Роджер взглянул на вешалку, на свою шляпу. Он уже многое понял в характере миссис Эннисмор-Смит.
– Будьте любезны пройти сюда. – Управляющая, в халате, стояла у входа в кабинку.
Стелла прошла внутрь вместе с ней.
Роджер прислушался. Стелла сравнивала фигуру миссис Эннисмор-Смит со своей собственной явно не в пользу первой.
– Но вам это подойдет больше, чем мне, – терпеливо увещевала управляющая. – Посмотрите, я по меньшей мере на дюйм выше вас.
– Ладно, давайте послушаем, что скажет мой друг, – заявила Стелла. – В конце концов, денежки-то его.
– Прошу вас, – миссис Эннисмор-Смит была, казалось, в замешательстве, я бы предпочла этого не делать. Я продемонстрировала вам гарнитур в виде особого одолжения, но…
– Чепуха! – оборвала ее Стелла. – Поди-ка сюда, Ганниба-ал, я хочу знать твое мнение.
– Иду-иду, – отозвался Роджер, не двинувшись с места.
– Погляди, как тебе – нравится? Сама-то я не в восторге, но…
– Доброго вам пути, – спокойно произнесла миссис Эннисмор-Смит, появляясь в халате.
– А? – Стелла вышла следом за ней из кабинки.
– Я сказала, доброго вам пути. Сожалею, но у нас нет ничего, что бы вас устроило.
– Да как же… Я же беру у вас это платье, я-а-же ею выбрала, и…
– Прошу извинить. Я забыла, что это платье отложено для другой клиентки. Всего доброго.
– Ну, если вы так… – высокомерно вскинула подбородок Стелла.
– Именно так. – не теряя приветливости, откликнулась миссис Эннисмор-Смит.
И они покинули магазин.
– Я чувствую себя распоследним негодяем Лондона, – глубоко вздохнул Роджер. – Зато я выяснил, что хотел. Господи, да уже пятый час. Пошли выпьем чаю.
– Чай – это то, что нужно, – обрадовалась Стелла. – Я чувствую себя распоследней негодяйкой Англии. Но как она посмотрела на меня под конец… Если бы взгляд убивал…
Роджер взглянул на нее пронзительно.
– Вам не понравилась ваша роль? – полюбопытствовал он. Они шли по направлению к Пиккадилли-серкус.
– Ужасно.
– Вот как? А мне показалось, вы прямо-таки наслаждались ею. Померещилось ему или Стелла и вправду с удовольствием дразнила бедную женщину?
– Уверяю вас, ничего подобного. Это была омерзительная затея.
– В таком случае позвольте выразить мое восхищение вашим актерским мастерством.
– А, пустяки, – равнодушно обронила Стелла.
– Теперь вы, безусловно, заработали вещи, предусмотренные условиями нашего договора. Признайтесь, вам действительно понравилось платье, которое вы выбрали?
– Пожалуй, да. А что?
– А то, что, как только мы выпьем чаю, я вернусь в магазин, куплю платье, шляпку, белье и чулки и постараюсь уговорить ее принять двойную плату за каждый предмет. Видите ли, все это было так отвратительно еще и потому, что она наверняка получает комиссионные с каждой проданной вещи. Вот отчего она была так нечеловечески терпелива: она еле сводит концы с концами.
– Ну, это меньшее, что вы можете сделать. А я займусь туфлями и перчатками, которые вы мне должны.
– Ах, Стелла! – воскликнул Роджер. – Я в восторге, что могу купить вам перчатки и туфли.
– Впрочем, не знаю, как на это посмотрит мой молодой человек, спокойно сказала Стелла. – Вероятно, он тоже не знает.
– Какой молодой человек?
– Мой жених.
– Как… я не знал, что у вас есть жених, Стелла.
– У меня не было случая сообщить вам об этом.
В этот день он узнал на редкость много. И среди прочего уяснил для себя, что миссис Эннисмор-Смит пока единственная из обитателей «Монмут-мэншинс», кто почти наверняка способен на убийство.
Глава 11
«Могла. Она вполне могла это сделать, – говорил себе Роджер, снова возвращаясь из магазина на Шафтсбери-авеню. – Убежден, что могла, но хочу надеяться, что не сделала, потому что она нравится мне. Он не смог бы иметь за душой такое, не выдав себя. Она – смогла бы. Значит, вопрос надо ставить так: могла ли она проделать все таким образом, чтобы он не успел ничего понять? Пока спал, к примеру? Рискованно, мягко говоря. Кроме того, он утверждает, что она была в постели, когда наверху все летело вверх дном. И если он говорит правду, значит, у нее алиби. Но прочное ли это алиби?» Тут Роджер очнулся, обнаружив, что бормочет себе под нос, стоит посреди тротуара, а под мышками у него две большие картонки.
Он купил то платье, которое они выбрали, и еще одно, бархатное, цвета ночного неба; он в ногах валялся у миссис Эннисмор-Смит и купил два гарнитура белья вместо одного; он накупил чулок, шарфов, сумочек и множество других аксессуаров, – все плыло, как в тумане; он, наконец, купил три шляпки. Хорошо еще, что он сейчас зарабатывал больше, чем мог прожить.
