Приехавшему через час Уилли пришлось нести ее к машине.
Он вез ее, испытывая глухое раздражение. Надо же так напиться! Мора лежала на заднем сиденье машины и тихонько посапывала, под тонкой шелковой блузкой видно было, как колышутся ее груди. И Уилли не мог самому себе не признаться, что, даже пьяная и растрепанная, она вызывала жгучее желание. Никогда в жизни Уилли не видел женщины более сексапильной, чем Мора.
В тот вечер Мора проснулась в половине двенадцатого с сильной головной болью и увидела, что лежит совсем голая на собственной постели. Постепенно в памяти всплыли все события предыдущего дня. Она повернулась на другой бок и почувствовала, что рядом лежит кто-то. Это был Уильям. Она ощущала, как грубо измято ее тело. Уильям воспользовался тем, что она была пьяна. Что ж, она сама напросилась на это. Мора осторожно приподнялась, и к горлу волной подступила тошнота. Она тихонько слезла с кровати, поставила на пол сперва одну ногу, потом вторую и в полутьме добралась до ванной. Уильям громко храпел.
Поглядевшись в зеркало над мойкой, Мора пришла в ужас. Макияж был размазан по всему лицу, глаза стали какими-то узкими, маленькими. В свои тридцать шесть лет она выглядела просто старухой. Она стала плескать холодную воду на лицо и шею, чтобы как-то привести в порядок мысли. И тут вспомнила о письме.
Набросив висевший на дверях старый купальный халат, Мора прошла в гостиную и увидела на кофейном столике свою сумку – очевидно, Уилли бросил ее туда.
Мора устроилась поудобнее в кресле, подобрав под себя ноги, зажгла стоявший рядом торшер и вытащила из сумки конверт. Какое-то время она внимательно смотрела на буквы, написанные убористым почерком, потом аккуратно вскрыла конверт и вынула письмо, уместившееся всего на одном листке бумаги.
"Добрый день, Мо!
Когда ты будешь это читать, я уже превращусь в бурый хлеб! (После этой фразы была нарисована улыбающаяся рожица. Майкл любил пошутить.)
Итак, ты уже знаешь, что я все завещал тебе. Ты вполне это заслужила. Теперь ты обладательница миллиона с лишним фунтов. Земли из-под доков со временем принесут еще больше. В общем, все это твое. Абсолютно все.
Письмо я написал потому, что есть вещи, которых, пожалуй, при жизни не скажешь.
Во-первых, я должен признаться, что до сих пор меня мучает совесть. Я знал, что ты всем сердцем любишь «старину Билла», и разрушил твое счастье. А теперь я пытаюсь возместить тебе это, Мора. Во-вторых, полагаю, тебе следовало бы выйти замуж за старину Темплтона. Тогда, по крайней мере, ты станешь леди. Хотя для меня ты всегда была леди.
Ты и представить себе не можешь, как я люблю тебя! Не следуй моему примеру, Мо, не оставайся одна, без семьи. У меня не было другого выхода, это та цена, которую я заплатил за то, что был гомосеком.
В-третьих, попробуй помириться с матерью. Вы когда-то были очень близки, и в глубине души чувствуете, как вам недостает друг друга. Заделай эту пробоину, Мо, очень тебя прошу!
И, наконец, последнее: я не доверяю нашему Джоффри, порой мне хочется его задушить. Поставь «номером два» нашего Роя. Он гораздо сообразительнее, чем думают многие. А еще присмотри за стариком. Как бы у тебя ни сложились отношения с матерью, у отца ты всегда была любимицей. Братья говорят, что он по тебе очень скучает.
Но хватит об этом, моя дорогая. Письмо храни у себя, пусть никто не знает, что я мягкий, как куча дерьма! (На этом месте тоже была пририсована смеющаяся рожица.)
Если меня не станет, позаботься о братьях и, конечно, о себе.
Дополнительное распоряжение к завещанию я попросил старого Хэттерсли держать в тайне. Квартиру и все свои личные вещи завещаю Ричарду. Он хорошо ко мне относился и не должен ни в чем нуждаться.
Я также завещал полсотни «кусков» организации «Спасите детей». Афишировать это не надо. Я чувствую, Мо, что не доживу до старости, или «старых костей», как говорила наша тетя Нелли, и на всякий случай каждый год пишу эти письма заново.
Береги себя, Мо.
Любящий тебя брат
Майкл.
P.S.
Хэттерсли надежен, как часы за два фунта. Я оставил у него для тебя кое-какие бумаги. Съезди к нему, когда прочитаешь это письмо. Только чтобы никто не знал. Там биржевые акции, долговые письма и прочие документы. У него же номер моего счета в швейцарском банке. После моей смерти их известят, что новым распорядителем вкладов являешься ты".
