– Ну-с, друг мой, не принесли ли вы каких-нибудь новостей? – крикнул он. Он имел более довольный и беспечный вид, чем при первом нашем свидании, однако в его глубоко сидевших мрачных глазах и в недовольном выражении рта можно было прочесть озабоченность и подозрительность. – Нового гостя, новое лицо или новую игру, что у вас там с собой?
– В известном смысле, сир, новое лицо, – ответил маркиз с поклоном, несколько отступая в сторону, чтобы пропустить меня.
– Ну, не особенно завидная поклажа! – быстро ответил король и посреди всеобщего хихиканья протянул мне руку. – Однако я готов поклясться, – продолжал он, когда я встал с колен, – что вы чего-нибудь желаете, мой друг?
– Нет, сир, – ответил я, смело поднимая голову: поведение Крильона послужило мне уроком. – С вашего позволения, я уже награжден, так как ваше величество изволили снабдить меня новым красным словцом. Я вижу вокруг себя много новых лиц, мне недостает только новой игры. Если вашему величеству угодно будет пожаловать мне…
– Вот оно! Не говорил ли я? – воскликнул король, поднимая руку со смехом. – Он чего-то желает. Но он, по-видимому, не без заслуг. Рамбулье, чего он просит?
– Небольшого поручения, – ответил Рамбулье, входя в свою роль. – И ваше величество очень обяжете меня, если исполните просьбу сьера де Марсака. Ручаюсь, он человек опытный.
– Так! Небольшое поручение? – воскликнул Генрих, вдруг садясь на место, по-видимому недовольный. – Все они просят одного и того же… если только не добиваются важных поручений. Однако, мой друг, я полагаю, – продолжал он, взяв стоявшую рядом с ним коробку с конфетами и открывая ее, – что если вы не получите того, что просите для него, то будете дуться, как и все остальные?
– Ваше величество никогда не имели основания жаловаться на меня, – ответил маркиз, забывая свою роль или не желая играть ее из гордости.
– Ну ладно! Берите, что хотите, и не беспокойте меня больше. Довольно с него жалования на 20 человек? В таком случае, прекрасно. Вот, де Марсак, – продолжал король, кивая мне головой и зевая, – ваша просьба удовлетворена. Вы найдете там несколько смазливых рожиц. Ступайте к ним. А теперь, Рамбулье, – продолжал он, вновь оживляясь, так как переходил к более важным делам. – Замет прислала мне новых конфет. Зизи от них заболела. Не хотите ли попробовать? Они пропитаны запахом белых тутовых ягод.
Отпущенный таким образом, я отступил и с минуту стоял в недоумении, не зная к кому обратиться за отсутствием друзей и знакомых. Правда, его величество приказал мне подойти к каким-то смазливым рожицам, очевидно называя этим именем пятерых дам, сидевших в отдаленном конце комнаты и болтавших с пятью молодыми людьми; но обособленность этой небольшой группы, красота дам и доносившиеся оттуда веселые взрывы смеха, свидетельствовавшие о недюжинном остроумии и оживленности, подорвали мою решимость. Я чувствовал, что атаковать такую фалангу, даже имея на своей стороне короля, было бы не по силам и Крильону, и оглянулся кругом, думая найти себе более скромное развлечение. В материале не было недостатка. Крильон, по-прежнему изливая свой гнев, большими шагами ходил взад и вперед перед сундуком, на котором сидел Бирон, но последний спал или, быть может, притворялся спящим.
– Крильон теперь окончательно взбешен, – прошептал стоявший рядом со мной придворный.
– Да, – ответил его товарищ, пожав плечами. – Жаль, что его никто не укротит. Но он в силе, черт возьми!
– Не это страшно, а страшна его ярость, – тихо ответил первый. – Он дерется, как сумасшедший: с ним невозможно фехтовать.
Второй кивнул головой. Я одиноко стоял посреди комнаты. Вдруг мне пришла безумная мысль добиться известности, укротив Крильона. Но в эту минуту я почувствовал, что меня кто-то тронул за локоть. Обернувшись, я увидел перед собой того самого молодого франта, с которым имел столкновение на лестнице.
– Сударь! – прошептал он тем же тонким голосом. – Мне кажется, вы наступили мне на ногу некоторое время тому назад.
Я взглянул на него с изумлением, не понимая, что он хочет сказать нелепым повторением этого вопроса.
– А что, если и так, сударь? – сухо ответил я.
– Быть может, – сказал он, поглаживая подбородок своей покрытой драгоценными кольцами рукой, – ввиду предстоящей нам завтра дуэли, вы позволите мне считать это за своего рода знакомство?
– Пожалуйста, если вам угодно, – ответил я с сухим поклоном, не понимая, к чему он клонит речь.
– Благодарю вас. При данных обстоятельствах мне это угодно: тут есть одна дама, которая желает сказать вам пару слов. Я принял ее вызов. Не угодно ли вам будет последовать за мной?
Он поклонился и повернулся со свойственным ему несколько вялым видом. Повернувшись, в свою очередь, я с тайным ужасом заметил, что все пять дам, о которых я говорил выше, смотрели на меня, словно ожидая моего приближения; они бросали на меня насмешливые взгляды, ясно свидетельствовавшие, что против меня готовился очередной замысел или какая-нибудь злая шутка. Однако я понимал, что у меня не оставалось другого выхода, как только повиноваться: последовав за своим проводником, я подошел к ближайшей из дам, которая, по-видимому, была главой этих нимф, и поклонился ей.
– Нет, сударь! – сказала она, с любопытством разглядывая меня, но сохраняя на лице веселое выражение. – Я вас не звала: я не летаю так высоко!
В смущении обернувшись к следующей даме, я узнал в ней ту самую особу, в квартиру которой ворвался в поисках мадемуазель де ля Вир. Она смотрела на меня, смеясь и краснея. А когда молодой франт, исполнивший ее поручение, представил меня ей по имени, она, среди молчания остальных, спросила, нашел ли я свою возлюбленную. Прежде чем я успел ответить, в разговор вмешалась дама, к которой я обратился первой.
– Постойте, сударь! Что это такое – сказка, шутка, или игра в фанты?
– Приключение, сударыня, – ответил я с низким поклоном.
– Готова поручиться, что это приключение – с любовной подкладкой. Фи, госпожа Брюль, вы всего полгода замужем!
Г-жа Брюль, смеясь, возразила, что она была тут так же мало замешана, как Меркурий.
– В худшем случае, – сказала она, – я только разносила любовные послания. Но могу вас уверить, герцогиня: этот сьер мог бы рассказать нам презабавную историю, если б только пожелал.
Тут герцогиня и остальные дамы захлопали в ладоши и загомонили, уверяя, что история эта должна быть и будет рассказана. Я очутился в крайне затруднительном положении, не встречая поддержки ни со стороны собственного разума, ни со стороны окружавших меня блестящих глаз и нахальных взглядов. Мало того, волнение, охватившее наше общество, привлекло и других слушателей. Стараясь выпутаться, я с каждой минутой запутывался еще больше:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115