Демонстрировать патентованные зажимы для галстуков за десятку в неделю. Какое-то время сама Природа надрывалась криком: «Десятка! Десятка!» О, какое слово! Но в полдень, на второй день, меня уволили, и Природа сменила репертуар.
— Почему?
— Не моя вина. Судьба. Изобретение называлось «Зажим Клипстона». Приспособление такое, легче застегивать галстук. От меня требовалось, чтобы я стоял за стеклом витрины в рубашке и скрипел зубами, изображая зверские муки и ярость, когда я действую старомодным способом, и сиял блаженнейшими улыбками, застегивая галстук зажимом Клипстона. К несчастью, я все перепутал. Сиял, когда показывал прежний способ, и чуть не разрывался от ярости, демонстрируя зажим. Я никак не мог сообразить, отчего это толпа у витрины покатывается с хохоту, пока босс, случайно затесавшийся сбоку, возвращаясь из кафе, любезно не объяснил мне. Никакие оправдания не смогли убедить его, что я не нарочно потешаю публику. Жалко было терять работу, хотя, когда ты за стеклом, кажешься себе золотой рыбкой. А разговоры об увольнении снова приводят нас к Джерри Митчеллу.
— Ах, да наплевать мне теперь на Джерри…
— Напротив. Надо обсудить его случай и все вытекающие последствия. Тщательно и вдумчиво. Джерри рассказал мне все!
— То есть как? — Энн вздрогнула.
— Словечко «все» означает то, что случилось. Можете рассматривать меня как доверенное лицо. Одним словом, я в курсе.
— Вам известно?…— То, что случилось. А это — разговорное выражение, обозначающее «все». Об Огдене. О вашем замысле. О заговоре. О предприятии.
Энн не нашлась, что сказать.
— Я всецело «за». Я даже предлагаю вам помощь — возьмите меня вместо Джерри.
— Не понимаю…
— Помните, за ленчем, когда этот эксцентричный субъект принял меня за Джимми Крокера, вы мимоходом бросили: приди я в кондору вашего дяди и заяви, будто я Джимми Крокер, меня примут без вопросов? Так я и намерен поступить. А потом, оказавшись на борту, то есть в вашем доме, я готов служить. Используйте меня в точности так, как хотели использовать Джерри.
— Но… но…
— Тоже мне, Джерри! Подумаешь! Неужели я не способен на то, что сумел бы он? Такой простодушный человек наверняка провалил бы затею на каком-то этапе. Знаю я его. Неплохой парень, но если требуется сообразительность, смекалка, тонкость — мертвец от шеи и выше. По-моему, вам повезло, что он выпал из игры. Люблю его как брата, но черепушка у него — слоновой кости. А вам нужен человек тактичный, разумный, проницательный, озаренный и одухотворенный… — Джимми выдержал паузу. — Одним словом — я!
— Нет, это нелепо! Об этом не может быть и речи!
— Да почему же? Ведь ясно, я очень похож на вашего Джимми, иначе тот тип в ресторане не обознался бы. Предоставьте все мне. Я справлюсь.
— И не подумаю…
— Завтра в девять утра, — твердо перебил Джимми, — я буду в конторе у Пэтта. Все решено.
Энн молчала, стараясь переварить эти мысли. Первое потрясение поулеглось. Затея на редкость отвечала ее характеру. Такую идею она могла бы выдвинуть и сама, приди та ей в голову. Резкое неприятие сменилось восторгом. Да, этот человек ей под стать!
— Если помните, на пароходе вы спросили меня, — продолжал Джимми, — авантюрная ли у меня душа? Вот я и представляю доказательства! Вы очень хвалили Америку, как страну людей предприимчивых. Теперь я вижу, что вы правы.
Энн подумала еще минутку. — А если я соглашусь на это безумное предложение, вы пообещаете кое-что?
— Все что угодно!
— Прежде всего, я категорически не разрешу вам участвовать в похищении, — она жестом остановила Джимми, который порывался возразить. — Однако я вижу, как вы могли бы помочь мне. Помните, я говорила, что моя тетка сделает все что угодно для Джимми Крокера, появись он в Нью-Йорке. Обещайте, что попросите ее взять обратно Джерри Митчелла?
— Ни за что!
— Вы же сказали «все что угодно»!
— Кроме этого.
— Тогда все отменяется.
— Да это чушь какая-то!
— Я согласна обсуждать только такой вариант.
— Ладно… Но все равно я протестую.
— Знаете, — Энн присела, — вы, мистер Бейлисс, великолепны. Спасибо вам большое.
— Не за что.
— Огдену такое лекарство пойдет на пользу, правда?
— Несомненно.
— А теперь надо продумать детали, чтобы все получилось гладко. Например, хоть это. Вас несомненно спросят, когда вы прибыли в Нью-Йорк. Как вы объясните, почему не сразу явились? Почему тянули?
