Главное – оставаться подальше от огромных клинков и не позволить врагу воспользоваться тем, что он сильнее.
Теперь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Я сражался не с одним противником, которого намеревался убить или вывести из строя; моя задача состояла в том, чтобы вместе с несколькими сотнями своих товарищей прорваться вперед. Я часто уворачивался, бросался в стороны и изредка, без особого энтузиазма, делал выпады в направлении кого-то из врагов, но мне не удавалось использовать свои преимущества, зато все мои недостатки только умножались.
Просто чудо, что меня не убили в первые двадцать секунд после начала схватки. Кто-то обрушил на мою голову огромный старый меч, и я до сих пор не понимаю, как мне удалось избежать удара. Он определенно меня прикончил бы, если бы что-то его не отвлекло. Так или иначе, но я сумел подняться на ноги (нет, я не помню, как падал или что сам бросился на землю) и вновь устремился вперед, а чей-то клинок вновь едва не разнес мне череп. Я даже не помню, вдыхал ли воздух. В памяти лишь осталась промелькнувшая мысль: Это уже второй раз; на третий меня убьют.
Потом Лойош посоветовал:
– Налево, босс! – что помогло мне решить сразу две проблемы.
Во-первых, и самое главное, я посмотрел налево и увидел, как кто-то взметнул вверх меч, намереваясь снести мне голову. А во-вторых, я почему-то перестал быть солдатом и стал самим собой. Или, если выразиться иначе, вспомнил, что у меня есть и другое оружие, кроме шпаги. На самом деле это не совсем точно, поскольку я ничего не вспоминал и не принимал никаких решений – просто в следующее мгновение я метнул три звездочки в грудь вражеского солдата, что заметно замедлило его движения, и пока он решал, насколько серьезные ранения получил, кто-то – кажется, Элбурр, хотя я и не уверен, – ударил его по ногам, больше я этого типа не видел.
Я продолжал смотреть вперед, заметил, что моя особа привлекла чье-то внимание, метнул нож, промахнулся, но со мной решили не связываться.
Как долго продолжалась наша атака? Ну, потом я прочитал в военном журнале, что атака заняла четыре минуты. А мне показалось, что больше и меньше одновременно. Больше, поскольку атака все не кончалась; я ждал, что вот сейчас что-то произойдет, но так и не дождался. Меньше, потому что я почти ничего не могу вспомнить. Обычно у меня в памяти остается практически полная картина поединка, поскольку мой разум постоянно работает, инстинктивно, благодаря долгим тренировкам, фиксируя движения противника, – потом я обязательно анализирую свои действия, чтобы не повторить ошибок. Однако сейчас все происходило иначе – из этой схватки я запомнил лишь минуту, потом мы начали отступать, а Расча все время кричала, чтобы мы сохраняли строй. Я смотрел на наши знамена и повторял про себя: Ладно, мы не одержали победы, но наше войско не разбито. Я еще не знал, что знаменосец и его заместитель погибли, но, наверное, это не имело значения. Важно, что нам удалось отступить, сохраняя порядок. Более того, мы выглядели настолько боеспособными, что противник не решился на контратаку.
Когда несколько ранее я упомянул об ошибках, то имел в виду нечто подобное. Я практически уверен, что они сумели бы смять нас, если бы атаковали сразу. На их стороне было моральное преимущество, но из-за отсутствия паники в наших рядах противник этого не понял. А может быть, у их командира просто не хватило мужества отдать приказ.
Только после того, как мы отступили к самому подножию холма, а потом и еще на сотню ярдов, я заметил, что вокруг нас идет сражение. Оказалось, что наша рота является лишь частью большой битвы, о чем мне следовало знать, но я задумался об этом только после того, как мы остановились и мне удалось отдышаться. Над холмами вокруг нас поднимались в небо клубы пыли, войска перемещались, знамена враждующих сторон часто оказывались совсем рядом.
Впрочем, я не стал следить за передвижением войск. Солдаты обменивались репликами относительно хода сражения, но все они высказывали разные мнения, из чего я сделал вывод, что ситуация остается запутанной.
Ко мне подошла Вирт, и только тут я вспомнил, как она упала во время наступления.
– Ну, ты и лодырь, – заметил Элбурр.
– Противник проявил высокое мастерство, – заявила Вирт. – Если бы меня не сбили с ног, мы бы победили.
– Точно, – усмехнулся я, – ты бы в одиночку прорвала их оборону.
– Конечно.
– А что с тобой произошло? – спросил я.
– Ублюдок метил мне в колено, но промахнулся. Я получила ранение в бедро – ничего страшного. Если бы мне не захотелось спать, я бы пошла с вами дальше.
