– А кстати, какие технологии использует мистер Шамвэй?
– Каблуки, Дринкенс! – ответил Командор. – Каблуки!
Естественно, после этой шутки Командор заржал, а Дринкенс заплакал. Дебри решил, что пора будить сэра Эльдорадо. Сэр Эльдорадо открыл глаза, выключил плеер и спросил:
– Дебри, ну какого черта ты меня разбудил во время моей самой любимой песни?
– Сэр Эльдорадо, вам лучше это увидеть! – сказал Дебри. – Вон там, по телеку, сказали, что наш самолет падает!
– Дебри, а ты что, не знал? – удивился сэр Эльдорадо. – Этот самолет всегда падает! На моей памяти он падал уже раз десять.
Дебри закричал со страху не хуже Дринкенса после очередной шуточки Командора. А сэр Эльдорадо заржал не хуже, чем Командор после очередной истерики Дринкенса. Чтобы успокоиться, Дебри взглянул в иллюминатор. За стеклом он увидел алую зарю.
– Смотрите, сэр! – закричал Дебри. – Это рассвет!
– Нет, это не рассвет, Дебри! – сказал Эльдорадо. – Это горит наша правая турбина! И эта шутка уже была!
И снова Командор с сэром Эльдорадо заржали, а Дебри с Дринкенсом разрыдались. Мисс Вракер начала утешать Дебри. В этот момент в салон вошла стюардесса и объявила:
– Дамы и господа, благодарим вас за то, что пользуетесь услугами нашей авиакомпании. Как вы помните, наши самолеты всегда благополучно падают, и сейчас настал кульминационный момент нашего полета – мы наконец-то начали падать. Просим вас пристегнуть ремни и приготовиться к приводнению. Не желаете ли заказать напитки?
– Мне, пожалуйста, бокал французского вина, забыл название, а у вас есть хоть какое-то французское вино, желательно послаще? – спросил сэр Эльдорадо.
– Для вас, сэр Эльдорадо, все, что угодно! – ответила стюардесса. – А вы, мистер Дебри? Не желаете заказать что-нибудь?
– Спасибо, что-то не хочется, – ответил Дебри.
– Да ладно, Дебри, заказывай больше! – сказал Эльдорадо. – Все равно мы разобьемся раньше, чем ты успеешь почувствовать похмелье!
И сэр Эльдорадо заржал, а у Дебри снова случился приступ паники. Пока стюардесса разносила напитки, мисс Буркул взбунтовалась.
– Я требую, чтобы на борту этого самолета наконец-то навели порядок! – кричала она. – Я на вас в суд подам! Есть на борту хоть один адвокат?
– Нет, мисс Буркул, нет ни одного адвоката, они этим рейсом обычно не летают, – сказал сэр Эльдорадо. – Зато у нас полно полицейских.
– Тогда давайте сюда полицейского, пусть он немедленно составит протокол! – крикнула мисс Буркул.
К несчастью, ей под руку попался Ещетупее. Мисс Буркул схватила Ещетупее, встряхнула его и уже собиралась начать кричать, но тут их взгляды встретились, и это была любовь с первого взгляда. Сэр Эльдорадо согнулся от хохота.
– Сэр Эльдорадо, а вы уже летали на этом самолете? – спросил Дебри.
– Конечно, – ответил Эльдорадо.
– И как все закончилось? – спросил Дебри. – Вы ведь еще живы, значит, у нас есть шанс спастись?
– Дебри, даже тебе уже пора бы понять, что «жив» или «мертв» – это все относительно! – сказал Эльдорадо, допив французское вино. – И любой настоящий дзэн-буддист это знает! Поэтому не так уж важно, разобьется этот самолет или не разобьется. Ведь в масштабе Вселенной и ты, и я, и этот самолет – всего лишь пылинки, опускающиеся на асфальт в жаркий летний вечер. Но на самом деле нет ни пылинок, ни асфальта, ни даже летнего вечера. А есть только чувство удивительной красоты, которое испытала одна-единственная душа, любуясь закатным солнцем, отражающимся в сотнях окон большого города. И для этого всеохватного чувства удивительной красоты и реальности не существует ни пылинок, ни асфальта, ни даже заходящего солнца. А если в это вдуматься, то не существует даже той души, которая испытала это чувство… Что это я несу? Ты же спрашивал, летал ли я на этом самолете? Конечно, летал! Одиннадцатого сентября две тысячи первого года.
Дебри снова заорал от ужаса, а сэр Эльдорадо расхохотался. А какой-то пассажир, сидевший сзади сэра Эльдорадо и слышавший всю эту белиберду про асфальт, пылинки и закат солнца, достиг просветления и исчез из этого мира, а заодно и из этого самолета.
В кабину пилотов вошла стюардесса и спросила:
– Можно войти, сэр?
Командор удивленно посмотрел на стюардессу и спросил у Дринкенса:
– А кто это, Дринкенс?
– Да это же наша стюардесса, склеротик несчастный! – очень громко ответил Дринкенс.
– Правда? – спросил Командор, обращаясь к стюардессе. – Вы склеротик?