* * *
Мора не могла оторвать глаз от письма. Трест под названием "Майкл" платит долги! Только он мог ежегодно писать новые письма. На ее письме стояло: "5 августа 1986 года". Тогда еще не было всех этих неприятностей с Джоффри. Она вздохнула. Полсотни "кусков" на "Спасите детей". Глаза ее затуманились слезами. Казалось, Майкл никак не реагировал, когда в "Новостях" показывали голодающих детей. И вдруг на тебе! Отвалил им пятьдесят тысяч фунтов! Да, это вполне в его духе. А ведь в газетах его не называли иначе как злодеем или убийцей.
Значит, Майкл давно все знал о Джоффри. Не помешай ему тогда Мора убрать этого предателя, трагедии можно было избежать. Она зажмурилась, чтобы не расплакаться. Слезами Майкла не вернешь – она и так достаточно их пролила.
Когда она открыла глаза, то увидела стоявшего в дверях Уильяма.
– Милая девочка, вид у тебя просто сногсшибательный.
Она положила письмо в сумочку и улыбнулась ему той тяжелой циничной улыбкой, которая никак не отразилась в ее глазах. Какое-то время она скользила взглядом по его телу, а потом сказала хрипловатым голосом:
– Ты неплохо использовал то время, когда я полностью отключилась.
Он кивнул.
– А теперь я воспользуюсь тобой!
Смеясь и стараясь сымитировать характерный для "кокни" акцент, Уильям ответил:
– Значит ли это, что я смогу сейчас потрахаться в свое удовольствие?
Положив на пол сумку, Мора поднялась с кресла:
– При одном условии: если будешь паинькой.
Направляясь к постели, Мора молила Бога о том, чтобы у Уилли хватило сил отвлечь ее хоть на короткое время от всех проблем. В то же время она понимала, что это способен сделать только один человек. А он недосягаем для нее так же, как Млечный Путь.
Глава 31
Суббота выдалась холодной и ветреной, в воздухе порхали снежинки. В то время как Мора и Уильям не спеша поглощали свой поздний ленч, Сара ждала на скамейке Терри Пезерика. Он появился сразу после трех часов и улыбнулся ей.
Она не произнесла ни слова, лицо по-прежнему оставалось каменным. Только мелькнула мысль, что ее первый внук мог быть очень красивым, если бы походил на отца.
– Миссис Райан?
Сара кивнула. Терри сел рядом.
– Сегодня холодно, не так ли?
Она снова кивнула.
– Может быть, зайдем куда-нибудь выпить по чашечке кофе? Не возражаете? И поболтаем в тепле?
– Охотно. Я очень замерзла.
Терри под руку повел ее в кафетерий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Он вез ее, испытывая глухое раздражение. Надо же так напиться! Мора лежала на заднем сиденье машины и тихонько посапывала, под тонкой шелковой блузкой видно было, как колышутся ее груди. И Уилли не мог самому себе не признаться, что, даже пьяная и растрепанная, она вызывала жгучее желание. Никогда в жизни Уилли не видел женщины более сексапильной, чем Мора.
В тот вечер Мора проснулась в половине двенадцатого с сильной головной болью и увидела, что лежит совсем голая на собственной постели. Постепенно в памяти всплыли все события предыдущего дня. Она повернулась на другой бок и почувствовала, что рядом лежит кто-то. Это был Уильям. Она ощущала, как грубо измято ее тело. Уильям воспользовался тем, что она была пьяна. Что ж, она сама напросилась на это. Мора осторожно приподнялась, и к горлу волной подступила тошнота. Она тихонько слезла с кровати, поставила на пол сперва одну ногу, потом вторую и в полутьме добралась до ванной. Уильям громко храпел.
Поглядевшись в зеркало над мойкой, Мора пришла в ужас. Макияж был размазан по всему лицу, глаза стали какими-то узкими, маленькими. В свои тридцать шесть лет она выглядела просто старухой. Она стала плескать холодную воду на лицо и шею, чтобы как-то привести в порядок мысли. И тут вспомнила о письме.
Набросив висевший на дверях старый купальный халат, Мора прошла в гостиную и увидела на кофейном столике свою сумку – очевидно, Уилли бросил ее туда.
Мора устроилась поудобнее в кресле, подобрав под себя ноги, зажгла стоявший рядом торшер и вытащила из сумки конверт. Какое-то время она внимательно смотрела на буквы, написанные убористым почерком, потом аккуратно вскрыла конверт и вынула письмо, уместившееся всего на одном листке бумаги.
"Добрый день, Мо!
Когда ты будешь это читать, я уже превращусь в бурый хлеб! (После этой фразы была нарисована улыбающаяся рожица. Майкл любил пошутить.)
Итак, ты уже знаешь, что я все завещал тебе. Ты вполне это заслужила. Теперь ты обладательница миллиона с лишним фунтов. Земли из-под доков со временем принесут еще больше. В общем, все это твое. Абсолютно все.
Письмо я написал потому, что есть вещи, которых, пожалуй, при жизни не скажешь.
