Чаще всего сопротивления подкрадываются к человеку в замаскированной форме, и он не осознает их как таковые. В этом случае он не знает, что действуют силы сопротивления; он просто непродуктивен или чувствует себя вялым, усталым, обескураженным. Разумеется, человек беспомощен в битве с врагом, который не просто невидим, но и, как ему кажется, даже не существует.
Одной из важнейших причин, почему он не может осознать наличие сопротивления, является то, что защитные процессы приводятся в действие не только тогда, когда он непосредственно сталкивается с соответствующими проблемами, то есть когда раскрыты его тайные притязания к жизни, поставлены под сомнение его иллюзии, подвергаются угрозе его меры безопасности, но и тогда, когда он едва приближается к этим областям. И чем более человек полон решимости сохранить их в неприкосновенности, тем чувствительнее он реагирует на приближение к ним. Он напоминает человека, боящегося грозы, который приходит в ужас не только от грома и молнии, но реагирует с опаской даже на облачко, появившееся на горизонте. Эти отдаленные реакции столь легко ускользают от внимания потому, что возникают при появлении, казалось бы, совершенно безобидной темы, которая вроде бы и не должна возбуждать никаких сильных чувств.
Способность распознавать сопротивление требует определенных знаний как о его источниках, так и его проявлениях. Поэтому представляется целесообразным вкратце повторить все, что уже говорилось на эту тему на протяжении книги — часто даже без прямого упоминания термина «сопротивление», — и добавить определенные моменты, имеющие особый интерес для самоанализа.
Источником сопротивления в конечном счете является заинтересованность человека в сохранении статус-кво. Эта заинтересованность отнюдь не тождественна желанию оставаться больным. Каждый хочет избавиться от своих недостатков и страданий, и в этом желании он целиком «за» изменение, причем за быстрое изменение. Что он хочет сохранить — это не «невроз», а те его аспекты, которые приобрели для него огромную субъективную ценность и которые, в его сознании, сулят безопасность в будущем и удовлетворение, Базальными факторами, которые никто не хочет изменять ни на йоту, являются, если говорить кратко, те, что относятся к его тайным жизненным притязаниям, к его притязаниям на «любовь», власть, независимость и т.п., к его иллюзиям по поводу себя, к его зонам безопасности, внутри которых он действует сравнительно свободно. Конкретный характер этих факторов зависит от природы его невротических наклонностей. Поскольку свойства и движущие силы невротических наклонностей уже были описаны выше, мне нет надобности вдаваться здесь в дальнейшие подробности.
В профессиональном анализе в подавляющем большинстве случаев сопротивление провоцируется тем, что происходит в ходе самого анализа. Если образовались мощные вторичные защиты, то первое сопротивление возникает сразу после того, как аналитик ставит вопрос о правомерности этих защит, то есть выражает сомнение в правильности, ценности или неизменности того или иного фактора в личности пациента. Поэтому у пациента, вторичные защиты которого состоят в том, чтобы считать все относящееся к его личности, включая недостатки, превосходным и уникальным, разовьется чувство безнадежности, как только какой-либо из его мотивов будет поставлен под сомнение. Другой пациент будет реагировать смешанным раздражением и унынием, как только обнаружит в себе — сам или с помощью аналитика — какую-либо иррациональную черту. В соответствии с функцией вторичных защит — охраной всей сформировавшейся системы — эти защитные реакции возникают не только тогда, когда грозит проявиться тот или иной вытесненный фактор, но и тогда, когда — независимо от содержания — что-либо подвергается сомнению.
Но если вторичные защиты не обладают такой жизненной силой или если они были обнаружены и правильно оценены, сопротивление является большей частью реакцией на наступление на специфические вытесненные факторы. С приближением к какой-либо области — вплотную или отдаленно, — являющейся табу для пациента, он эмоционально реагирует на это страхом или гневом и автоматически пытается защититься от дальнейшего вторжения. Такое посягательство на табу не обязательно должно быть специальной атакой, но может проистекать просто из общего поведения аналитика. Все, что пациент делает или, наоборот, не может делать, все, что он говорит или, наоборот, чего не может сказать, способно задеть больное место и вызвать сознательное или бессознательное негодование, которое на некоторое время блокирует совместную работу.