– Ты и Нэппер, – проворчал Элбурр, и я сообразил, что не видел Нэппера после сражения.
Оглядевшись, я заметил, что он крепко спит рядом с Элбурром. Пожав плечами, я улегся на землю рядом с ним.
– Мрачные последствия сражения, – заметила Вирт.
Лойош заявил, что я тут же заснул, и у меня нет оснований ему не верить. В любом случае барабаны подняли меня на ноги сигналом «Чувство локтя» – и мы построились в шеренгу для обороны. Я оглядел поле битвы и понял, что, пока я спал, ситуация изменилась. Наши знамена развевались на холме, который раньше занимал противник, а бой шел где-то далеко справа. Очевидно, враг атаковал наш фланг. (Ну, на самом деле нет; они попытались провести сложный отвлекающий маневр, чтобы затем нанести неожиданный удар в другом месте, но у них ничего не вышло, однако я узнал об этом значительно позднее.)
Я спросил у Лойоша, почему он молчит с того самого момента, как мы пошли в атаку, и все ли с ним в порядке.
– Босс, нам здесь нечего делать.
– Я знаю. И что ты предлагаешь?
– Нужно уносить ноги.
– Нельзя.
– Почему?
– Во-первых, я согласился сделать работу.
– И знаешь, как ее выполнить?
– В данный момент нет, но…
–Послушай, Вирт, – сказал я вслух, – ты не знаешь, где находится вражеский штаб?
Она показала на холм, находившийся в четырехстах ярдах к югу от нас.
– Я там была, – заявила Вирт. – Оттуда открывается отличный вид. Точно не помню, но мне кажется, что склоны холма довольно крутые, так что его удобно оборонять. К тому же там наверняка имеются надежные пути отхода. Я бы обязательно расположила своих волшебников и штаб именно там. А почему ты спрашиваешь?
– Просто любопытно, – ответил я. Нэппер посмотрел на меня:
– У тебя что-то есть?
Я покачал головой и ничего не ответил.
Элбурр уселся на землю, подняв колени и опустив голову. Чуть дальше в такой же позе устроился Тиббс. Вирт продолжала стоять, задумчиво глядя перед собой. Даже с лица Нэппера исчезло раздраженное выражение.
– Мы потерпели поражение, не так ли? – спросил я. Вирт кивнула:
– Да.
Нэппер взглянул на меня.
– Может быть, теперь они нас атакуют, – с надеждой проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Теперь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Я сражался не с одним противником, которого намеревался убить или вывести из строя; моя задача состояла в том, чтобы вместе с несколькими сотнями своих товарищей прорваться вперед. Я часто уворачивался, бросался в стороны и изредка, без особого энтузиазма, делал выпады в направлении кого-то из врагов, но мне не удавалось использовать свои преимущества, зато все мои недостатки только умножались.
Просто чудо, что меня не убили в первые двадцать секунд после начала схватки. Кто-то обрушил на мою голову огромный старый меч, и я до сих пор не понимаю, как мне удалось избежать удара. Он определенно меня прикончил бы, если бы что-то его не отвлекло. Так или иначе, но я сумел подняться на ноги (нет, я не помню, как падал или что сам бросился на землю) и вновь устремился вперед, а чей-то клинок вновь едва не разнес мне череп. Я даже не помню, вдыхал ли воздух. В памяти лишь осталась промелькнувшая мысль: Это уже второй раз; на третий меня убьют.
Потом Лойош посоветовал:
– Налево, босс! – что помогло мне решить сразу две проблемы.
Во-первых, и самое главное, я посмотрел налево и увидел, как кто-то взметнул вверх меч, намереваясь снести мне голову. А во-вторых, я почему-то перестал быть солдатом и стал самим собой. Или, если выразиться иначе, вспомнил, что у меня есть и другое оружие, кроме шпаги. На самом деле это не совсем точно, поскольку я ничего не вспоминал и не принимал никаких решений – просто в следующее мгновение я метнул три звездочки в грудь вражеского солдата, что заметно замедлило его движения, и пока он решал, насколько серьезные ранения получил, кто-то – кажется, Элбурр, хотя я и не уверен, – ударил его по ногам, больше я этого типа не видел.
Я продолжал смотреть вперед, заметил, что моя особа привлекла чье-то внимание, метнул нож, промахнулся, но со мной решили не связываться.
