Как там Лагашир, можно ли на него рассчитывать?
– Чаг не отходит от магистра ни на шаг, и выглядит он значительно лучше, но едва ли скоро восстановит силы. Во всяком случае, разговаривать он со мной не пожелал.
Батигар окинула юношу взглядом, в котором сквозило восхищение, смешанное с недоверием. Кто бы мог подумать, что этот ученик деревенского колдуна окажется способен вторгнуться в сознание Черного Мага, к тому же еще и Магистра? По словам Чаг выходило, что, если бы не Гиль, глег, скорее всего, потопил бы «Посланца небес». И хотя Гиль не сумел прогнать глега и не смог заставить чудище прекратить кровавое пиршество, но только благодаря его вмешательству тот, утопив ближайшую шлюпку, не погнался за второй, ушедшей под парусом в открытое море, и не стал преследовать «Посланца небес».
– Для чего вам Магистр, какой помощи вы от него ждете? – спросила принцесса, стараясь не выдать чувств, которые она испытывала к Лагаширу. По мнению Батигар, поступок его заслуживал немедленной смерти, и, если бы Маг не был любовником ее сестры, она сама позаботилась бы о том, чтобы он не зажился на этом свете.
Принцесса не питала особой приязни ни к Толеро, ни к другим членам команды «Норгона», погибшим в пасти глега или утонувшим из-за него и по милости Черного Мага, но в этом случае ее чувства особой роли не играли. Война имеет свои законы, по крайней мере до сих пор имела, и если никому, кроме разве что диких скарусов, не придет в голову использовать, например, в бою отравленные стрелы, хотя секрет изготовления ядов ведом многим, то насколько же омерзительнее натравливать на противника глегов – исконных врагов всех людей? Из уст в уста, от поколения к поколению передавались легенды и рассказы о героях, очищавших землю от чудищ, неимоверно расплодившихся после Большой Беды. Борьба с ними издавна ставилась выше племенной розни, ибо спор о том, кто будет хозяином на земле – Зверь или Человек – был решен в пользу последнего не так уж давно, и вот…
– Лагашир понадобится нам, когда мы окажемся в виду Глеговой отмели. Если он сумел призвать Барвача на помощь, то, верно, сможет и отпугнуть от судна одного-двух чудовищ. Гиль и Мисаурэнь владеют кое-какими колдовскими навыками, и, ежели магистр поддержит их, наши шансы проскочить Глегову отмель повысятся. Мы попробуем соорудить остроги, используем баллисту, но самое действенное оружие против глегов – это вторжение в их сознание, – сказал Эмрик.
– Погодите! – Батигар осторожно сняла с плеча певуна. – Я что-то не возьму в толк, зачем эти приготовления, если «Посланцем небес» все равно невозможно управлять? Ведь, даже миновав Глегову отмель, мы будем так далеко от ближайшего берега…
– О нет! – оживилась Лив. – Судно это после небольшого ремонта станет вполне пригодно к плаванию, особенно если учесть, что в сезон штормов в этой части моря дуют преимущественно восточные ветры. Если у нас появится время и пластырь выдержит – а подведен он добротно, хотя и намучились с ним сверх меры, – мы отчерпаем воду, основательно заделаем пробоину изнутри, поставим надежные распоры и уж как-нибудь дотянем до ближайшего берега. В Бай-Балан, вероятно, сразу не попадем, но в нашем положении любая суша желанна. Только бы протока в Глеговой отмели не подвела…
– Да, если бы еще наши ведьма, колдун и маг сподобились удержать глегов на почтительном расстоянии от судна… – без особой надежды пробормотал Эмрик.
4
Глаза Лагашира были закрыты, но он слышал, как Чаг тихонько постукивает оловянными кружками, готовя целебные настои. Они были одни в крохотной каюте капитана – никто из раненых не пожелал находиться рядом с Магом, никто не захотел воспользоваться составленными по его указке снадобьями, хотя невежество корабельного лекаря было общеизвестно. Откуда матросу понимать толк в целительстве: кой-чего увидел, кой-чего услышал, прикупил корешков и травяных смесей на базаре, да сам позабыл, как их правильно применять.
Лагашир криво усмехнулся: вот что значит привычка и суеверие – они не боятся умереть от диковинных зелий своего товарища и не желают принимать помощь от Мага, в чьем могуществе убедились собственными глазами. Он спас их от преследователей, а они обвиняют его в извращенности ума и жестокости, забыв, что, если бы не вызванный им глег, большая часть команды была бы перебита в абордажном бою, а остальные взяты в плен. Глупость и неблагодарность свойственна людям, но все должно иметь какие-то пределы!