Однако сопротивление аналитической работе может быть также вызвано факторами, не относящимися к аналитической ситуации. Если во время анализа внешние обстрятельства изменились в сторону, благоприятную для беспрепятственного проявления невротических наклонностей, или даже делают их определенно полезными, то стимул к сопротивлению значительно возрастает; причина этого, разумеется, в консолидации противодействующих изменению сил. Но сопротивление может быть вызвано также и неблагоприятными событиями в повседневной жизни. Если, например, пациенту кажется, что с ним обошлись несправедливо, его негодование может оказаться столь велико, что во время анализа он не предпримет ни малейшей попытки узнать истинную причину того, почему он чувствует себя обиженным или оскорбленным, а вся его энергия сосредоточится на мести. Другими словами, сопротивление может быть вызвано как внешними обстоятельствами, так и изнутри аналитической ситуации, если — отдаленно или непосредственно — затрагивается вытесненный фактор.
В принципе поводы для сопротивления в самоанализе те же самые. Здесь, однако, сопротивление вызывают не интерпретации аналитика, а собственное посягательство на болезненный инсайт или осознание скрытого значения. Более того, повод к сопротивлению, который может давать своим поведением аналитик, отсутствует. В определенной мере это является преимуществом самоанализа, хотя не следует забывать, что подобные провокации могут оказаться чрезвычайно конструктивными, если правильно проанализировать вызванные ими реакции. Наконец, в самоанализе события повседневной жизни, похоже, в большей степени способны вызывать блокировку. Это вполне понятно: в профессиональном анализе эмоции пациента во многом сконцентрированы на аналитике из-за того значения, которое он временно приобрел. Но такая концентрация отсутствует, когда анализ проводится самостоятельно.
То, как проявляется сопротивление в профессиональном анализе, можно грубо объединить в три группы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Одной из важнейших причин, почему он не может осознать наличие сопротивления, является то, что защитные процессы приводятся в действие не только тогда, когда он непосредственно сталкивается с соответствующими проблемами, то есть когда раскрыты его тайные притязания к жизни, поставлены под сомнение его иллюзии, подвергаются угрозе его меры безопасности, но и тогда, когда он едва приближается к этим областям. И чем более человек полон решимости сохранить их в неприкосновенности, тем чувствительнее он реагирует на приближение к ним. Он напоминает человека, боящегося грозы, который приходит в ужас не только от грома и молнии, но реагирует с опаской даже на облачко, появившееся на горизонте. Эти отдаленные реакции столь легко ускользают от внимания потому, что возникают при появлении, казалось бы, совершенно безобидной темы, которая вроде бы и не должна возбуждать никаких сильных чувств.
Способность распознавать сопротивление требует определенных знаний как о его источниках, так и его проявлениях. Поэтому представляется целесообразным вкратце повторить все, что уже говорилось на эту тему на протяжении книги — часто даже без прямого упоминания термина «сопротивление», — и добавить определенные моменты, имеющие особый интерес для самоанализа.
Источником сопротивления в конечном счете является заинтересованность человека в сохранении статус-кво. Эта заинтересованность отнюдь не тождественна желанию оставаться больным. Каждый хочет избавиться от своих недостатков и страданий, и в этом желании он целиком «за» изменение, причем за быстрое изменение. Что он хочет сохранить — это не «невроз», а те его аспекты, которые приобрели для него огромную субъективную ценность и которые, в его сознании, сулят безопасность в будущем и удовлетворение, Базальными факторами, которые никто не хочет изменять ни на йоту, являются, если говорить кратко, те, что относятся к его тайным жизненным притязаниям, к его притязаниям на «любовь», власть, независимость и т.п., к его иллюзиям по поводу себя, к его зонам безопасности, внутри которых он действует сравнительно свободно. Конкретный характер этих факторов зависит от природы его невротических наклонностей. Поскольку свойства и движущие силы невротических наклонностей уже были описаны выше, мне нет надобности вдаваться здесь в дальнейшие подробности.
