Мальчик любил Катрин нежно и самозабвенно. А мать? Мать же, казалось, не испытывала нежных чувств даже к крошке Маргерит; крики бедняжки не трогали ее душу. Но как только нетерпение побеждало безразличие Катрин, девочке здорово доставалось. «Это полезно для формирования характера», — спокойно говорила женщина...
Между тем Матюрен Эрве понемногу затих. Жанна ухаживала за ним, и, похоже, небезуспешно. Она помогла отцу лечь поудобнее, сделала повязку, и старик смог дышать.
— Жан, — обратилась девушка к брату, — ты пойдешь в город и приведешь доктора. Умоляю, пообещай ему все что угодно. Пусть только придет. Посуди сам, разве отец сможет без врачебной помощи оправиться? Умоляю тебя, собирайся поживее. В городе должны быть такие лекари, помогающие бедным. Господи! Ведь мы так несчастны. Должен же кто-то нам помочь.
— Жанна, сестренка, я сделаю все, что в моей власти и в моих силах. Но получится ли? Наша деревня далеко от города. Прошу, не надейся слишком. Однако я постараюсь. Буду убеждать доктора до тех пор, пока он не согласится приехать.
— Хорошо, Жан, хорошо. Вот возьми, продай это и заплати врачу.
— Как же, Жанна, твой крест? — удивился Пьер. — Ведь его дал тебе папа!
— Ему я его и отдаю, Пьер. Он очень дорог мне, это правда, но... Иди, брат, иди. Ничего не говори маме, понял?
Жан нехотя кивнул. Он все понимал.
— Ах, сестричка, как жаль, что нечем расплатиться с доктором. Так хочется, чтобы этот крест оставался у тебя, но что же делать. Проклятая нищета!
— Иди, иди! Ничего не поделаешь. Боже, как страдает отец! — Послушай, послушай, Жанна...
Все умолкли.
— Ты слышишь? Кто-то кричит. Слышишь?
Действительно, снаружи раздавались ужасающие крики.
— О, Господи! Что это, Жан? Мама!
Братья переглянулись и, вооружившись кольями, выбежали из дома. Входная дверь, жалобно скрипнув вслед уходящим, повалилась навзничь.
Глава VII
Спасение путешественника, на которого напали бандиты. — Добрый человек решает помочь семье.
Матюрен Эрве, заснувший было, пока поутихла боль, очнулся из-за шума. Движение доставило ему новую боль и новые страдания.
— Жанна, Жанна, мне больно, мне холодно! Что там случилось?
Ветер безжалостно продувал хижину насквозь. Она вся шаталась и дрожала под сильными порывами.
— Укройся, отец. Погода очень плохая, но Бог убережет нас от еще больших испытаний.
— Братья ушли?
— Да, отец, да. Они услыхали чей-то крик и пошли туда. Только бы с ними ничего не случилось. Довольно уж с нас. Тебе холодно? О! Как медленно тянется время! Мама, ты не слышишь? Они не возвращаются?
— Нет, — сухо ответила Катрин. — Ничего не видно: дождь, ветер. О мой Бог!
Но тут вошел промокший до костей Жан.
— Мы спасли его, он жив.
— Кто?
— Путешественник. Пьер тащит его тележку. Вот он. О, мерзавцы!
На пороге появился мужчина лет пятидесяти в изодранной и испачканной грязью одежде. Его дорожный костюм безвозвратно погиб; широкий плащ, подбитый мехом куницы, теперь едва прикрывал колени.
— Огня! Ради Бога, огня! Могу ли я обогреться у вас? Ах, негодяи! — Голос его дрожал.
— Огня?
Не обращая внимания на происходившее вокруг, мужчина прямиком направился к очагу, но вдруг замер. В трубе гудел ветер. Бедняга понял, что здесь ему могут предложить что угодно, только не желанное тепло.
— Здесь нет огня... Да где же я нахожусь?