Во-первых, я должен признаться, что до сих пор меня мучает совесть. Я знал, что ты всем сердцем любишь «старину Билла», и разрушил твое счастье. А теперь я пытаюсь возместить тебе это, Мора. Во-вторых, полагаю, тебе следовало бы выйти замуж за старину Темплтона. Тогда, по крайней мере, ты станешь леди. Хотя для меня ты всегда была леди.
Ты и представить себе не можешь, как я люблю тебя! Не следуй моему примеру, Мо, не оставайся одна, без семьи. У меня не было другого выхода, это та цена, которую я заплатил за то, что был гомосеком.
В-третьих, попробуй помириться с матерью. Вы когда-то были очень близки, и в глубине души чувствуете, как вам недостает друг друга. Заделай эту пробоину, Мо, очень тебя прошу!
И, наконец, последнее: я не доверяю нашему Джоффри, порой мне хочется его задушить. Поставь «номером два» нашего Роя. Он гораздо сообразительнее, чем думают многие. А еще присмотри за стариком. Как бы у тебя ни сложились отношения с матерью, у отца ты всегда была любимицей. Братья говорят, что он по тебе очень скучает.
Но хватит об этом, моя дорогая. Письмо храни у себя, пусть никто не знает, что я мягкий, как куча дерьма! (На этом месте тоже была пририсована смеющаяся рожица.)
Если меня не станет, позаботься о братьях и, конечно, о себе.
Дополнительное распоряжение к завещанию я попросил старого Хэттерсли держать в тайне. Квартиру и все свои личные вещи завещаю Ричарду. Он хорошо ко мне относился и не должен ни в чем нуждаться.
Я также завещал полсотни «кусков» организации «Спасите детей». Афишировать это не надо. Я чувствую, Мо, что не доживу до старости, или «старых костей», как говорила наша тетя Нелли, и на всякий случай каждый год пишу эти письма заново.
Береги себя, Мо.
Любящий тебя брат
Майкл.
P.S.
Хэттерсли надежен, как часы за два фунта. Я оставил у него для тебя кое-какие бумаги. Съезди к нему, когда прочитаешь это письмо. Только чтобы никто не знал. Там биржевые акции, долговые письма и прочие документы. У него же номер моего счета в швейцарском банке. После моей смерти их известят, что новым распорядителем вкладов являешься ты".
* * *
Мора не могла оторвать глаз от письма. Трест под названием "Майкл" платит долги! Только он мог ежегодно писать новые письма. На ее письме стояло: "5 августа 1986 года". Тогда еще не было всех этих неприятностей с Джоффри. Она вздохнула. Полсотни "кусков" на "Спасите детей". Глаза ее затуманились слезами. Казалось, Майкл никак не реагировал, когда в "Новостях" показывали голодающих детей. И вдруг на тебе! Отвалил им пятьдесят тысяч фунтов! Да, это вполне в его духе. А ведь в газетах его не называли иначе как злодеем или убийцей.
Значит, Майкл давно все знал о Джоффри. Не помешай ему тогда Мора убрать этого предателя, трагедии можно было избежать. Она зажмурилась, чтобы не расплакаться. Слезами Майкла не вернешь – она и так достаточно их пролила.
Когда она открыла глаза, то увидела стоявшего в дверях Уильяма.
– Милая девочка, вид у тебя просто сногсшибательный.
Она положила письмо в сумочку и улыбнулась ему той тяжелой циничной улыбкой, которая никак не отразилась в ее глазах. Какое-то время она скользила взглядом по его телу, а потом сказала хрипловатым голосом:
– Ты неплохо использовал то время, когда я полностью отключилась.
Он кивнул.
– А теперь я воспользуюсь тобой!
Смеясь и стараясь сымитировать характерный для "кокни" акцент, Уильям ответил:
– Значит ли это, что я смогу сейчас потрахаться в свое удовольствие?
Положив на пол сумку, Мора поднялась с кресла:
– При одном условии: если будешь паинькой.
Направляясь к постели, Мора молила Бога о том, чтобы у Уилли хватило сил отвлечь ее хоть на короткое время от всех проблем. В то же время она понимала, что это способен сделать только один человек. А он недосягаем для нее так же, как Млечный Путь.
Глава 31
Суббота выдалась холодной и ветреной, в воздухе порхали снежинки. В то время как Мора и Уильям не спеша поглощали свой поздний ленч, Сара ждала на скамейке Терри Пезерика. Он появился сразу после трех часов и улыбнулся ей.
Она не произнесла ни слова, лицо по-прежнему оставалось каменным. Только мелькнула мысль, что ее первый внук мог быть очень красивым, если бы походил на отца.
– Миссис Райан?
Сара кивнула. Терри сел рядом.
– Сегодня холодно, не так ли?
Она снова кивнула.
– Может быть, зайдем куда-нибудь выпить по чашечке кофе? Не возражаете? И поболтаем в тепле?
– Охотно. Я очень замерзла.
Терри под руку повел ее в кафетерий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123