Биндер, вблизи нашей землечерпальной святыни вы творите ваши мерзопакостные фокусы, но мы этого не потерпим.
— Надувательство это, а не святыня, — во всеуслышанье провозгласил Биндер.
— Что?! — воскликнул пораженный Кузенда.
— Это надувательство, а не святыня!
Трудно передать в связном повествовании, что произошло затем. По-моему, первым на Биндера бросился пекарь из Кузендова лагеря, но Биндер поверг его наземь, треснув кулаком по башке.
Зато лесничий двинул Биндера прикладом в грудь, но в то же мгновенье лишился ружья; какой-то штеховицкий приспешник Биндера вышиб им Брыху передние зубы и сбил шляпу с головы пана Гудеца. Кузендов почтмейстер душил какого-то парнишку, Биндерова последователя. Биндер бросился к нему на помощь, но штеховицкая влюбленная сиганула на него сзади и укусила в плечо, где у пана Биндера был вытатуирован чешский лев. Кто-то из «биндеровцев» вытащил нож, и Кузендова рать в своем большинстве оставила позиции, но некоторые, напав на карусель, все же успели обломать рога оленю и свернуть благородную шею одному из лебедей. Карусель застонала, покосилась, и верх ее обрушился на нечестивцев.
Кузенда, задетый карусельной спицей, потерял сознание. Все погрузилось во мрак и безмолвие. Подоспевшие зеваки узрели такую картину; Биндер сидит с переломом ключицы, Кузенда валяется в беспамятстве, Брых то и дело выплевывает зубы и кровь, а штеховицкая барышня рыдает в истерике. Прочие, взяв ноги в руки, улепетнули.
12. Приват-доцент
Молодой, едва достигший 55-летнего возраста д-р философии пан Благоуш, приват-доцент кафедры сравнительной теологии Карлова университета, довольно потирал руки, подступая к четвертушкам чистой бумаги. Легко начертав заглавие; «Религиозные явления последнего времени», он начал свою статью следующими словами: «Спор об определении понятия „религия“ ведется со времен Цицерона». Написав это, приват-доцент погрузился в раздумье, «Эту статью, — решил он, — пошлю во „Время“; погодите, братья коллеги, посмотрим, какой вы поднимете переполох! Эта мистическая лихорадка вовремя подвернулась! Чрезвычайно актуальная выйдет статья!
В газетах появятся отзывы — вроде «Наш молодой, подающий надежды ученый, д-р философии Благоуш опубликовал глубокое исследование…» и так далее; потом мне дадут экстраординарную профессуру, и Регнер лопнет от злости».
Молодой ученый опять с удовольствием потер морщинистые ручки, так что раздался радостный хруст, и принялся сочинять дальше. Когда под вечер к нему зашла хозяйка спросить, что пан желает на ужин, ученый был уже на шестидесятой четвертушке и дошел до отцов церкви. В двенадцатом часу пополуночи (на четвертушке 115-й) он приблизился к собственному определению понятия религии, которое от определений его предшественников отличалось одним-единственным. словом; затем д-р Благоуш вкратце рассказал (не преминув сделать несколько полемических замечаний) о методах точной теологической науки, после чего сжатое вступление к статье было завершено. Вскоре после пополуночи наш доцент записал: «Именно в последнее время дают себя знать различные религиозные и культовые явления, которые заслуживают внимания точной теологической науки. И хотя первоочередной и непосредственной ее задачей является восстановление религиозных верований давно вымерших народов, однако живая действительность также может предоставить современному (подчеркнуто д-ром Благоушем) исследователю разнообразный материал, mutatis mutandis проливающий свет на культовые действа давнего прошлого, о которых мы судим только на основании предположений».
Затем д— р философии, воспользовавшись сообщением газет и изустными свидетельствами очевидцев, описал кузендизм, где обнаружил черты фетишизма, а также тотемизм (землечерпалка как тотем Штёховиц). Ученому удалось установить родство биндеризма с танцующими дервишами и оргаистическими культами древних. Д-р Благоуш упомянул также о явлениях, имевших место при торжественном пуске карбюраторной электростанции, и остроумно сопоставил их с культом огня у парсов . В общине Махата ученый увидел черты аскетические и факирские; примеры разнообразных случаев ясновидения и чудесного исцеления д-р Благоуш весьма тонко сравнил с черной магией древних негритянских племен Центральной Африки. Несколько шире коснулся он вопроса психической инфекции и массового внушения; он исторг из тьмы веков шествия флагеллантов , крестовые походы, хилиазм и малайский амок . Религиозные движения последних дней д-р Благоуш рассмотрел в психологических аспектах: как заболевание дегенератов-истериков и как психическую эпидемию среди суеверных, интеллектуально неразвитых масс; и в том и в другом случае ученый указывал на пережитки примитивных культовых форм, склонность к анимизму и шаманству , на коммунизм первых религиозных общин, напоминающий анабаптистов и вообще ослабление деятельности разума в пользу наипримитивнейших инстинктов -суеверий, веры в чудеса, в переселение, душ, мистику, идолов.