В профессиональном анализе в подавляющем большинстве случаев сопротивление провоцируется тем, что происходит в ходе самого анализа. Если образовались мощные вторичные защиты, то первое сопротивление возникает сразу после того, как аналитик ставит вопрос о правомерности этих защит, то есть выражает сомнение в правильности, ценности или неизменности того или иного фактора в личности пациента. Поэтому у пациента, вторичные защиты которого состоят в том, чтобы считать все относящееся к его личности, включая недостатки, превосходным и уникальным, разовьется чувство безнадежности, как только какой-либо из его мотивов будет поставлен под сомнение. Другой пациент будет реагировать смешанным раздражением и унынием, как только обнаружит в себе — сам или с помощью аналитика — какую-либо иррациональную черту. В соответствии с функцией вторичных защит — охраной всей сформировавшейся системы — эти защитные реакции возникают не только тогда, когда грозит проявиться тот или иной вытесненный фактор, но и тогда, когда — независимо от содержания — что-либо подвергается сомнению.
Но если вторичные защиты не обладают такой жизненной силой или если они были обнаружены и правильно оценены, сопротивление является большей частью реакцией на наступление на специфические вытесненные факторы. С приближением к какой-либо области — вплотную или отдаленно, — являющейся табу для пациента, он эмоционально реагирует на это страхом или гневом и автоматически пытается защититься от дальнейшего вторжения. Такое посягательство на табу не обязательно должно быть специальной атакой, но может проистекать просто из общего поведения аналитика. Все, что пациент делает или, наоборот, не может делать, все, что он говорит или, наоборот, чего не может сказать, способно задеть больное место и вызвать сознательное или бессознательное негодование, которое на некоторое время блокирует совместную работу.
Однако сопротивление аналитической работе может быть также вызвано факторами, не относящимися к аналитической ситуации. Если во время анализа внешние обстрятельства изменились в сторону, благоприятную для беспрепятственного проявления невротических наклонностей, или даже делают их определенно полезными, то стимул к сопротивлению значительно возрастает; причина этого, разумеется, в консолидации противодействующих изменению сил. Но сопротивление может быть вызвано также и неблагоприятными событиями в повседневной жизни. Если, например, пациенту кажется, что с ним обошлись несправедливо, его негодование может оказаться столь велико, что во время анализа он не предпримет ни малейшей попытки узнать истинную причину того, почему он чувствует себя обиженным или оскорбленным, а вся его энергия сосредоточится на мести. Другими словами, сопротивление может быть вызвано как внешними обстоятельствами, так и изнутри аналитической ситуации, если — отдаленно или непосредственно — затрагивается вытесненный фактор.
В принципе поводы для сопротивления в самоанализе те же самые. Здесь, однако, сопротивление вызывают не интерпретации аналитика, а собственное посягательство на болезненный инсайт или осознание скрытого значения. Более того, повод к сопротивлению, который может давать своим поведением аналитик, отсутствует. В определенной мере это является преимуществом самоанализа, хотя не следует забывать, что подобные провокации могут оказаться чрезвычайно конструктивными, если правильно проанализировать вызванные ими реакции. Наконец, в самоанализе события повседневной жизни, похоже, в большей степени способны вызывать блокировку. Это вполне понятно: в профессиональном анализе эмоции пациента во многом сконцентрированы на аналитике из-за того значения, которое он временно приобрел. Но такая концентрация отсутствует, когда анализ проводится самостоятельно.
То, как проявляется сопротивление в профессиональном анализе, можно грубо объединить в три группы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70