— Это я уже обдумал. Завтра приплывает пароход «Карония». Проверю еще в газете, у меня лежит наверху, и скажу, что прибыл на нем.
— Недурно. Слава Богу, что вы с дядей Питером не встретились на «Атлантике».
— А теперь — как мне появиться в доме? Как вести себя? Нахально или скромно? Как бы вел себя давно исчезнувший племянник?
— Давно исчезнувший племянник в стиле Джимми Крокера приполз бы, по-моему, с белым флагом.
В холле стукнул гонг.
— О, ужин! — объявил Джимми. — Вдаваясь в мучительные подробности — если меня не обманывает нюх — тушеная солонина с гарниром и компот.
— Мне пора идти. — Что ж, пойду и я.
Джимми проводил гостью до дверей и постоял на крыльце, наблюдая, как растворяется в сумерках легкая фигурка. Потом, глубоко вздохнув, задумчиво направился по коридору подкреплять силы тушеной солониной.
ГЛАВА XII
Джимми прибыл в контору Пэтта в 10.30 на следующее утро в отменнейшей боевой форме (его громогласное намерение подняться спозаранку и успеть к девяти обернулось пустым бахвальством). Он подготовился к разговору, который мог оказаться весьма мучительным, позавтракав в дорогом отеле, а не в меблирашках, где оскорблял желудок последние дни. Костюм у него был отутюжен, подбородок гладко выбрит, туфли глянцевито сверкали. Все это, да вдобавок прекраснейшее утро и неопределенное ликование человека, которому в такой денек не грозит работа, превращало его природный оптимизм совсем уж в радужный. Что-то подсказывало ему — все получится превосходно. Меньше всех стал бы он отрицать, что положение его подзапутано, а точнее — без карандаша и без бумаги в ситуации не разобраться. Ну и что? Легкие осложнения в жизни — прекрасный тоник для мозгов. Его неподдельная радость привела в оторопь непривычного к таким посетителям конторского мальчишку; этот наблюдательный юноша даже проглотил жвачку.
— Твоему боссу, мой друг! — объяснил Джимми, вручая ему карточку. — Галопом, галопом!
В полном изумлении рассыльный отбыл.
За барьером, отгораживающим посетителей от зала, где трудились служащие, перед Джимми развертывалась панорама: десятки сосредоточенных молодых клерков в бумажных нарукавниках сосредоточенно корпели над таинственной работой, требующей неимоверного количества бумаг. Рядом с одним, к примеру, их было столько, что тот напоминал пловца, застигнутого прибоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Почему?
— Не моя вина. Судьба. Изобретение называлось «Зажим Клипстона». Приспособление такое, легче застегивать галстук. От меня требовалось, чтобы я стоял за стеклом витрины в рубашке и скрипел зубами, изображая зверские муки и ярость, когда я действую старомодным способом, и сиял блаженнейшими улыбками, застегивая галстук зажимом Клипстона. К несчастью, я все перепутал. Сиял, когда показывал прежний способ, и чуть не разрывался от ярости, демонстрируя зажим. Я никак не мог сообразить, отчего это толпа у витрины покатывается с хохоту, пока босс, случайно затесавшийся сбоку, возвращаясь из кафе, любезно не объяснил мне. Никакие оправдания не смогли убедить его, что я не нарочно потешаю публику. Жалко было терять работу, хотя, когда ты за стеклом, кажешься себе золотой рыбкой. А разговоры об увольнении снова приводят нас к Джерри Митчеллу.
— Ах, да наплевать мне теперь на Джерри…
— Напротив. Надо обсудить его случай и все вытекающие последствия. Тщательно и вдумчиво. Джерри рассказал мне все!
— То есть как? — Энн вздрогнула.
— Словечко «все» означает то, что случилось. Можете рассматривать меня как доверенное лицо. Одним словом, я в курсе.
— Вам известно?…— То, что случилось. А это — разговорное выражение, обозначающее «все». Об Огдене. О вашем замысле. О заговоре. О предприятии.
Энн не нашлась, что сказать.
— Я всецело «за». Я даже предлагаю вам помощь — возьмите меня вместо Джерри.
— Не понимаю…
— Помните, за ленчем, когда этот эксцентричный субъект принял меня за Джимми Крокера, вы мимоходом бросили: приди я в кондору вашего дяди и заяви, будто я Джимми Крокер, меня примут без вопросов? Так я и намерен поступить. А потом, оказавшись на борту, то есть в вашем доме, я готов служить. Используйте меня в точности так, как хотели использовать Джерри.
— Но… но…
— Тоже мне, Джерри! Подумаешь! Неужели я не способен на то, что сумел бы он? Такой простодушный человек наверняка провалил бы затею на каком-то этапе. Знаю я его. Неплохой парень, но если требуется сообразительность, смекалка, тонкость — мертвец от шеи и выше. По-моему, вам повезло, что он выпал из игры. Люблю его как брата, но черепушка у него — слоновой кости. А вам нужен человек тактичный, разумный, проницательный, озаренный и одухотворенный… — Джимми выдержал паузу. — Одним словом — я!
