восприятия которых более отчетливы и сопровождаются памятью.
20. Ибо мы в самих себе можем наблюдать такое состояние, в котором мы ни о чем не помним и не имеем ни
одного ясного восприятия, как, например, когда мы надаем в обморок или когда мы отягчены глубоким сном
без всяких сновидении. В этом состоянии душа не отличается заметным образом от простой монады; но так
как это состояние непродолжительно и душа освобождается от него, то она есть нечто большее, чем простая
монада
21. И отсюда вовсе не следует, чтобы простая субстанция тогда вовсе не имела восприятии. Этого даже и не
может быть, именно по вышеприведенным основаниям: монада ведь не может погибнуть, она не может также
и существовать без всякого состояния, которое есть не что иное, как ее восприятие. Но когда у нас бывает
большое количество малых восприятии, в которых нет ничего раздельного, тогда мы лишаемся чувств;
например, когда мы несколько раз подряд будем поворачиваться в одном и том же направлении, то у нас
появится головокружение. от которого мы можем упасть в обморок и которое ничего не дозволяет нам ясно
различать. И смерть может на некоторое время приводить животных в такое же состояние.
{3}
22. И так как всякое настоящее состояние простой субстанции, естественно, есть следствие ее предыдущего
состояния, то настоящее ее чревато будущим
23. И так как, однако, придя в себя из бессознательного состояния, мы сознаем наши восприятия, то последние
необходимо должны были существовать и непосредственно перед тем, хотя бы мы и вовсе не сознавали их, ибо
восприятие может естественным путем произойти только от другого восприятия, как и движение естественным
путем может произойти только из движения .
24. Отсюда видно, что если бы в наших представлениях не было ничего ясного и, так сказать, выдающегося и
ничего более высокого разряда, то мы постоянно находились бы в бессознательном состоянии. И таково
положение совершенно простых монад.
25. Мы видим также, что природа дала животным выдающиеся восприятия путем той заботливости, какую
приложила она, снабдив их органами, которые собирают несколько световых лучей или несколько волн
воздуха, чтобы их соединением придать им больше силы. Есть нечто сходное и в чувствах обоняния, вкуса и
осязания и, быть может, еще в массе других чувств, которые нам неизвестны. И я объясню сейчас, каким
образом то, что происходит в душе, представляет то, что совершается в органах.
26. Память дает душам род связи по последовательности, которая походит на разум (raison), но которую нужно
отличать от него. Именно, как мы видим, животные при восприятии чего-нибудь их поражающего, от чего они
имели до этого подобное же восприятие, благодаря памяти ожидают того, что было соединено в этом
предшествовавшем восприятии, и в них возбуждаются чувства, подобные тем, какие они тогда имели.
Например, когда собакам показывают палку, они припоминают боль, которую она им причиняла, и воют или
убегают
27. И сильное представление (imagination), поражающее и волнующее их, происходит или от величины, или от
множества предшествовавших восприятии. Ибо сильное впечатление часто сразу производит действие долгой
привычки или множества повторенных умеренных восприятии.
28. Люди, поскольку последовательность их восприятии определяется только памятью, действуют как
неразумные животные, уподобляясь врачам-эмпирикам, обладающим только практическими сведениями, без
теоретических; и в трех четвертях наших поступков мы бываем только эмпириками; например, мы поступаем
чисто эмпирически, когда ожидаем, что завтра наступит день, потому что до сих пор так происходило всегда. И
только астроном судит в этом случае при помощи разума.
29. Но познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание
разумом и науками, возвышая нас до познания нас самих в Боге. И вот это называется в нас разумной душой
или духом.
30. Равным образом через познание необходимых истин и через их отвлечения мы возвышаемся до
рефлексивных -актов, которые дают нам мысль о том, что называется "я", и усматриваем в себе существование
того или другого; а мысля о себе, мы мыслим также и о бытии, о субстанции, о простом и сложном, о
невещественном и о самом Боге, постигая, что то, что в нас ограничено, в нем беспредельно. И эти-то
рефлексивные акты доставляют нам главные предметы для наших рассуждений.
