с высоты, зеленели луга, подернутые сизым дымом цветущей вероники. Горы до половины укрывал рытый бархат растительности, сверху, словно сахарным песком, присыпанный серебристо-белым снегом. Грозно темнели складки ущелий. Встречались и другие каменные великаны, с покатыми вершинами, на их гладких серо-коричневых спинах не сумели зацепиться ни трава, ни кусты. Лишь закаленные сосны порой находили в расселинах место для своих корней. Тем ярче смотрелись их темно-зеленые кроны на неброском каменном наряде. Но опустившийся вечер, как капризный художник, разом поменял палитру, перекрасив картину во все оттенки фиолетово-синего. Язык не поворачивался сказать, что от этого она стала беднее. Небо иногда называют воздушным океаном. Сейчас горная страна очень напоминала фантастическое морскую гладь в синих изгибах волн.
– Скоро солнце сядет. – Ильмариенн остановился за плечом соплеменницы. – Мы уедем до рассвета. Я еще должен отдать последние распоряжения. Желаю легкой дороги. До встречи, им дарро, – переходя на понятный барону язык, попрощался он.
– До встречи, им Ги. – Фея оторвалась от созерцания погружающихся в сумерки вершин и церемонно присела.
Небрежно кивнув вертевшемуся под ногами барону, эльф покинул галерею. Ярвианн проводил его неприязненным взглядом.
Покончив с ужином, по случаю праздника Всех Богов более обильным, чем обычно, я вышел полюбоваться на горы с замковой стены. Карские холмы или прибрежные скалы Каннингарда не шли ни в какое сравнение со здешними величественными, неподвижными, постоянно меняющимися, загадочными, неописуемыми громадами. Жаль, вряд ли представится случай поделиться с родными впечатлением.
Замковый стражник без лишних слов посторонился, пропуская меня на лестницу. Она поднималась к плоской башенке, образующей западный угол укреплений. За сегодняшний день не я один просил разрешения взглянуть на потрясающий пейзаж, открывающийся с вершины стены, а я еще и сопроводил свою просьбу невесть как завалявшейся в кармане монеткой. В узких окнах башни-замка, несмотря на раннее время, горел свет. Мне показалось, будто оттуда долетела музыка – владетельный барон и его гости тоже справляли праздник.
Неожиданно на стене, куда вел один из выходов с галереи второго этажа, появилась леди Ильяланна. Я невольно засмотрелся, позабыв про горы. И было на что. В Каннингарде не носят таких платьев и в Карсе; может, где-то на далеком жарком юге… Ярко-алый наряд открывал плечи, руки, грудь и большую часть спины, лишь тонюсенькие золотые тесемки или цепочки (с моего места такие детали было не разглядеть) не позволяли ему упасть окончательно к ногам хозяйки. Широкая юбка казалась бьющимся на ветру пламенем. Этот цвет (моя мать, склонная романтизировать самые обычные вещи, назвала бы его «цветом предвещающего ветреный день заката») Удивительно шел к пепельным волосам, толстой косой змеящимся между лопатками. Непрошеные воспоминания о доме кольнули сердце, и я поспешно отогнал их прочь. По обеим сторонам от феи шли мужчины: справа хозяин замка барон Маледо, жадно пожиравший взглядом фигуру спутницы (а вот это было заметно издалека), с другой стороны – высокий темноволосый эльф. Даже я, питавший обоснованную ненависть к перворожденным, вынужден был признать, что парень – настоящий красавец, причем хоть по человеческим, хоть по эльфийским меркам. О последнем ясно свидетельствовало лицо леди Ильяланны, заинтересованно обращенное в сторону соотечественника: подбородок приподнят, на вечно бледных Щеках – румянец. Позади на порядочном расстоянии тащился Ярвианн. Этот явно проигрывал сравнение с новым ухажером. Чему я не преминул втайне позлорадствовать. Наш женишок выглядел выцветшей тенью рядом со статным брюнетом. Видимо, эльф и сам это понимал, поэтому вид имел весьма угрюмый.
Я шагнул в тень бойницы, не желая привлекать к себе внимание. Леди недолго постояла, всматриваясь в диковинные переливы горного моря. Расфуфыренный барон вышагивал рядом, словно фазан, подходил то с одной, то с другой стороны к эльфийке. Потом к ней приблизился черноволосый франт, зашептал что-то, склонившись к изящной шее. Впрочем, может, он и не шептал, а просто вдыхал аромат пепельных волос. Или говорил громко – ветер все равно относил слова в сторону. Так что все это были не более чем мои догадки. Ярвианн, как охотничья собака, указывающая хозяину на выслеженную добычу, вытянулся струной в их сторону, только что ушами не шевелил. Мысль о шевелении ушами меня развеселила. И вообще, приятно, что кто-то утер нос нашему блеклолицему хлыщу. Но дальше понаблюдать за его муками ревности не удалось. Сначала новый поклонник Ильяланны, а следом за ним и остальные вернулись в замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112