«Не нам судить, — писал д-р Благоуш, — в какой степени здесь присутствуют очковтирательство и мошенничество лиц, спекулирующих на легковерии простых людей; научный эксперимент со всей очевидностью показал бы, что мнимые чудеса нынешних тауматургов не что иное, как давным-давно известные проделки шутов и гипнотизеров.
С этой точки зрения обращаем внимание органов безопасности и психиатров на новые, что ни день возникающие на белом свете «религиозные общины», секты и кружки верующих.
Точная теология ограничивает свою задачу констатацией того, что все эти религиозные явления, по сути дела, лишь пережитки варварства и смесь наидревнейших элементов культа, подсознательно живущих в народной фантазии; достаточно нескольких фанатиков, шарлатанов и явных маньяков, чтобы под цивилизованным слоем европейского общества проступили доисторические мотивы слепой веры…»
Д— р Благоуш встал из-за письменного стола; он только что дописал 346-ю четвертушку своего опуса, но еще не чувствовал себя утомленным. «Теперь нужен эффектный конец, -сказал он себе, — несколько идеек насчет прогресса и науки, замечание о подозрительной снисходительности правительства к религиозному обскурантизму, тезис о необходимости дать отпор реакции и так далее».
В этот момент молодой ученый, охваченный восторгом вдохновения, подошел к окну и выглянул на улицу — тишь, безлюдье царили вокруг. Ни один огонек не мерцал в жилищах людей. Д-р Благоуш легонько вздрогнул от утренней свежести. Приват-доцент взглянул на небо; оно уже померкло, но все еще переливалось звездами, далекое, величавое. «Как давно я не видел неба! — подумал вдруг ученый, — Бог мой, больше тридцати лет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Надувательство это, а не святыня, — во всеуслышанье провозгласил Биндер.
— Что?! — воскликнул пораженный Кузенда.
— Это надувательство, а не святыня!
Трудно передать в связном повествовании, что произошло затем. По-моему, первым на Биндера бросился пекарь из Кузендова лагеря, но Биндер поверг его наземь, треснув кулаком по башке.
Зато лесничий двинул Биндера прикладом в грудь, но в то же мгновенье лишился ружья; какой-то штеховицкий приспешник Биндера вышиб им Брыху передние зубы и сбил шляпу с головы пана Гудеца. Кузендов почтмейстер душил какого-то парнишку, Биндерова последователя. Биндер бросился к нему на помощь, но штеховицкая влюбленная сиганула на него сзади и укусила в плечо, где у пана Биндера был вытатуирован чешский лев. Кто-то из «биндеровцев» вытащил нож, и Кузендова рать в своем большинстве оставила позиции, но некоторые, напав на карусель, все же успели обломать рога оленю и свернуть благородную шею одному из лебедей. Карусель застонала, покосилась, и верх ее обрушился на нечестивцев.
Кузенда, задетый карусельной спицей, потерял сознание. Все погрузилось во мрак и безмолвие. Подоспевшие зеваки узрели такую картину; Биндер сидит с переломом ключицы, Кузенда валяется в беспамятстве, Брых то и дело выплевывает зубы и кровь, а штеховицкая барышня рыдает в истерике. Прочие, взяв ноги в руки, улепетнули.
12. Приват-доцент
Молодой, едва достигший 55-летнего возраста д-р философии пан Благоуш, приват-доцент кафедры сравнительной теологии Карлова университета, довольно потирал руки, подступая к четвертушкам чистой бумаги. Легко начертав заглавие; «Религиозные явления последнего времени», он начал свою статью следующими словами: «Спор об определении понятия „религия“ ведется со времен Цицерона». Написав это, приват-доцент погрузился в раздумье, «Эту статью, — решил он, — пошлю во „Время“; погодите, братья коллеги, посмотрим, какой вы поднимете переполох! Эта мистическая лихорадка вовремя подвернулась! Чрезвычайно актуальная выйдет статья!