31. Наши рассуждения основываются на двух великих принципах: принципе противоречия, в силу которого мы
считаем ложным то, что скрывает в себе противоречие, и истинным то, что противоположно, или
противоречит ложному
32. И на принципе достаточного основания, в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может
оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания,
почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть
нам известны.
33. Есть также два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное
им невозможно; истины факта случайны, и противоположное им возможно. Основание для необходимой
истины можно найти путем анализа, разлагая ее на идеи и истины более простые, пока не дойдем до
первичных .
{4}
34. Точно так же и у математиков умозрительные теоремы и практические правила сведены путем анализа к
определениям, аксиомам и постулатам.
35. И наконец, есть простые идеи, определения которых дать невозможно; есть такие аксиомы и постулаты,
или, одним словом, первоначальные принципы, которые не могут быть доказаны, да и нисколько в этом не
нуждаются. Это тождественные положения, противоположные которым заключает в себе явное противоречие.
36. Но достаточное основание должно быть также и в истинах случайных, или в истинах факта, т. е. в ряде
вещей, рассеянных в мире творений, где разложение на частные основания могло бы идти до беспредельного
многоразличия и подробностей по причине безмерного разнообразия вещей в природе и разделенности тел до
бесконечности. Бесконечное множество фигур и движений настоящих и прошедших входит в действующую
причину настоящего процесса моего писания, и бесконечное множество слабых склонностей и расположение
их в моей душе - настоящих и прошедших - входит в его причину конечную .
37. И так как все это многоразличие скрывает в себе только другие случайности, предшествующие или еще
более сложные и многоразличные, из которых каждая, чтобы найти основание для нее, требует такого же
анализа, то мы не подвинемся в этом отношении дальше, а следовательно, достаточное, или последнее,
основание должно стоять вне цепи, или ряда, этого многоразличия случайных вещей, как бы ни был ряд
бесконечен.
1 2 3 4 5 6
20. Ибо мы в самих себе можем наблюдать такое состояние, в котором мы ни о чем не помним и не имеем ни
одного ясного восприятия, как, например, когда мы надаем в обморок или когда мы отягчены глубоким сном
без всяких сновидении. В этом состоянии душа не отличается заметным образом от простой монады; но так
как это состояние непродолжительно и душа освобождается от него, то она есть нечто большее, чем простая
монада
21. И отсюда вовсе не следует, чтобы простая субстанция тогда вовсе не имела восприятии. Этого даже и не
может быть, именно по вышеприведенным основаниям: монада ведь не может погибнуть, она не может также
и существовать без всякого состояния, которое есть не что иное, как ее восприятие. Но когда у нас бывает
большое количество малых восприятии, в которых нет ничего раздельного, тогда мы лишаемся чувств;
например, когда мы несколько раз подряд будем поворачиваться в одном и том же направлении, то у нас
появится головокружение. от которого мы можем упасть в обморок и которое ничего не дозволяет нам ясно
различать. И смерть может на некоторое время приводить животных в такое же состояние.
{3}
22. И так как всякое настоящее состояние простой субстанции, естественно, есть следствие ее предыдущего
состояния, то настоящее ее чревато будущим
23. И так как, однако, придя в себя из бессознательного состояния, мы сознаем наши восприятия, то последние
необходимо должны были существовать и непосредственно перед тем, хотя бы мы и вовсе не сознавали их, ибо
восприятие может естественным путем произойти только от другого восприятия, как и движение естественным
путем может произойти только из движения .
24. Отсюда видно, что если бы в наших представлениях не было ничего ясного и, так сказать, выдающегося и
ничего более высокого разряда, то мы постоянно находились бы в бессознательном состоянии. И таково
положение совершенно простых монад.
