По лицу Амина было видно, что щедрый посул тронул его сердце.
— Я попробую, — пообещал он, — но после всего, что случилось...
— Вы знаете, как найти Густава Мейера?
— Да, если он в Бельгии. Он живет в Брабанте, в местечке Оверийз, километрах в пятидесяти от оружейного завода. Как мне с вами связаться?
— Я живу в «Метрополе», — сказал Малко, — только не говорите ничего по телефону.
Амин улыбнулся, словно услышал удачную шутку. Кристель придвинулась к нему, ловя его взгляд с видом побитой собачонки. Опустив голову, она несмело начала:
— Знаешь... То, что я тебе сказала... это неправда...
Голубые глаза с мольбой остановились на Малко. Тот поспешил подтвердить ее слова.
— По-моему, Кристель просто немного рассердилась на вас...
Великодушный Амин, который, по-видимому, хорошо знал причуды своей фламандки, небрежным жестом положил конец «размолвке», взял свой чемоданчик с пистолетом и поднялся. Малко заплатил по счету. Кристель тут же повисла на руке ливанца. Идя за ними, Малко не без грусти смотрел, как томно и зазывно покачиваются ее бедра.
Что и говорить, они с Амином составляли прекрасную пару.
* * *
На кровати было разложено все земное достояние покойного Филипа Бартона. Малко уже несколько часов занимался скучнейшим в мире делом — искал среди деловых бумаг, писем, фотографий хоть какую-нибудь зацепку. Ничего! Абсолютно ничего интересного. Американец, похоже, был фанатиком стрельбы: на снимках он был запечатлен в разных позах с оружием в руках перед всевозможными мишенями. Малко топтался на месте. Прошло уже три дня, а полиция так ничего и не знала о таинственных убийцах, учинивших бойню в Нивеле.
Шумиха в прессе понемногу улеглась; тело Филипа Бартона было отправлено самолетом в Соединенные Штаты, а загадочный Фокс отсиживался в своей норе. Все усилия резидента ЦРУ были тщетны.
Фокс оставался неуловим.
Устав от бесплодных поисков, Малко встал и включил стоявший в номере телевизор «Акай». Как раз вовремя, чтобы увидеть жуткое зрелище: распростертые на полу тела, среди них — маленький ребенок, забрызганные кровью стены, люди в форме, «мигалки» полицейских машин... Малко прибавил звук.
— Еще одно кровавое преступление, — сообщил диктор взволнованным голосом. — Трое вооруженных людей сегодня утром ворвались в книжный магазин и зверски убили владельца и его семью. Жена получила три пули в грудь, затем еще три в голову. Стоявшего за прилавком мужа прошили в упор автоматной очередью, а потом добили двумя выстрелами из штурмовой винтовки.
На экране крупным планом появилось потрясенное лицо жандарма.
— Мы не можем понять, чем объясняется это бесчеловечное убийство, — говорил он. — Украсть в магазине было практически нечего... Известно только, что убитый был близок к крайне левым кругам, в частности, к Боевым Коммунистическим Ячейкам, и имел связи с их типографией.
На этом передача закончилась.
Через полминуты зазвонил телефон. Срывающийся голос Джорджа Хэммонда спросил:
— Вы видели?..
— Да, — сказал Малко. — Избиение продолжается. Фокс действует.
Американец шумно дышал в трубку. Чувствовалось, что он на грани нервного срыва.
— Черт побери, ведь это то же самое оружие! Во что бы то ни стало нужно...
— Я делаю все, что в моих силах, — перебил его Малко.
Синяки у него на спине едва начали рассасываться. Ему тоже не терпелось оказаться лицом к лицу с тремя чудовищами в масках, которые чуть не убили его... Не успел он повесить трубку, как телефон зазвонил снова. На этот раз он услышал мягкий голос Амина:
— Я внизу, в кафе.
Дребезжащий лифт доставил Малко на первый этаж. «Метрополю» было больше сотни лет, это чувствовалось. Ночами по коридорам спокойно разгуливали жирные крысы, а днем с площади Брукер в окна врывался такой шум, что совершенно необходимы были беруши. Малко нашел ливанца в старинном, украшенном лепниной зале; тот сидел за столиком и пересыпал содержимое сахарницы в стоявшую перед ним чашку кофе.
— Мейер боится, — без предисловий сообщил Амин.
— Вы с ним виделись?
— Да. Всего одну минуту. Я несколько раз звонил ему, но он отказывался меня принять. Тогда я поехал на завод; меня даже не впустили. Секретарша уверяла, что он уехал, хотя его машина стояла во дворе. Я решил подождать его у выхода...
— Вы спросили его о Фоксе?
— Нет, не успел. Говорю вам, он испугался. Несколько раз спросил, не говорил ли мне чего-нибудь Бартон перед смертью. Похоже, его это очень беспокоит.
— Он был близок с Бартоном?
— Да, очень. Филин говорил, что они проворачивают вместе неплохие дела.
— Думаете, он замешан в эту историю?
Амин почесал переносицу.
— Оружие продавал он. И теперь чего-то боится. Я сказал ему, что хотел с ним встретиться по поводу кое-каких закупок, но он ответил, что больше не занимается левыми сделками. Только официально... Боюсь, что больше из него ничего не вытянуть. Если вы пойдете к нему сами, он вас даже не примет.
— Вы знаете, что случилось сегодня утром?
— Нет.
Малко рассказал. Закаленный ужасами Бейрута, ливанец отреагировал спокойно.
— Эти люди истребляют гошистов, а зачем — мы не знаем. Когда-то в Ливане было нечто подобное: убивали членов коммунистической партии, иногда вместе с семьями. Никому так и не удалось выяснить, кто за этим стоял. Но какая-то причина была. Всегда есть причина, — добавил он со своей ангельской улыбкой.
Не тронутый ли он, подумалось Малко. Такой невозмутимый, безмятежный — а ведь у него на глазах лились реки крови, и сам он совершил столько зверств...
— А как ваша подружка? — спросил он. — Успокоилась немного?
— Кристель? О, с ней все в порядке. Она немножко того, но очень влюблена. Я, может быть, на ней женюсь.
Взглянув на ошеломленное лицо Малко, он снова улыбнулся.
— Понимаете, мне нужен бельгийский паспорт. Тогда я смогу обосноваться в Африке или в Южной Америке. А потом, Кристель очень мила... Правда, немножко мазохистка. Иногда я привязываю ее к ванне, бью и делаю вид, что хочу зарезать. У нее наступает оргазм, прежде чем я успеваю к ней притронуться.
Казалось, ливанца это очень забавляло. Малко вернулся к делу.
— Как вы думаете, есть еще какой-нибудь способ выйти на убийц?
Амин пожал плечами.
— Это нелегко. Здесь, в Брюсселе, я никого не знаю. Наверняка у них есть друзья, любовницы. Впрочем, если хотите, можно кое-что сделать.
— Что же?
— Поехать вечером к Мейеру домой и дождаться, когда он вернется с завода. Его вилла стоит на отшибе, в доме только жена. Никаких проблем. Он заговорит, если его припугнуть. Я его знаю, он никогда не имел дела с крутыми ребятами.
Малко колебался. Ему не хотелось прибегать к насилию. Ливанец лучезарно улыбался.
— Если вы их не найдете, они не остановятся. Я только не понимаю Хэммонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49