Он подозвал такси, уложил в него картонки, дал шоферу свой адрес и велел передать картонки портье, пусть тот отнесет их наверх, в его квартиру. Щедро расплатившись, он быстро пошел по направлению к Кембридж-серкус. Он не думал, куда несут его нога. Быстрая ходьба помогала думать, а ему просто необходимо было поразмышлять о миссис Эннисмор-Смит. Она привела его в глубокое волнение.
Быстро и бесцельно он прошагал довольно значительное расстояние, но вдохновение не снизошло на него. Дело не пошло дальше мысли о том, что алиби миссис Эннисмор-Смит может рухнуть, и ему было грустно от этого. Гораздо охотней он распростился бы с алиби мистера Бэррингтон-Брейбрука, но оно казалось прочней железа.
Он рассеянно взглянул на название улицы и понял вдруг, что находится в нескольких минутах ходьбы от «Монмут-мэншинс».
«Миссис Бэррингтон-Брейбрук! – подумал он. – Вот у нее-то, сколько я знаю, нет никакого алиби. А потом еще эта Деламер. Какой смысл рассуждать о миссис Эннисмор-Смит, если я даже не видел других. В конце концов, если говорить о физической силе женщин, чем не кандидатура миссис Бойд? По крайней мере, они были в дурных отношениях. Ничего себе дельце! Столько подозреваемых, и все под сомнением, даже, слава богу, миссис Эннисмор-Смит».
Поднимаясь по лестнице, он вспомнил, что не снял свой американский камуфляж, и решил оставить все как есть. Кто-то ведь упоминал, что миссис Бэррингтон-Брейбрук заокеанского происхождения.
Дверь открыла служанка, которая в ответ на просьбу повидать миссис Бэррингтон-Брейбрук впустила его в прихожую, а сама отправилась звать хозяйку. Представиться Роджер отказался, сообщив лишь, что у него к миссис Бэррингтон-Брейбрук важное дело.
Вышеупомянутая миссис, видимо, ничего не имела против его визита, ибо Роджера провели в обычную для «Монмут-мэншинс» гостиную, которая казалась меньше других, поскольку была забита мебелью. Роджер осторожно пробрался между двумя столиками, и, обогнув круглый пуфик, подошел к молодой женщине, которая при его приближении поднялась.
Это была дама приятной наружности, если про корову можно сказать, что у нее приятная наружность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Будьте любезны пройти сюда. – Управляющая, в халате, стояла у входа в кабинку.
Стелла прошла внутрь вместе с ней.
Роджер прислушался. Стелла сравнивала фигуру миссис Эннисмор-Смит со своей собственной явно не в пользу первой.
– Но вам это подойдет больше, чем мне, – терпеливо увещевала управляющая. – Посмотрите, я по меньшей мере на дюйм выше вас.
– Ладно, давайте послушаем, что скажет мой друг, – заявила Стелла. – В конце концов, денежки-то его.
– Прошу вас, – миссис Эннисмор-Смит была, казалось, в замешательстве, я бы предпочла этого не делать. Я продемонстрировала вам гарнитур в виде особого одолжения, но…
– Чепуха! – оборвала ее Стелла. – Поди-ка сюда, Ганниба-ал, я хочу знать твое мнение.
– Иду-иду, – отозвался Роджер, не двинувшись с места.
– Погляди, как тебе – нравится? Сама-то я не в восторге, но…
– Доброго вам пути, – спокойно произнесла миссис Эннисмор-Смит, появляясь в халате.
– А? – Стелла вышла следом за ней из кабинки.
– Я сказала, доброго вам пути. Сожалею, но у нас нет ничего, что бы вас устроило.
– Да как же… Я же беру у вас это платье, я-а-же ею выбрала, и…
– Прошу извинить. Я забыла, что это платье отложено для другой клиентки. Всего доброго.
– Ну, если вы так… – высокомерно вскинула подбородок Стелла.
– Именно так. – не теряя приветливости, откликнулась миссис Эннисмор-Смит.
И они покинули магазин.
– Я чувствую себя распоследним негодяем Лондона, – глубоко вздохнул Роджер. – Зато я выяснил, что хотел. Господи, да уже пятый час. Пошли выпьем чаю.
– Чай – это то, что нужно, – обрадовалась Стелла. – Я чувствую себя распоследней негодяйкой Англии. Но как она посмотрела на меня под конец… Если бы взгляд убивал…
Роджер взглянул на нее пронзительно.
– Вам не понравилась ваша роль? – полюбопытствовал он. Они шли по направлению к Пиккадилли-серкус.
– Ужасно.
– Вот как? А мне показалось, вы прямо-таки наслаждались ею. Померещилось ему или Стелла и вправду с удовольствием дразнила бедную женщину?
– Уверяю вас, ничего подобного. Это была омерзительная затея.