– Сэр, у нас очень большие проблемы в пассажирском салоне! – сказала стюардесса.
– Вы забыли имена пассажиров? – спросил Командор. – Сколько раз говорил, чтобы на них вешали таблички – в морге будет проще различать!
– Нет, сэр, мисс Буркул заперлась в мужском туалете с кем-то из пассажиров, а когда они попытались выйти, дверь заклинило, – ответила стюардесса. – Пассажиры волнуются, и перед туалетом стоит целая очередь.
– Ну, передайте пассажирам, что скоро они смогут спокойно справить нужду! – сказал Командор.
– Где? – спросил Дринкенс.
– В океане, Дринкенс, в океане! – ответил Командор и заржал.
Короче говоря, все подробности данного путешествия можно не пересказывать, конец и так очевиден. Именно поэтому мы расскажем про конец.
Командор и Дринкенс уже видели сквозь лобовое стекло волны Карибского моря, сэр Эльдорадо обратил половину пассажиров в дзэн-буддизм, мисс Буркул и Ещетупее снова закрылись в туалете, Дебри плакался в жилетку мисс Вракер, а лейтенант Шериф обучал Тупого йоге по системе чемодана. Снова вошла стюардесса и сказала:
– А сейчас мы ударимся о воду. Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни.
Дебри неожиданно перестал рыдать, вспомнив, что он уже однажды побывал на том свете, и нет там ничего страшного, пока Альф не покажется в поле зрения. Все дружно пристегнули ремни.
Сэр Эльдорадо снова надел наушники и включил плеер.
– Ну, сэр Эльдорадо, на том свете увидимся! – шепнул ему Дебри.
– Дебри, запомни одну вещь, – сказал сэр Эльдорадо. – Если у тебя хватит мужества войти в смерть без страха, упрека и без этих рыцарских латов, если ты сможешь принять смерть в полном блаженстве и в состоянии кайфа, тогда ты поймешь, что никакой смерти нет. А мы сейчас как раз практикуем коллективное осознание несуществования этой самой смерти. То есть, нельзя сказать, что ее вообще не существует. А с другой стороны, в этом мире нет ничего, что могло бы реально существовать, даже смерть. Так что перестань трястись и представь, что ты вселяешься в собственный домик у моря. Понял?
Дебри ничего не ответил, что свидетельствовало о том, что он что-то да понял. Итак, самолет приближался к водам Карибского моря. Сэр Эльдорадо, пристегнутый ремнем к креслу, подтанцовывал под звуки песни «Рим-Париж-Нью-Йорк-Сидней».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Каблуки, Дринкенс! – ответил Командор. – Каблуки!
Естественно, после этой шутки Командор заржал, а Дринкенс заплакал. Дебри решил, что пора будить сэра Эльдорадо. Сэр Эльдорадо открыл глаза, выключил плеер и спросил:
– Дебри, ну какого черта ты меня разбудил во время моей самой любимой песни?
– Сэр Эльдорадо, вам лучше это увидеть! – сказал Дебри. – Вон там, по телеку, сказали, что наш самолет падает!
– Дебри, а ты что, не знал? – удивился сэр Эльдорадо. – Этот самолет всегда падает! На моей памяти он падал уже раз десять.
Дебри закричал со страху не хуже Дринкенса после очередной шуточки Командора. А сэр Эльдорадо заржал не хуже, чем Командор после очередной истерики Дринкенса. Чтобы успокоиться, Дебри взглянул в иллюминатор. За стеклом он увидел алую зарю.
– Смотрите, сэр! – закричал Дебри. – Это рассвет!
– Нет, это не рассвет, Дебри! – сказал Эльдорадо. – Это горит наша правая турбина! И эта шутка уже была!
И снова Командор с сэром Эльдорадо заржали, а Дебри с Дринкенсом разрыдались. Мисс Вракер начала утешать Дебри. В этот момент в салон вошла стюардесса и объявила:
– Дамы и господа, благодарим вас за то, что пользуетесь услугами нашей авиакомпании. Как вы помните, наши самолеты всегда благополучно падают, и сейчас настал кульминационный момент нашего полета – мы наконец-то начали падать. Просим вас пристегнуть ремни и приготовиться к приводнению. Не желаете ли заказать напитки?
– Мне, пожалуйста, бокал французского вина, забыл название, а у вас есть хоть какое-то французское вино, желательно послаще? – спросил сэр Эльдорадо.
– Для вас, сэр Эльдорадо, все, что угодно! – ответила стюардесса. – А вы, мистер Дебри? Не желаете заказать что-нибудь?
– Спасибо, что-то не хочется, – ответил Дебри.
– Да ладно, Дебри, заказывай больше! – сказал Эльдорадо. – Все равно мы разобьемся раньше, чем ты успеешь почувствовать похмелье!
И сэр Эльдорадо заржал, а у Дебри снова случился приступ паники. Пока стюардесса разносила напитки, мисс Буркул взбунтовалась.
– Я требую, чтобы на борту этого самолета наконец-то навели порядок! – кричала она. – Я на вас в суд подам! Есть на борту хоть один адвокат?