Мысль о пределах была неприятна Лагаширу, она напоминала ему о том, что и сам он переступил некую черту. Не тем, что вызвал глега – к этому его принудили обстоятельства, – но тем, что не смог удержать дистанцию между своим, человеческим, сознанием и сознанием призванной им твари. Лагашир чуть приоткрыл глаза и вновь увидел на лице Чаг еще прежде поразившее его выражение страха и отчужденности. Она боялась его так же, как и матросы, но, в отличие от них, у нее были на то веские причины. Она поняла, почувствовала каким-то образом, что его с глегом сознания переплелись столь тесно совсем не случайно. Не потому, что он вдруг утратил над собой контроль – этого не позволила бы ему выучка, звание Магистра не дается кому попало, – а потому, что он хотел стать разрушителем, хотел убивать, хотел стать полновластным вершителем людских судеб…
Давно уже Лагашир не испытывал столь сильного душевного разлада и, чтобы как-то совладать с ним, принялся, отбросив эмоции, анализировать свои действия и чувства. Ему не было дела до того, что думает о нем команда «Посланца небес». Он мог не обращать внимание на испуг и отчужденность простодушной девчонки, носившей по прихоти судьбы титул принцессы, но лукавить перед самим собой не было смысла – при столкновении с сознанием глега в душе его разверзлась бездна, о существовании которой Лагашир и не подозревал.
Впрочем, главным в данном случае является другое, прервал себя Лагашир, убирая затекшую руку из-под головы. Слившись сознанием с глегом, он разбудил в себе Власть Разрушительную, то есть низшую, хотя и наиболее эффектную, которой в полной мере обладают глеги и звери. Но люди и Черные Маги не были исключением, от века уважали не убийц, а целителей, потому что убить и разрушить способен любой – особого таланта для этого не требуется, а исцелить и построить может лишь Созидатель.
По лицу Лагашира скользнул луч света, упавший из-за отворившейся двери, и он плотно зажмурил глаза. Раньше ему не доводилось задумываться над тем, что власть, как и время, имеет три главных качества. О том, что Власть может быть Созидательной, Разрушительной и Поддерживающей Равновесие, он читал еще в «Черном своде», но очевидное в пору учения забылось в каждодневной суете, и власть, которая, как и знание, на самом деле не более чем средство, в какой-то момент представилась ему целью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Чаг не отходит от магистра ни на шаг, и выглядит он значительно лучше, но едва ли скоро восстановит силы. Во всяком случае, разговаривать он со мной не пожелал.
Батигар окинула юношу взглядом, в котором сквозило восхищение, смешанное с недоверием. Кто бы мог подумать, что этот ученик деревенского колдуна окажется способен вторгнуться в сознание Черного Мага, к тому же еще и Магистра? По словам Чаг выходило, что, если бы не Гиль, глег, скорее всего, потопил бы «Посланца небес». И хотя Гиль не сумел прогнать глега и не смог заставить чудище прекратить кровавое пиршество, но только благодаря его вмешательству тот, утопив ближайшую шлюпку, не погнался за второй, ушедшей под парусом в открытое море, и не стал преследовать «Посланца небес».
– Для чего вам Магистр, какой помощи вы от него ждете? – спросила принцесса, стараясь не выдать чувств, которые она испытывала к Лагаширу. По мнению Батигар, поступок его заслуживал немедленной смерти, и, если бы Маг не был любовником ее сестры, она сама позаботилась бы о том, чтобы он не зажился на этом свете.
Принцесса не питала особой приязни ни к Толеро, ни к другим членам команды «Норгона», погибшим в пасти глега или утонувшим из-за него и по милости Черного Мага, но в этом случае ее чувства особой роли не играли. Война имеет свои законы, по крайней мере до сих пор имела, и если никому, кроме разве что диких скарусов, не придет в голову использовать, например, в бою отравленные стрелы, хотя секрет изготовления ядов ведом многим, то насколько же омерзительнее натравливать на противника глегов – исконных врагов всех людей? Из уст в уста, от поколения к поколению передавались легенды и рассказы о героях, очищавших землю от чудищ, неимоверно расплодившихся после Большой Беды. Борьба с ними издавна ставилась выше племенной розни, ибо спор о том, кто будет хозяином на земле – Зверь или Человек – был решен в пользу последнего не так уж давно, и вот…
– Лагашир понадобится нам, когда мы окажемся в виду Глеговой отмели. Если он сумел призвать Барвача на помощь, то, верно, сможет и отпугнуть от судна одного-двух чудовищ. Гиль и Мисаурэнь владеют кое-какими колдовскими навыками, и, ежели магистр поддержит их, наши шансы проскочить Глегову отмель повысятся. Мы попробуем соорудить остроги, используем баллисту, но самое действенное оружие против глегов – это вторжение в их сознание, – сказал Эмрик.
