Сказал, вернется, когда победит. Все тут уверены, что это мифическое животное еще бегает по окрестным болотам, а значит, лучший их охотник погиб. Но женщина говорит, что ходит в лес, где встречается с его духом. После одного из таких свиданий у нее и родился последний ребенок…
– Твиста, – подсказал Виктор.
– Дикий, в сущности, народ, – вздохнул Ван Хейден. – Вот почему я хочу увезти дочь отсюда. Получит образование, захочет – вернется. Так что, давай, собирай вещи – завтра сядем в вертолет и улетим.
Ехать, конечно, надо. Это важно не только для Подрезова. Но он тоже наклонился, поднял камушек и бросил его в воду.
– Мы, пожалуй, отправимся на лодке. Пусть Жулейт посмотрит напоследок на родные края.
Моторка скользила по реке. Виктор уверенно направлял ее по протокам, следуя по пути, которым уже прошел однажды и который много раз видел с воздуха. Девушка сидела рядом, на ней была выгоревшая майка Подрезова и его брюки, которые пришлось значительно подвернуть и перетянуть в поясе ремнем. Выглядело все это неуклюже и смешно, но Жулейт была счастливой оттого, что теперь на ней одежда мужа. Ожерелье из когтей льва она повесила поверх просторной майки, время от времени теребя его в руке. На шее Виктора висел вырезанный Николасом медвежонок, а свой кулончик Подрезов отдал мальчику при прощании. Когда садились в лодку, неожиданно пропал Тугрик. Виктор долго звал его, но тот не хотел подходить к реке, и когда хозяин попытался схватить его, пес отпрыгнул в сторону и оскалил зубы.
– Что с тобой? – удивился Виктор.
Хотел уже было догнать непослушную собаку, но тут увидел, как плачет мальчик. Тугрик подскочил к пацану, а тот схватил его руками и прижал к груди, и прикоснулся щекой к мохнатой морде, а пес, чувствуя скорую разлуку, лизал лицо своего друга.
– Ладно, – махнул рукой Подрезов, – оставайся. Но чтобы…
Больше он ничего не сказал, сел в лодку и оттолкнулся шестом от берега. У воды стояли все жители деревни, и когда заработал мотор, староста сказал: «Хо сиаме!», люди повторили нестройным хором: «Хо сиаме!1»
Пока моторка не скрылась за поворотом, Виктор махал людям рукой, и Жулейт, глядя на мужа, делала то же самое. Но потом все, оставшееся позади, скрылось в тумане. Было раннее утро, и надо было спешить, чтобы добраться к истоку без ночевки. На берегу орали птицы, крокодилы, никуда не торопясь, лениво плавали возле берегов, на которых появлялись буйволы и антилопы. И опять Подрезов увидел львов, лакающих воду из реки. Они как будто специально пришли проститься.
Через пару часов пути лодка вошла в небольшое болотце и замедлила ход на мелководье, заросшем тростником. Виктор шестом отталкивался от илистого дна. Так подошли к узкой протоке, которая через несколько километров снова должна была превратиться в широкую реку. И в этот момент раздались громкие хлюпающие звуки, словно что-то огромное било по воде со все увеличивающимся темпом. Взлетели птицы, шарахнувшись во все стороны. Посмотрев в сторону, откуда раздавались эти звуки, Виктор удивился, не успев даже испугаться, к ним приближался самый настоящий тиранозавр. Откуда он здесь?
– Мокеле, – прошептала девушка.
Динозавр приближался к ним на задних лапах, размахивая широким мощным хвостом так, что на десяток метров разлетались в стороны вода, тина, ил. Неизвестно как сохранившееся здесь доисторическое животное разинуло огромную пасть, полную зубов, похожих на длинные ножи.
Подрезов включил двигатель, но это не увеличило скорость. Винт наматывал на себя водоросли, и моторка очень медленно вошла в протоку. А тиранозавр выскочил на берег и теперь шел к моторке, ломая кусты и деревья. Виктор поднял карабин и, когда в двадцати шагах появилась голова чудовища, выстрелил несколько раз. Он знал, что не промахнулся, но пули отскакивали от монстра. Судя по всему, кожа его была в несколько раз толще крокодиловой. Открытая зубастая пасть была уже совсем близко, и Подрезов стрелял уже только в нее. И неожиданно ящер повалился на бок. Пятиметровая многотонная туша упала на берегу в нескольких шагах от лодки, ударив хвостом по воде так, что веер мощных брызг разлетелся во все стороны. Виктор продолжал стрелять, а тиранозавр вдруг издал такой рев, похожий на оглушительное мычанье, что заложило уши. И только тогда Подрезов заметил, что они не одни здесь: за поваленным деревом появился человек с копьем. Он поднялся на ствол и силой вонзил копье в горло поверженному зверю, потом, повиснув на древке, вдавливал его в тушу всей тяжестью своего тела.
– Отец! – закричала Жулейт.
Но человек был занят самым важным в своей жизни делом. Тиранозавр бился всем телом, уже даже не пытаясь подняться. Короткими передними лапами он пытался достать маленького противника. Но тот ловко уворачивался и от когтей и зубов, открытой в агонии пасти. Кровь фонтаном хлестала из перебитой артерии, а копье все глубже и глубже входило в шею ящера. И уже лежа на умирающем животном человек, вынув из-за пояса десантный нож, несколько раз вонзил его в горло своего врага.
– Он все-таки убил его! – восхитился Виктор.
– Вы вместе это сделали, – прошептала девушка, обнимая своего мужа.
