Но при чем тут кот? Может ли он создать аварийную ситуацию? Если подумать хорошенько, то может, и, значит, Витяй не врет, потому что авария случилась на Новой Стройке. А где живет кот Адам? Там же, на той же улице.
Федя-Вася сложил бумажки в планшетку и принялся делать откидную крышку для ящика. Надо его опять повесить, могут поступить другие жалобы.
Крышку он сделал на прочных оконных шарнирах, в середине прорезал отверстие, а с лицевой стороны поставил металлические петли и закрыл висячим замком. Вот бы сразу так-то сделать, не возился бы целый день с ящиком да с бумагой. И руки с непривычки отбил. Но все, видно, приходит с опытом.
Вечером Федя-Вася повесил ящик на место и на обратном пути встретил у кинотеатра свою Светку с Витяем Шатуновым – оба в джинсах, в открытых рубашках, на Светке тоже мужская и тоже подвернуты рукава, оба длинноволосые и оба с сигаретами во рту. Надо же! Федя-Вася оторопел от негодования. Светка курит! И как же она бегает с Витяем, если Анька Ветрова говорила, что он с ее дочерью ходит?
– Стойте! – Федя-Вася решительно загородил им дорогу. Светка бросила сигарету под ноги и наступила на нее босоножкой. – А ну отойдем в сторонку.
– Дядя Федя, не арестовывай, в кино опоздаем, – сказал Витяй, ослепляя улыбкой.
И Светка, соплюшка, тоже:
– Три минуты до начала, пап, чего ты выскочил!
– Я тебе дам «чево»! В магазине полы помыть некогда, а тут курить вздумала…
– Да она так, дядя Федя, балуется.
– Тебя не. спрашивают, охламон. Ты тоже, видать, балуешься с жалобой-то. Идем допрос сниму
– Какой допрос? Насчет шоферских прав, что ли? Я для суда писал, пусть суд разбирается. Идем Свет.
– Стой! – Федя-Вася поднял руку. – Зови свою Ветрову, а к моей Светке не касайся, понял!
– Па-ап, чего ты, мы же всегда втроем дружим.
– Втрое-ом?!
– Ну. Погляди вот – у кассы она, билеты нам покупает. Бежим, Вить… – И рванула с места, как молодая кобылка, а Витяй за ней.
Федя-Вася вскипел от негодования. Надо же, они дружат втроем! Утешила отца! И непонятно, откуда взялся такой Витяй. Отец у него, Парфений Иванович Шатунов, первейший рыбак всего района, целую бригаду возглавлял до пенсии, мать, Пелагея, несмотря на пожилой возраст, – передовая птичница совхоза. И родители их, то есть дед и бабка Витяя, были правильными смирными людьми. Откуда же несоответствие Витяя? Неизвестно. А на всякий вопрос должен быть краткий и точный ответ.
Чтобы успокоиться, Федя-Вася побежал к Алке, старшей своей дочери. Там душа сразу на место уляжется, только квартиру их увидишь. В новом доме потому что, с городскими удобствами: крантик открой – холодная вода, другой отверни – горячая, третий, четвертый на плите – газ, бери спички, зажигай, ставь, вари – что? Все, что пожелаешь: уху, щи, похлебку, кашу, картошку и так дальше.
Алла встретила его сердито. Она торопилась с ужином, приготовила, а муж, видно, опять будет торчать в своей мастерской до полночи, жди его, подогревай каждый раз.
И эта дочь пошла лицом и статью в мать: рослая, стройная, только после родов располнела, налилась, как помидорина. А вырядилась тоже в линялые джинсы, а за ноги хватается годовалый Гришанька и плачет, срываясь и падая. Он хочет поймать ее за штаны, но никак не может ухватиться – ручки скользят по натянутой грубой материи, как по дереву.
– Дурища! – не сдержался Федя-Вася, хлестнув ее по заду ладонью. – Хоть бы дома-то сняла эти портки! – И подхватил с пола мокренького внучонка, но тот заревел еще пуще.
Алла, красная от гнева, вырвала у него Гришаньку и заорала, тесня отца к двери:
– Учить заявился?! Ты, может, и материну юбку мне принес? Сейчас надену – подолом пол подметать!
Федя-Вася плюнул с досады и вышел.
Вон они как нынче – пол подметать! И это о чем? О материнской юбке! А эта юбка помогает ребенку что? Ходить, вставать-садиться, устойчивость ему внушает, надежность и доброту. Почему? А потому, что юбка эта поддержкой служит в детское время, когда у ребенка основы закладываются. Какие? Главные: характера, натуры. Завтра же доложить об этом в суде, пусть учтут.
Дома Федя-Вася дал разгон своей Матрене. Почему? А потому, чтобы глядела за дочерьми, не потакала. Ишь, и Светку вырядила в эти портки, денег дала – иди, дочка, обжимайся с Витяем. Он в Хмелевке всех девок уж перебрал, а теперь и Светка. Втроем, говорит, дружим. Знаю, как они дружат. Нынче втроем, завтра вдвоем, а послезавтра жди внучонка. Чего вытаращилась, язык проглотила?
– Уймись, – приказала Матрена. – Ты в любовных делах ничего не знаешь. И в других делах ничего не знаешь, если следствие на кота ведешь. Уймись. Я сама с дочерьми разберусь. Алку замуж отдала с двумя подушками и тканевым одеялом и Светку отдам не голой.
Федя-Вася плюнул и отступился: он знал крутой нрав своей Матрены. Разозлишь, а потом самому же и попадет ни за что. Бабы, они какие? А такие: без тормозов. И, как говорил тот же балбес Витяй, зажигание у них позднее. Почему? А это уж и народный суд не разберет, не только товарищеский. И участковому старшине тут нечего делать. Товарищ Сухостоев вон подполковник милиции, а когда запаздывает домой хоть на полчаса – звонит своей супруге: извини, дорогая, задерживаюсь, у нас тут происшествие, дома объясню подробно. Вот как! Без объяснения, глядишь, и домой подполковника не пустят.
Федя-Вася лег спать, а утром, после завтрака, не разговаривая ни с Матреной, ни со Светкой, понес документы в товарищеский суд. На его счастье, встретился на телеге Сеня Хромкин – вез из мастерской какие-то железки на уткоферму, – и с ним Федя-Вася отвел душу. Почему с ним? А потому, что Сеня чуткий, никакой корысти, сразу заметил его расстройство и предложил подвезти, хотя ему было не по пути. К тому же у Сени есть свой, персональный взгляд на нашу текущую жизнь. Можно с таким человеком поделиться? Неужто нет. Любой неприятностью, даже горем. Сеня все рассудит с философской точки зрения и поймет как надо. Многие над ним смеются, но такие и надо мной втихаря смеются, а серьезности моей не понимают.
И Федя-Вася, сидя рядышком, как родной брат, такой же маленький, смирный, пожаловался на неслушницу Светку, на Витяя, на всю нынешнюю молодежь, не знающую укорота, не ведающую стыда и боязни. Про Алку он потом доложит председателю суда.
Лошадь шла шагом, обмахивалась хвостом от мух, и Сеня не погонял ее, не отвлекался, сочувственно слушал. А выслушав, почесал потылицу, сдвинув на глаза кепку, едва прикрывавшую его большую плешивую голову.
– Согласен со мной? – спросил Федя-Вася, чувствуя облегчение от того, что высказался перед хорошим человеком.
– В общем виде согласен, – сказал Сеня. – Жизнь нашей современности идет по плану прочности созидания. И молодое поколение другое, правильно. Только вот насчет стыда и боязни у меня к вам сомнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98