— Нет, это нелепо! Об этом не может быть и речи!
— Да почему же? Ведь ясно, я очень похож на вашего Джимми, иначе тот тип в ресторане не обознался бы. Предоставьте все мне. Я справлюсь.
— И не подумаю…
— Завтра в девять утра, — твердо перебил Джимми, — я буду в конторе у Пэтта. Все решено.
Энн молчала, стараясь переварить эти мысли. Первое потрясение поулеглось. Затея на редкость отвечала ее характеру. Такую идею она могла бы выдвинуть и сама, приди та ей в голову. Резкое неприятие сменилось восторгом. Да, этот человек ей под стать!
— Если помните, на пароходе вы спросили меня, — продолжал Джимми, — авантюрная ли у меня душа? Вот я и представляю доказательства! Вы очень хвалили Америку, как страну людей предприимчивых. Теперь я вижу, что вы правы.
Энн подумала еще минутку. — А если я соглашусь на это безумное предложение, вы пообещаете кое-что?
— Все что угодно!
— Прежде всего, я категорически не разрешу вам участвовать в похищении, — она жестом остановила Джимми, который порывался возразить. — Однако я вижу, как вы могли бы помочь мне. Помните, я говорила, что моя тетка сделает все что угодно для Джимми Крокера, появись он в Нью-Йорке. Обещайте, что попросите ее взять обратно Джерри Митчелла?
— Ни за что!
— Вы же сказали «все что угодно»!
— Кроме этого.
— Тогда все отменяется.
— Да это чушь какая-то!
— Я согласна обсуждать только такой вариант.
— Ладно… Но все равно я протестую.
— Знаете, — Энн присела, — вы, мистер Бейлисс, великолепны. Спасибо вам большое.
— Не за что.
— Огдену такое лекарство пойдет на пользу, правда?
— Несомненно.
— А теперь надо продумать детали, чтобы все получилось гладко. Например, хоть это. Вас несомненно спросят, когда вы прибыли в Нью-Йорк. Как вы объясните, почему не сразу явились? Почему тянули?
— Это я уже обдумал. Завтра приплывает пароход «Карония». Проверю еще в газете, у меня лежит наверху, и скажу, что прибыл на нем.
— Недурно. Слава Богу, что вы с дядей Питером не встретились на «Атлантике».
— А теперь — как мне появиться в доме? Как вести себя? Нахально или скромно? Как бы вел себя давно исчезнувший племянник?
— Давно исчезнувший племянник в стиле Джимми Крокера приполз бы, по-моему, с белым флагом.
В холле стукнул гонг.
— О, ужин! — объявил Джимми. — Вдаваясь в мучительные подробности — если меня не обманывает нюх — тушеная солонина с гарниром и компот.
— Мне пора идти. — Что ж, пойду и я.
Джимми проводил гостью до дверей и постоял на крыльце, наблюдая, как растворяется в сумерках легкая фигурка. Потом, глубоко вздохнув, задумчиво направился по коридору подкреплять силы тушеной солониной.
ГЛАВА XII
Джимми прибыл в контору Пэтта в 10.30 на следующее утро в отменнейшей боевой форме (его громогласное намерение подняться спозаранку и успеть к девяти обернулось пустым бахвальством). Он подготовился к разговору, который мог оказаться весьма мучительным, позавтракав в дорогом отеле, а не в меблирашках, где оскорблял желудок последние дни. Костюм у него был отутюжен, подбородок гладко выбрит, туфли глянцевито сверкали. Все это, да вдобавок прекраснейшее утро и неопределенное ликование человека, которому в такой денек не грозит работа, превращало его природный оптимизм совсем уж в радужный. Что-то подсказывало ему — все получится превосходно. Меньше всех стал бы он отрицать, что положение его подзапутано, а точнее — без карандаша и без бумаги в ситуации не разобраться. Ну и что? Легкие осложнения в жизни — прекрасный тоник для мозгов. Его неподдельная радость привела в оторопь непривычного к таким посетителям конторского мальчишку; этот наблюдательный юноша даже проглотил жвачку.
— Твоему боссу, мой друг! — объяснил Джимми, вручая ему карточку. — Галопом, галопом!
В полном изумлении рассыльный отбыл.
За барьером, отгораживающим посетителей от зала, где трудились служащие, перед Джимми развертывалась панорама: десятки сосредоточенных молодых клерков в бумажных нарукавниках сосредоточенно корпели над таинственной работой, требующей неимоверного количества бумаг. Рядом с одним, к примеру, их было столько, что тот напоминал пловца, застигнутого прибоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56