Он, наконец, осмотрелся. Убожество и нищета, бросившиеся в глаза, затмили его собственные невзгоды.
— Простите, добрые люди, что побеспокоил вас. Ворвался так бесцеремонно. Это все от страха. Я обязан жизнью двум юношам, пришедшим мне на помощь. Они ведь здесь живут, не так ли?
В этот момент вошел Пьер. Он привязал лошадей тут же, у двери: другого места попросту не нашлось.
— Добро пожаловать, месье, — проговорила Жанна. — У нищих нет ни замков, ни запасов. Дверь открыта каждому. Будьте как дома. То немногое, что есть у нас, да будет вашим.
Неизвестный с удивлением посмотрел на ту, что ответила ему столь просто и душевно.
Жанна хлопотала о чем-то, ее брат помогал, чем мог, а Матюрен Эрве, собравшись с силами, чтобы не напугать стонами гостя, делал знаки жене: мол, подай ему стул, на котором сидишь, единственный приличный стул в их лачуге.
Катрин меж тем не шевельнулась. Ничто не в силах было возбудить в ней интерес.
— Катрин, поднимись... видишь же...
Незнакомец взглянул на Катрин, затем на Матюрена, заметив, что глаза его грустны и полны страдания.
— Не беспокойтесь, пожалуйста, не беспокойтесь, люди добрые. Незваный гость не доставит хлопот своим спасителям. Как мне отблагодарить вас?
— Месье, — произнес Жан, — отдыхайте. Вы перепугались и, должно быть, сильно устали. Давно ли на вас напали?
— Нет, друзья мои, однако я уже давно беспокоился. Что-то внушало мне подозрения.
— Дороги нынче пустынны!
— Да, и это лишь усиливало мои опасения. Из Нанта я выехал сегодня утром. Как только миновал предместья, встретил безобразно одетую женщину, которая попросила подвезти ее. Дескать, неотложные дела велят ей прибыть в N... Говорила, что будет мне очень благодарна. Я взял ее с собой. Однако доверия она не внушала: ее взгляд меня пугал. Женщина пристроилась сзади, и мы пустились дальше. Я то и дело поглядывал на нее в окошечко. Дороги здесь и так дурны, а в это время года и подавно. Моя лошадь спотыкалась на каждом шагу. Тут — канава, там — камень. И вдруг я заметил, что женщина будто бы подает знаки кому-то, чтоб он не приближался.
Я забеспокоился не на шутку. Сделал вид, что выронил из окна корзинку, и попросил женщину подобрать ее, а сам выглянул, чтобы убедиться, сошла ли она. И когда моя пассажирка спускалась, то я заметил под платьем мужские брюки. Сомнений больше не было. Я погнал лошадь, она пустилась галопом. Послышался свист. Я ускорил бег, ожидая погони. Позади бежали две женщины. Одна из них — мне знакомая, о которой я уже точно знал, что это мужчина, другая, похоже, и впрямь женщина. Они догоняли.
На одном из поворотов моя лошадь споткнулась, и бандиты набросились на меня. Я закричал, позвал на помощь. К счастью, двое смельчаков прибежали на зов, а разбойники дали деру. И вот теперь я ваш гость...
— Почему же мужчина переоделся женщиной? Не лучше ли было подослать к вам настоящую?
— Я уже думал об этом. Полагаю, что разгадка проста: ведь пассажир должен был по дороге напасть на меня, а сделать это мог лишь мужчина. С другой стороны, мужчину я, возможно, поостерегся бы взять с собой, а женщине вряд ли отказал бы.
— Верно. Бог вас уберег, месье, — сказала Жанна.
— Благодарю, милое дитя мое. Рассказывают ли в этих местах о разбойниках, ворах, убийцах?
— О нет, месье! — отвечала девушка. — Какой смысл им тут пробавляться? Поживиться, право слово, нечем.
— Край глухой, и то правда. А вы не знаете этих мерзавцев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34