– Погодите! – Батигар осторожно сняла с плеча певуна. – Я что-то не возьму в толк, зачем эти приготовления, если «Посланцем небес» все равно невозможно управлять? Ведь, даже миновав Глегову отмель, мы будем так далеко от ближайшего берега…
– О нет! – оживилась Лив. – Судно это после небольшого ремонта станет вполне пригодно к плаванию, особенно если учесть, что в сезон штормов в этой части моря дуют преимущественно восточные ветры. Если у нас появится время и пластырь выдержит – а подведен он добротно, хотя и намучились с ним сверх меры, – мы отчерпаем воду, основательно заделаем пробоину изнутри, поставим надежные распоры и уж как-нибудь дотянем до ближайшего берега. В Бай-Балан, вероятно, сразу не попадем, но в нашем положении любая суша желанна. Только бы протока в Глеговой отмели не подвела…
– Да, если бы еще наши ведьма, колдун и маг сподобились удержать глегов на почтительном расстоянии от судна… – без особой надежды пробормотал Эмрик.
4
Глаза Лагашира были закрыты, но он слышал, как Чаг тихонько постукивает оловянными кружками, готовя целебные настои. Они были одни в крохотной каюте капитана – никто из раненых не пожелал находиться рядом с Магом, никто не захотел воспользоваться составленными по его указке снадобьями, хотя невежество корабельного лекаря было общеизвестно. Откуда матросу понимать толк в целительстве: кой-чего увидел, кой-чего услышал, прикупил корешков и травяных смесей на базаре, да сам позабыл, как их правильно применять.
Лагашир криво усмехнулся: вот что значит привычка и суеверие – они не боятся умереть от диковинных зелий своего товарища и не желают принимать помощь от Мага, в чьем могуществе убедились собственными глазами. Он спас их от преследователей, а они обвиняют его в извращенности ума и жестокости, забыв, что, если бы не вызванный им глег, большая часть команды была бы перебита в абордажном бою, а остальные взяты в плен. Глупость и неблагодарность свойственна людям, но все должно иметь какие-то пределы!
Мысль о пределах была неприятна Лагаширу, она напоминала ему о том, что и сам он переступил некую черту. Не тем, что вызвал глега – к этому его принудили обстоятельства, – но тем, что не смог удержать дистанцию между своим, человеческим, сознанием и сознанием призванной им твари. Лагашир чуть приоткрыл глаза и вновь увидел на лице Чаг еще прежде поразившее его выражение страха и отчужденности. Она боялась его так же, как и матросы, но, в отличие от них, у нее были на то веские причины. Она поняла, почувствовала каким-то образом, что его с глегом сознания переплелись столь тесно совсем не случайно. Не потому, что он вдруг утратил над собой контроль – этого не позволила бы ему выучка, звание Магистра не дается кому попало, – а потому, что он хотел стать разрушителем, хотел убивать, хотел стать полновластным вершителем людских судеб…
Давно уже Лагашир не испытывал столь сильного душевного разлада и, чтобы как-то совладать с ним, принялся, отбросив эмоции, анализировать свои действия и чувства. Ему не было дела до того, что думает о нем команда «Посланца небес». Он мог не обращать внимание на испуг и отчужденность простодушной девчонки, носившей по прихоти судьбы титул принцессы, но лукавить перед самим собой не было смысла – при столкновении с сознанием глега в душе его разверзлась бездна, о существовании которой Лагашир и не подозревал.
Впрочем, главным в данном случае является другое, прервал себя Лагашир, убирая затекшую руку из-под головы. Слившись сознанием с глегом, он разбудил в себе Власть Разрушительную, то есть низшую, хотя и наиболее эффектную, которой в полной мере обладают глеги и звери. Но люди и Черные Маги не были исключением, от века уважали не убийц, а целителей, потому что убить и разрушить способен любой – особого таланта для этого не требуется, а исцелить и построить может лишь Созидатель.
По лицу Лагашира скользнул луч света, упавший из-за отворившейся двери, и он плотно зажмурил глаза. Раньше ему не доводилось задумываться над тем, что власть, как и время, имеет три главных качества. О том, что Власть может быть Созидательной, Разрушительной и Поддерживающей Равновесие, он читал еще в «Черном своде», но очевидное в пору учения забылось в каждодневной суете, и власть, которая, как и знание, на самом деле не более чем средство, в какой-то момент представилась ему целью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123