Как долго продолжалась наша атака? Ну, потом я прочитал в военном журнале, что атака заняла четыре минуты. А мне показалось, что больше и меньше одновременно. Больше, поскольку атака все не кончалась; я ждал, что вот сейчас что-то произойдет, но так и не дождался. Меньше, потому что я почти ничего не могу вспомнить. Обычно у меня в памяти остается практически полная картина поединка, поскольку мой разум постоянно работает, инстинктивно, благодаря долгим тренировкам, фиксируя движения противника, – потом я обязательно анализирую свои действия, чтобы не повторить ошибок. Однако сейчас все происходило иначе – из этой схватки я запомнил лишь минуту, потом мы начали отступать, а Расча все время кричала, чтобы мы сохраняли строй. Я смотрел на наши знамена и повторял про себя: Ладно, мы не одержали победы, но наше войско не разбито. Я еще не знал, что знаменосец и его заместитель погибли, но, наверное, это не имело значения. Важно, что нам удалось отступить, сохраняя порядок. Более того, мы выглядели настолько боеспособными, что противник не решился на контратаку.
Когда несколько ранее я упомянул об ошибках, то имел в виду нечто подобное. Я практически уверен, что они сумели бы смять нас, если бы атаковали сразу. На их стороне было моральное преимущество, но из-за отсутствия паники в наших рядах противник этого не понял. А может быть, у их командира просто не хватило мужества отдать приказ.
Только после того, как мы отступили к самому подножию холма, а потом и еще на сотню ярдов, я заметил, что вокруг нас идет сражение. Оказалось, что наша рота является лишь частью большой битвы, о чем мне следовало знать, но я задумался об этом только после того, как мы остановились и мне удалось отдышаться. Над холмами вокруг нас поднимались в небо клубы пыли, войска перемещались, знамена враждующих сторон часто оказывались совсем рядом.
Впрочем, я не стал следить за передвижением войск. Солдаты обменивались репликами относительно хода сражения, но все они высказывали разные мнения, из чего я сделал вывод, что ситуация остается запутанной.
Ко мне подошла Вирт, и только тут я вспомнил, как она упала во время наступления.
– Ну, ты и лодырь, – заметил Элбурр.
– Противник проявил высокое мастерство, – заявила Вирт. – Если бы меня не сбили с ног, мы бы победили.
– Точно, – усмехнулся я, – ты бы в одиночку прорвала их оборону.
– Конечно.
– А что с тобой произошло? – спросил я.
– Ублюдок метил мне в колено, но промахнулся. Я получила ранение в бедро – ничего страшного. Если бы мне не захотелось спать, я бы пошла с вами дальше.
– Ты и Нэппер, – проворчал Элбурр, и я сообразил, что не видел Нэппера после сражения.
Оглядевшись, я заметил, что он крепко спит рядом с Элбурром. Пожав плечами, я улегся на землю рядом с ним.
– Мрачные последствия сражения, – заметила Вирт.
Лойош заявил, что я тут же заснул, и у меня нет оснований ему не верить. В любом случае барабаны подняли меня на ноги сигналом «Чувство локтя» – и мы построились в шеренгу для обороны. Я оглядел поле битвы и понял, что, пока я спал, ситуация изменилась. Наши знамена развевались на холме, который раньше занимал противник, а бой шел где-то далеко справа. Очевидно, враг атаковал наш фланг. (Ну, на самом деле нет; они попытались провести сложный отвлекающий маневр, чтобы затем нанести неожиданный удар в другом месте, но у них ничего не вышло, однако я узнал об этом значительно позднее.)
Я спросил у Лойоша, почему он молчит с того самого момента, как мы пошли в атаку, и все ли с ним в порядке.
– Босс, нам здесь нечего делать.
– Я знаю. И что ты предлагаешь?
– Нужно уносить ноги.
– Нельзя.
– Почему?
– Во-первых, я согласился сделать работу.
– И знаешь, как ее выполнить?
– В данный момент нет, но…
–Послушай, Вирт, – сказал я вслух, – ты не знаешь, где находится вражеский штаб?
Она показала на холм, находившийся в четырехстах ярдах к югу от нас.
– Я там была, – заявила Вирт. – Оттуда открывается отличный вид. Точно не помню, но мне кажется, что склоны холма довольно крутые, так что его удобно оборонять. К тому же там наверняка имеются надежные пути отхода. Я бы обязательно расположила своих волшебников и штаб именно там. А почему ты спрашиваешь?
– Просто любопытно, – ответил я. Нэппер посмотрел на меня:
– У тебя что-то есть?
Я покачал головой и ничего не ответил.
Элбурр уселся на землю, подняв колени и опустив голову. Чуть дальше в такой же позе устроился Тиббс. Вирт продолжала стоять, задумчиво глядя перед собой. Даже с лица Нэппера исчезло раздраженное выражение.
– Мы потерпели поражение, не так ли? – спросил я. Вирт кивнула:
– Да.
Нэппер взглянул на меня.
– Может быть, теперь они нас атакуют, – с надеждой проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65