25. Мы видим также, что природа дала животным выдающиеся восприятия путем той заботливости, какую
приложила она, снабдив их органами, которые собирают несколько световых лучей или несколько волн
воздуха, чтобы их соединением придать им больше силы. Есть нечто сходное и в чувствах обоняния, вкуса и
осязания и, быть может, еще в массе других чувств, которые нам неизвестны. И я объясню сейчас, каким
образом то, что происходит в душе, представляет то, что совершается в органах.
26. Память дает душам род связи по последовательности, которая походит на разум (raison), но которую нужно
отличать от него. Именно, как мы видим, животные при восприятии чего-нибудь их поражающего, от чего они
имели до этого подобное же восприятие, благодаря памяти ожидают того, что было соединено в этом
предшествовавшем восприятии, и в них возбуждаются чувства, подобные тем, какие они тогда имели.
Например, когда собакам показывают палку, они припоминают боль, которую она им причиняла, и воют или
убегают
27. И сильное представление (imagination), поражающее и волнующее их, происходит или от величины, или от
множества предшествовавших восприятии. Ибо сильное впечатление часто сразу производит действие долгой
привычки или множества повторенных умеренных восприятии.
28. Люди, поскольку последовательность их восприятии определяется только памятью, действуют как
неразумные животные, уподобляясь врачам-эмпирикам, обладающим только практическими сведениями, без
теоретических; и в трех четвертях наших поступков мы бываем только эмпириками; например, мы поступаем
чисто эмпирически, когда ожидаем, что завтра наступит день, потому что до сих пор так происходило всегда. И
только астроном судит в этом случае при помощи разума.
29. Но познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание
разумом и науками, возвышая нас до познания нас самих в Боге. И вот это называется в нас разумной душой
или духом.
30. Равным образом через познание необходимых истин и через их отвлечения мы возвышаемся до
рефлексивных -актов, которые дают нам мысль о том, что называется "я", и усматриваем в себе существование
того или другого; а мысля о себе, мы мыслим также и о бытии, о субстанции, о простом и сложном, о
невещественном и о самом Боге, постигая, что то, что в нас ограничено, в нем беспредельно. И эти-то
рефлексивные акты доставляют нам главные предметы для наших рассуждений.
31. Наши рассуждения основываются на двух великих принципах: принципе противоречия, в силу которого мы
считаем ложным то, что скрывает в себе противоречие, и истинным то, что противоположно, или
противоречит ложному
32. И на принципе достаточного основания, в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может
оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания,
почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть
нам известны.
33. Есть также два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное
им невозможно; истины факта случайны, и противоположное им возможно. Основание для необходимой
истины можно найти путем анализа, разлагая ее на идеи и истины более простые, пока не дойдем до
первичных .
{4}
34. Точно так же и у математиков умозрительные теоремы и практические правила сведены путем анализа к
определениям, аксиомам и постулатам.
35. И наконец, есть простые идеи, определения которых дать невозможно; есть такие аксиомы и постулаты,
или, одним словом, первоначальные принципы, которые не могут быть доказаны, да и нисколько в этом не
нуждаются. Это тождественные положения, противоположные которым заключает в себе явное противоречие.
36. Но достаточное основание должно быть также и в истинах случайных, или в истинах факта, т. е. в ряде
вещей, рассеянных в мире творений, где разложение на частные основания могло бы идти до беспредельного
многоразличия и подробностей по причине безмерного разнообразия вещей в природе и разделенности тел до
бесконечности. Бесконечное множество фигур и движений настоящих и прошедших входит в действующую
причину настоящего процесса моего писания, и бесконечное множество слабых склонностей и расположение
их в моей душе - настоящих и прошедших - входит в его причину конечную .
37. И так как все это многоразличие скрывает в себе только другие случайности, предшествующие или еще
более сложные и многоразличные, из которых каждая, чтобы найти основание для нее, требует такого же
анализа, то мы не подвинемся в этом отношении дальше, а следовательно, достаточное, или последнее,
основание должно стоять вне цепи, или ряда, этого многоразличия случайных вещей, как бы ни был ряд
бесконечен.
1 2 3 4 5 6