– Нет, мисс Буркул, нет ни одного адвоката, они этим рейсом обычно не летают, – сказал сэр Эльдорадо. – Зато у нас полно полицейских.
– Тогда давайте сюда полицейского, пусть он немедленно составит протокол! – крикнула мисс Буркул.
К несчастью, ей под руку попался Ещетупее. Мисс Буркул схватила Ещетупее, встряхнула его и уже собиралась начать кричать, но тут их взгляды встретились, и это была любовь с первого взгляда. Сэр Эльдорадо согнулся от хохота.
– Сэр Эльдорадо, а вы уже летали на этом самолете? – спросил Дебри.
– Конечно, – ответил Эльдорадо.
– И как все закончилось? – спросил Дебри. – Вы ведь еще живы, значит, у нас есть шанс спастись?
– Дебри, даже тебе уже пора бы понять, что «жив» или «мертв» – это все относительно! – сказал Эльдорадо, допив французское вино. – И любой настоящий дзэн-буддист это знает! Поэтому не так уж важно, разобьется этот самолет или не разобьется. Ведь в масштабе Вселенной и ты, и я, и этот самолет – всего лишь пылинки, опускающиеся на асфальт в жаркий летний вечер. Но на самом деле нет ни пылинок, ни асфальта, ни даже летнего вечера. А есть только чувство удивительной красоты, которое испытала одна-единственная душа, любуясь закатным солнцем, отражающимся в сотнях окон большого города. И для этого всеохватного чувства удивительной красоты и реальности не существует ни пылинок, ни асфальта, ни даже заходящего солнца. А если в это вдуматься, то не существует даже той души, которая испытала это чувство… Что это я несу? Ты же спрашивал, летал ли я на этом самолете? Конечно, летал! Одиннадцатого сентября две тысячи первого года.
Дебри снова заорал от ужаса, а сэр Эльдорадо расхохотался. А какой-то пассажир, сидевший сзади сэра Эльдорадо и слышавший всю эту белиберду про асфальт, пылинки и закат солнца, достиг просветления и исчез из этого мира, а заодно и из этого самолета.
В кабину пилотов вошла стюардесса и спросила:
– Можно войти, сэр?
Командор удивленно посмотрел на стюардессу и спросил у Дринкенса:
– А кто это, Дринкенс?
– Да это же наша стюардесса, склеротик несчастный! – очень громко ответил Дринкенс.
– Правда? – спросил Командор, обращаясь к стюардессе. – Вы склеротик?
– Сэр, у нас очень большие проблемы в пассажирском салоне! – сказала стюардесса.
– Вы забыли имена пассажиров? – спросил Командор. – Сколько раз говорил, чтобы на них вешали таблички – в морге будет проще различать!
– Нет, сэр, мисс Буркул заперлась в мужском туалете с кем-то из пассажиров, а когда они попытались выйти, дверь заклинило, – ответила стюардесса. – Пассажиры волнуются, и перед туалетом стоит целая очередь.
– Ну, передайте пассажирам, что скоро они смогут спокойно справить нужду! – сказал Командор.
– Где? – спросил Дринкенс.
– В океане, Дринкенс, в океане! – ответил Командор и заржал.
Короче говоря, все подробности данного путешествия можно не пересказывать, конец и так очевиден. Именно поэтому мы расскажем про конец.
Командор и Дринкенс уже видели сквозь лобовое стекло волны Карибского моря, сэр Эльдорадо обратил половину пассажиров в дзэн-буддизм, мисс Буркул и Ещетупее снова закрылись в туалете, Дебри плакался в жилетку мисс Вракер, а лейтенант Шериф обучал Тупого йоге по системе чемодана. Снова вошла стюардесса и сказала:
– А сейчас мы ударимся о воду. Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни.
Дебри неожиданно перестал рыдать, вспомнив, что он уже однажды побывал на том свете, и нет там ничего страшного, пока Альф не покажется в поле зрения. Все дружно пристегнули ремни.
Сэр Эльдорадо снова надел наушники и включил плеер.
– Ну, сэр Эльдорадо, на том свете увидимся! – шепнул ему Дебри.
– Дебри, запомни одну вещь, – сказал сэр Эльдорадо. – Если у тебя хватит мужества войти в смерть без страха, упрека и без этих рыцарских латов, если ты сможешь принять смерть в полном блаженстве и в состоянии кайфа, тогда ты поймешь, что никакой смерти нет. А мы сейчас как раз практикуем коллективное осознание несуществования этой самой смерти. То есть, нельзя сказать, что ее вообще не существует. А с другой стороны, в этом мире нет ничего, что могло бы реально существовать, даже смерть. Так что перестань трястись и представь, что ты вселяешься в собственный домик у моря. Понял?
Дебри ничего не ответил, что свидетельствовало о том, что он что-то да понял. Итак, самолет приближался к водам Карибского моря. Сэр Эльдорадо, пристегнутый ремнем к креслу, подтанцовывал под звуки песни «Рим-Париж-Нью-Йорк-Сидней».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61