Зачем – неизвестно: просто мальчишеское желание Посмотреть в глаза, не мигая, напряженно, как в детской игре в «гляделки» – кто кого пересмотрит. Но «пересматривать» не пришлось. Гедониец мельком взглянул на Капитана, чуть задержал на нем шипы холодных голубых (что, у них у всех голубые?) глаз и что-то мысленно передал своему спутнику. Тот никак не ответил, даже не посмотрел на «говорившего», просто прошел дальше, подгоняя своих «четвероногих», бессмысленно и безропотно двигавшихся к свободному месту у светящейся стенки.
– Кто это? – спросил Капитан удивленно и только теперь заметил, что их приятель ксор вытирает ладонью вспотевший лоб, что у его соседа течет кровь из прокушенной губы, а остальные двое тяжело дышат, стараясь не смотреть на происходившее рядом. – Кто это? – вынужден был повторить Капитан.
– Маги, – ответил ксор, не подымая головы от стола. – Властители.
– Властители? – удивился Малыш. – Разве не Координатор управляет Аорой?
– Маги управляют всеми, кто подчиняется.
– А кто не подчинится?
– Того заставят пресмыкаться, ползать, терпеть или даже утратить память.
– Не понял. Что значит утратить память?
– Мы же не умираем. Лишенных памяти, сознания, личности просто отправляют на перекройку.
– Чем же они добились этой власти? Дубинкой?
– Взглядом.
Капитан усмехнулся: детская наивность рядом с технической зрелостью. Парадокс? Скорее ошибочка в сложнейшем механизме гедонийской цивилизации. Кто-то где-то что-то недосмотрел, и вот уже олимпийцы-полубоги пугаются «магических» взглядов, откровенно пугаются, даже не пытаясь скрыть трусости.
– А почему вы сердитесь? – спросил ксор.
– Сердимся? – мысленно переспросил Капитан. – Скорее удивляемся. А как ты заметил?
– У вас то расширяются, то сужаются зрачки. И лицо дергается.
Капитан сразу понял, почему их лица заинтересовали ксора. Гедонийцы не щеголяли мимикой, сохраняя даже в минуты душевного волнения, как в данном случае, мимическую неподвижность лица. Вот почему ксор спутал удивление с гневом – "зрачки выдали. Да и не только удивление. Капитан скосил глаза на устроившихся по соседству магов, у стола которых застыли на корточках «порабощенные взглядом». Пожалуй, ксор прав: тут не удивляться, а кричать надо, когда кучка отпетых негодяев может запугать целый город, издеваясь и безобразничая потому, что всем все дозволено, а поскольку их информационный багаж побольше, то, значит, «ндраву моему не препятствуй». А если бы их самих проучить, показать бы «высшую математику» гипноуправления? Пусть бы сами поползали, послужили на задних лапках. И чтоб все видели, как их так называемая всесильность держится: толкни и рассыплется карточный домик псевдомогущества.
– Проучил бы ты их, – подсказал Малыш. – Вспомни психологический практикум в институте. Попробуй – не промахнешься.
Лепесток-стул медленно отодвинулся, отпуская уже вставшего Капитана. Как это было – мгновенная псипередача или почти невероятная локационная способность гедонийцев, – но лица всех находившихся в лепо повернулись к нему. Он чувствовал себя форвардом, идущим к футбольному мячу на одиннадцатиметровой отметке: еще шаг, еще, удар и… Нет, гола не было. Капитан не ударил. Он остановился перед магами, воссевшими за таким же столом-амебой. Их красные трико вызывающе выделялись даже среди общей пестроты. Но Капитана не интересовали костюмы противников, он сам, насмешливо прищурившись – совсем мальчишка, напрашивающийся на драку, – ловил их замораживающий взгляд: а ну, кто кого?!
Голубоглазый маг не был психологом и подвоха не усмотрел. Да и проблемы «кто кого?» для него не существовало. Самый сильный – он, самый умный – он.
– Присядь! – приказал он Капитану, кивнув на возникший тут же стул-пленку.
Посланная им мысль не приказывала, а скорее предлагала, продиктованная не гневом, а любопытством к смельчаку. Капитан сел, внутренне посмеиваясь над ситуацией: высокопоставленный феодал снизошел до беседы с дерзновенным латником. Ну что ж, пусть всесильный испытает ничтожнейшего.
– Что тебе нужно? – послал свой вопрос маг.
Капитан молчал.
– Хочешь пузыриться?
– Я из школы, – сказал Капитан. – Еще не все знаю. Что значит «пузыриться»?
– Посмотри на них, – усмехнулся маг, кивнув на застывших на корточках гедонийцев. – Это пузыри. Все, кто служит нам, – пузыри.