В газетах появятся отзывы — вроде «Наш молодой, подающий надежды ученый, д-р философии Благоуш опубликовал глубокое исследование…» и так далее; потом мне дадут экстраординарную профессуру, и Регнер лопнет от злости».
Молодой ученый опять с удовольствием потер морщинистые ручки, так что раздался радостный хруст, и принялся сочинять дальше. Когда под вечер к нему зашла хозяйка спросить, что пан желает на ужин, ученый был уже на шестидесятой четвертушке и дошел до отцов церкви. В двенадцатом часу пополуночи (на четвертушке 115-й) он приблизился к собственному определению понятия религии, которое от определений его предшественников отличалось одним-единственным. словом; затем д-р Благоуш вкратце рассказал (не преминув сделать несколько полемических замечаний) о методах точной теологической науки, после чего сжатое вступление к статье было завершено. Вскоре после пополуночи наш доцент записал: «Именно в последнее время дают себя знать различные религиозные и культовые явления, которые заслуживают внимания точной теологической науки. И хотя первоочередной и непосредственной ее задачей является восстановление религиозных верований давно вымерших народов, однако живая действительность также может предоставить современному (подчеркнуто д-ром Благоушем) исследователю разнообразный материал, mutatis mutandis проливающий свет на культовые действа давнего прошлого, о которых мы судим только на основании предположений».
Затем д— р философии, воспользовавшись сообщением газет и изустными свидетельствами очевидцев, описал кузендизм, где обнаружил черты фетишизма, а также тотемизм (землечерпалка как тотем Штёховиц). Ученому удалось установить родство биндеризма с танцующими дервишами и оргаистическими культами древних. Д-р Благоуш упомянул также о явлениях, имевших место при торжественном пуске карбюраторной электростанции, и остроумно сопоставил их с культом огня у парсов . В общине Махата ученый увидел черты аскетические и факирские; примеры разнообразных случаев ясновидения и чудесного исцеления д-р Благоуш весьма тонко сравнил с черной магией древних негритянских племен Центральной Африки. Несколько шире коснулся он вопроса психической инфекции и массового внушения; он исторг из тьмы веков шествия флагеллантов , крестовые походы, хилиазм и малайский амок . Религиозные движения последних дней д-р Благоуш рассмотрел в психологических аспектах: как заболевание дегенератов-истериков и как психическую эпидемию среди суеверных, интеллектуально неразвитых масс; и в том и в другом случае ученый указывал на пережитки примитивных культовых форм, склонность к анимизму и шаманству , на коммунизм первых религиозных общин, напоминающий анабаптистов и вообще ослабление деятельности разума в пользу наипримитивнейших инстинктов -суеверий, веры в чудеса, в переселение, душ, мистику, идолов.
«Не нам судить, — писал д-р Благоуш, — в какой степени здесь присутствуют очковтирательство и мошенничество лиц, спекулирующих на легковерии простых людей; научный эксперимент со всей очевидностью показал бы, что мнимые чудеса нынешних тауматургов не что иное, как давным-давно известные проделки шутов и гипнотизеров.
С этой точки зрения обращаем внимание органов безопасности и психиатров на новые, что ни день возникающие на белом свете «религиозные общины», секты и кружки верующих.
Точная теология ограничивает свою задачу констатацией того, что все эти религиозные явления, по сути дела, лишь пережитки варварства и смесь наидревнейших элементов культа, подсознательно живущих в народной фантазии; достаточно нескольких фанатиков, шарлатанов и явных маньяков, чтобы под цивилизованным слоем европейского общества проступили доисторические мотивы слепой веры…»
Д— р Благоуш встал из-за письменного стола; он только что дописал 346-ю четвертушку своего опуса, но еще не чувствовал себя утомленным. «Теперь нужен эффектный конец, -сказал он себе, — несколько идеек насчет прогресса и науки, замечание о подозрительной снисходительности правительства к религиозному обскурантизму, тезис о необходимости дать отпор реакции и так далее».
В этот момент молодой ученый, охваченный восторгом вдохновения, подошел к окну и выглянул на улицу — тишь, безлюдье царили вокруг. Ни один огонек не мерцал в жилищах людей. Д-р Благоуш легонько вздрогнул от утренней свежести. Приват-доцент взглянул на небо; оно уже померкло, но все еще переливалось звездами, далекое, величавое. «Как давно я не видел неба! — подумал вдруг ученый, — Бог мой, больше тридцати лет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41