– В таком случае позвольте выразить мое восхищение вашим актерским мастерством.
– А, пустяки, – равнодушно обронила Стелла.
– Теперь вы, безусловно, заработали вещи, предусмотренные условиями нашего договора. Признайтесь, вам действительно понравилось платье, которое вы выбрали?
– Пожалуй, да. А что?
– А то, что, как только мы выпьем чаю, я вернусь в магазин, куплю платье, шляпку, белье и чулки и постараюсь уговорить ее принять двойную плату за каждый предмет. Видите ли, все это было так отвратительно еще и потому, что она наверняка получает комиссионные с каждой проданной вещи. Вот отчего она была так нечеловечески терпелива: она еле сводит концы с концами.
– Ну, это меньшее, что вы можете сделать. А я займусь туфлями и перчатками, которые вы мне должны.
– Ах, Стелла! – воскликнул Роджер. – Я в восторге, что могу купить вам перчатки и туфли.
– Впрочем, не знаю, как на это посмотрит мой молодой человек, спокойно сказала Стелла. – Вероятно, он тоже не знает.
– Какой молодой человек?
– Мой жених.
– Как… я не знал, что у вас есть жених, Стелла.
– У меня не было случая сообщить вам об этом.
В этот день он узнал на редкость много. И среди прочего уяснил для себя, что миссис Эннисмор-Смит пока единственная из обитателей «Монмут-мэншинс», кто почти наверняка способен на убийство.
Глава 11
«Могла. Она вполне могла это сделать, – говорил себе Роджер, снова возвращаясь из магазина на Шафтсбери-авеню. – Убежден, что могла, но хочу надеяться, что не сделала, потому что она нравится мне. Он не смог бы иметь за душой такое, не выдав себя. Она – смогла бы. Значит, вопрос надо ставить так: могла ли она проделать все таким образом, чтобы он не успел ничего понять? Пока спал, к примеру? Рискованно, мягко говоря. Кроме того, он утверждает, что она была в постели, когда наверху все летело вверх дном. И если он говорит правду, значит, у нее алиби. Но прочное ли это алиби?» Тут Роджер очнулся, обнаружив, что бормочет себе под нос, стоит посреди тротуара, а под мышками у него две большие картонки.
Он купил то платье, которое они выбрали, и еще одно, бархатное, цвета ночного неба; он в ногах валялся у миссис Эннисмор-Смит и купил два гарнитура белья вместо одного; он накупил чулок, шарфов, сумочек и множество других аксессуаров, – все плыло, как в тумане; он, наконец, купил три шляпки. Хорошо еще, что он сейчас зарабатывал больше, чем мог прожить.
Он подозвал такси, уложил в него картонки, дал шоферу свой адрес и велел передать картонки портье, пусть тот отнесет их наверх, в его квартиру. Щедро расплатившись, он быстро пошел по направлению к Кембридж-серкус. Он не думал, куда несут его нога. Быстрая ходьба помогала думать, а ему просто необходимо было поразмышлять о миссис Эннисмор-Смит. Она привела его в глубокое волнение.
Быстро и бесцельно он прошагал довольно значительное расстояние, но вдохновение не снизошло на него. Дело не пошло дальше мысли о том, что алиби миссис Эннисмор-Смит может рухнуть, и ему было грустно от этого. Гораздо охотней он распростился бы с алиби мистера Бэррингтон-Брейбрука, но оно казалось прочней железа.
Он рассеянно взглянул на название улицы и понял вдруг, что находится в нескольких минутах ходьбы от «Монмут-мэншинс».
«Миссис Бэррингтон-Брейбрук! – подумал он. – Вот у нее-то, сколько я знаю, нет никакого алиби. А потом еще эта Деламер. Какой смысл рассуждать о миссис Эннисмор-Смит, если я даже не видел других. В конце концов, если говорить о физической силе женщин, чем не кандидатура миссис Бойд? По крайней мере, они были в дурных отношениях. Ничего себе дельце! Столько подозреваемых, и все под сомнением, даже, слава богу, миссис Эннисмор-Смит».
Поднимаясь по лестнице, он вспомнил, что не снял свой американский камуфляж, и решил оставить все как есть. Кто-то ведь упоминал, что миссис Бэррингтон-Брейбрук заокеанского происхождения.
Дверь открыла служанка, которая в ответ на просьбу повидать миссис Бэррингтон-Брейбрук впустила его в прихожую, а сама отправилась звать хозяйку. Представиться Роджер отказался, сообщив лишь, что у него к миссис Бэррингтон-Брейбрук важное дело.
Вышеупомянутая миссис, видимо, ничего не имела против его визита, ибо Роджера провели в обычную для «Монмут-мэншинс» гостиную, которая казалась меньше других, поскольку была забита мебелью. Роджер осторожно пробрался между двумя столиками, и, обогнув круглый пуфик, подошел к молодой женщине, которая при его приближении поднялась.
Это была дама приятной наружности, если про корову можно сказать, что у нее приятная наружность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60