– Сами захотели служить? – с наигранной наивностью спросил Капитан.
Маги переглянулись, заблокировав обмен мыслями, но Капитан подумал, что его, вероятно, принимают за полного идиота.
– Ты глуп, школьник, – наконец «услышал» он. – Просто мы отняли у них волю и личность.
– И они не сопротивлялись? – Капитан все еще продолжал играть в Иванушку-дурачка.
– Кто же может сопротивляться?
– Не знаю. – Капитан оглядел зал. – Может быть, этот?
Он показал на розовощекого силача, развалившегося в кресле за соседним висячим столом. Он казался невозмутимым, этот русоволосый крепыш, и только тревожные взгляды, которые он искоса бросал на магов, выдавали его душевное состояние.
– Этот? – Маг презрительно скривил губы. – Это вольный. Хочешь, я его превращу в пузырь? Сначала его, а потом тебя.
В глазах мага появился недобрый стальной блеск. Капитан не слышал приказа, он видел только, как задрожали руки розовощекого силача, медленно опустился недопитый бокал с голубой жижицей, безвольно поникли плечи.
«Пора!» – решил Капитан и мысленно приказал превращенному в «пузырь»: «Ты один, вокруг никого, тебе весело. Пей!»
Осоловевшие глаза вольного тотчас же приобрели решительность и осмысленность. Он выпрямился, не спеша поднял недопитый бокал и выпил, словно бы никто и не посягал на его свободу воли.
«Один – ноль», – мысленно поздравил себя Капитан.
Маг повернул к нему побелевшее от злобы лицо:
– Мне кто-то мешал.
– Я, – сказал Капитан.
Маг резко поднялся, и кресло-лепесток, не успев отодвинуться, растаяло в воздухе.
– Встань! – приказал маг.
– Зачем? – спросил Капитан. – Мне и так неплохо.
– Встань! – повторил маг, повышая энергетическое напряжение мысли. Его лицо при этом побагровело.
– Ты самоуверенный кретин, – послал ему ответ Капитан, не заботясь о том, будет ли понята магом его терминология, – думаешь, что ты самый сильный в вашем вонючем городе, а на самом деле ты слизняк. И ничего-то ты не умеешь – только жрать да приказывать. А попадись тебе кто посильнее, на брюхе за ним поползешь. Хочешь попробовать?
– Не посмеешь. – Глаза мага сузились: щелки-амбразуры и в каждой по излучателю.
Капитан почувствовал, как кто-то сильный и властный вторгается в мозг. Неприятное и непривычное ощущение. Он встряхнул головой – ощущение пропало.
– Посмею, – сказал он и коротко бросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Кто это? – спросил Капитан удивленно и только теперь заметил, что их приятель ксор вытирает ладонью вспотевший лоб, что у его соседа течет кровь из прокушенной губы, а остальные двое тяжело дышат, стараясь не смотреть на происходившее рядом. – Кто это? – вынужден был повторить Капитан.
– Маги, – ответил ксор, не подымая головы от стола. – Властители.
– Властители? – удивился Малыш. – Разве не Координатор управляет Аорой?
– Маги управляют всеми, кто подчиняется.
– А кто не подчинится?
– Того заставят пресмыкаться, ползать, терпеть или даже утратить память.
– Не понял. Что значит утратить память?
– Мы же не умираем. Лишенных памяти, сознания, личности просто отправляют на перекройку.
– Чем же они добились этой власти? Дубинкой?
– Взглядом.
Капитан усмехнулся: детская наивность рядом с технической зрелостью. Парадокс? Скорее ошибочка в сложнейшем механизме гедонийской цивилизации. Кто-то где-то что-то недосмотрел, и вот уже олимпийцы-полубоги пугаются «магических» взглядов, откровенно пугаются, даже не пытаясь скрыть трусости.
– А почему вы сердитесь? – спросил ксор.
– Сердимся? – мысленно переспросил Капитан. – Скорее удивляемся. А как ты заметил?
– У вас то расширяются, то сужаются зрачки. И лицо дергается.
Капитан сразу понял, почему их лица заинтересовали ксора. Гедонийцы не щеголяли мимикой, сохраняя даже в минуты душевного волнения, как в данном случае, мимическую неподвижность лица. Вот почему ксор спутал удивление с гневом – "зрачки выдали. Да и не только удивление. Капитан скосил глаза на устроившихся по соседству магов, у стола которых застыли на корточках «порабощенные взглядом». Пожалуй, ксор прав: тут не удивляться, а кричать надо, когда кучка отпетых негодяев может запугать целый город, издеваясь и безобразничая потому, что всем все дозволено, а поскольку их информационный багаж побольше, то, значит, «ндраву моему не препятствуй». А если бы их самих проучить, показать бы «высшую математику» гипноуправления? Пусть бы сами поползали, послужили на задних лапках. И чтоб все видели, как их так называемая всесильность держится: толкни и рассыплется карточный домик псевдомогущества.
– Проучил бы ты их, – подсказал Малыш. – Вспомни психологический практикум в институте. Попробуй – не промахнешься.
Лепесток-стул медленно отодвинулся, отпуская уже вставшего Капитана. Как это было – мгновенная псипередача или почти невероятная локационная способность гедонийцев, – но лица всех находившихся в лепо повернулись к нему. Он чувствовал себя форвардом, идущим к футбольному мячу на одиннадцатиметровой отметке: еще шаг, еще, удар и… Нет, гола не было. Капитан не ударил. Он остановился перед магами, воссевшими за таким же столом-амебой. Их красные трико вызывающе выделялись даже среди общей пестроты. Но Капитана не интересовали костюмы противников, он сам, насмешливо прищурившись – совсем мальчишка, напрашивающийся на драку, – ловил их замораживающий взгляд: а ну, кто кого?!
Голубоглазый маг не был психологом и подвоха не усмотрел. Да и проблемы «кто кого?» для него не существовало. Самый сильный – он, самый умный – он.
– Присядь! – приказал он Капитану, кивнув на возникший тут же стул-пленку.
Посланная им мысль не приказывала, а скорее предлагала, продиктованная не гневом, а любопытством к смельчаку. Капитан сел, внутренне посмеиваясь над ситуацией: высокопоставленный феодал снизошел до беседы с дерзновенным латником. Ну что ж, пусть всесильный испытает ничтожнейшего.
– Что тебе нужно? – послал свой вопрос маг.
Капитан молчал.
– Хочешь пузыриться?
– Я из школы, – сказал Капитан. – Еще не все знаю. Что значит «пузыриться»?
– Посмотри на них, – усмехнулся маг, кивнув на застывших на корточках гедонийцев. – Это пузыри. Все, кто служит нам, – пузыри.
– Сами захотели служить? – с наигранной наивностью спросил Капитан.
Маги переглянулись, заблокировав обмен мыслями, но Капитан подумал, что его, вероятно, принимают за полного идиота.
– Ты глуп, школьник, – наконец «услышал» он. – Просто мы отняли у них волю и личность.
– И они не сопротивлялись? – Капитан все еще продолжал играть в Иванушку-дурачка.
– Кто же может сопротивляться?
– Не знаю. – Капитан оглядел зал. – Может быть, этот?
Он показал на розовощекого силача, развалившегося в кресле за соседним висячим столом. Он казался невозмутимым, этот русоволосый крепыш, и только тревожные взгляды, которые он искоса бросал на магов, выдавали его душевное состояние.
– Этот? – Маг презрительно скривил губы. – Это вольный. Хочешь, я его превращу в пузырь? Сначала его, а потом тебя.
В глазах мага появился недобрый стальной блеск. Капитан не слышал приказа, он видел только, как задрожали руки розовощекого силача, медленно опустился недопитый бокал с голубой жижицей, безвольно поникли плечи.
«Пора!» – решил Капитан и мысленно приказал превращенному в «пузырь»: «Ты один, вокруг никого, тебе весело. Пей!»
Осоловевшие глаза вольного тотчас же приобрели решительность и осмысленность. Он выпрямился, не спеша поднял недопитый бокал и выпил, словно бы никто и не посягал на его свободу воли.
«Один – ноль», – мысленно поздравил себя Капитан.
Маг повернул к нему побелевшее от злобы лицо:
– Мне кто-то мешал.
– Я, – сказал Капитан.
Маг резко поднялся, и кресло-лепесток, не успев отодвинуться, растаяло в воздухе.
– Встань! – приказал маг.
– Зачем? – спросил Капитан. – Мне и так неплохо.
– Встань! – повторил маг, повышая энергетическое напряжение мысли. Его лицо при этом побагровело.
– Ты самоуверенный кретин, – послал ему ответ Капитан, не заботясь о том, будет ли понята магом его терминология, – думаешь, что ты самый сильный в вашем вонючем городе, а на самом деле ты слизняк. И ничего-то ты не умеешь – только жрать да приказывать. А попадись тебе кто посильнее, на брюхе за ним поползешь. Хочешь попробовать?
– Не посмеешь. – Глаза мага сузились: щелки-амбразуры и в каждой по излучателю.
Капитан почувствовал, как кто-то сильный и властный вторгается в мозг. Неприятное и непривычное ощущение. Он встряхнул головой – ощущение пропало.
– Посмею, – сказал он и коротко бросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70