Я не люблю описывать объятия и поцелуи, к тому же давно пора покинуть далекий континент, куда завел меня мой язык. Кому интересно читать о жизни диких народов и племен? Хотя, если задуматься и порассуждать о цивилизации, то можно прийти к совсем непонятным выводам. Действительно ли дик народ, живущий в гармонии с природой? Так ли необразованны люди, умеющие разговаривать с животными? Или варвары те, кто разрушают природу, вырубают леса и поворачивают реки вспять? Может быть, дикари те, кто надевает на себя шкуры убитых животных не для того, чтобы согреться, а для того лишь, чтобы похвастаться ими перед своими знакомыми, – вот, дескать, на мне пиджачок из крокодиловой кожи, а на жене моей – шубка из леопарда. Я не могу ответить на все эти вопросы. А Владимир Фомич наверняка знает, но они для него – сущие пустяки: он ведь решал задачки и посложнее.
Скорее, скорее домой. Не знаю, как вам, а мне не терпится поскорее встретиться вновь с этим великим и умным человеком.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КЛОПЫ НЕ УМИРАЮТ – ИХ ТРАВЯТ
Глава первая
1
Если жизнь не удается тебе, то не надо проклинать время, в котором живешь, – ругай пространство. Это так же бессмысленно и глупо, зато кому-то покажется оригинальным. А если это пространство – край великий и прекрасный, что, если это твоя родина? А что, если это Россия?
Я могу, конечно, представить свою страну без меня, но увидеть себя вне ее – не получается. Даже уезжая порой в солнечный рай, чтобы окунуться в теплое и прозрачное море, увидеть стройные загорелые тела на белом песке, чтобы услышать, как орут под окном цикады, я начинаю тяготиться прекрасной заграницей уже через пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Твиста, – подсказал Виктор.
– Дикий, в сущности, народ, – вздохнул Ван Хейден. – Вот почему я хочу увезти дочь отсюда. Получит образование, захочет – вернется. Так что, давай, собирай вещи – завтра сядем в вертолет и улетим.
Ехать, конечно, надо. Это важно не только для Подрезова. Но он тоже наклонился, поднял камушек и бросил его в воду.
– Мы, пожалуй, отправимся на лодке. Пусть Жулейт посмотрит напоследок на родные края.
Моторка скользила по реке. Виктор уверенно направлял ее по протокам, следуя по пути, которым уже прошел однажды и который много раз видел с воздуха. Девушка сидела рядом, на ней была выгоревшая майка Подрезова и его брюки, которые пришлось значительно подвернуть и перетянуть в поясе ремнем. Выглядело все это неуклюже и смешно, но Жулейт была счастливой оттого, что теперь на ней одежда мужа. Ожерелье из когтей льва она повесила поверх просторной майки, время от времени теребя его в руке. На шее Виктора висел вырезанный Николасом медвежонок, а свой кулончик Подрезов отдал мальчику при прощании. Когда садились в лодку, неожиданно пропал Тугрик. Виктор долго звал его, но тот не хотел подходить к реке, и когда хозяин попытался схватить его, пес отпрыгнул в сторону и оскалил зубы.
– Что с тобой? – удивился Виктор.
Хотел уже было догнать непослушную собаку, но тут увидел, как плачет мальчик. Тугрик подскочил к пацану, а тот схватил его руками и прижал к груди, и прикоснулся щекой к мохнатой морде, а пес, чувствуя скорую разлуку, лизал лицо своего друга.
– Ладно, – махнул рукой Подрезов, – оставайся. Но чтобы…
Больше он ничего не сказал, сел в лодку и оттолкнулся шестом от берега. У воды стояли все жители деревни, и когда заработал мотор, староста сказал: «Хо сиаме!», люди повторили нестройным хором: «Хо сиаме!1»
Пока моторка не скрылась за поворотом, Виктор махал людям рукой, и Жулейт, глядя на мужа, делала то же самое. Но потом все, оставшееся позади, скрылось в тумане. Было раннее утро, и надо было спешить, чтобы добраться к истоку без ночевки. На берегу орали птицы, крокодилы, никуда не торопясь, лениво плавали возле берегов, на которых появлялись буйволы и антилопы. И опять Подрезов увидел львов, лакающих воду из реки. Они как будто специально пришли проститься.
Через пару часов пути лодка вошла в небольшое болотце и замедлила ход на мелководье, заросшем тростником. Виктор шестом отталкивался от илистого дна. Так подошли к узкой протоке, которая через несколько километров снова должна была превратиться в широкую реку. И в этот момент раздались громкие хлюпающие звуки, словно что-то огромное било по воде со все увеличивающимся темпом. Взлетели птицы, шарахнувшись во все стороны. Посмотрев в сторону, откуда раздавались эти звуки, Виктор удивился, не успев даже испугаться, к ним приближался самый настоящий тиранозавр. Откуда он здесь?
– Мокеле, – прошептала девушка.
Динозавр приближался к ним на задних лапах, размахивая широким мощным хвостом так, что на десяток метров разлетались в стороны вода, тина, ил. Неизвестно как сохранившееся здесь доисторическое животное разинуло огромную пасть, полную зубов, похожих на длинные ножи.
Подрезов включил двигатель, но это не увеличило скорость. Винт наматывал на себя водоросли, и моторка очень медленно вошла в протоку. А тиранозавр выскочил на берег и теперь шел к моторке, ломая кусты и деревья. Виктор поднял карабин и, когда в двадцати шагах появилась голова чудовища, выстрелил несколько раз. Он знал, что не промахнулся, но пули отскакивали от монстра. Судя по всему, кожа его была в несколько раз толще крокодиловой. Открытая зубастая пасть была уже совсем близко, и Подрезов стрелял уже только в нее. И неожиданно ящер повалился на бок. Пятиметровая многотонная туша упала на берегу в нескольких шагах от лодки, ударив хвостом по воде так, что веер мощных брызг разлетелся во все стороны. Виктор продолжал стрелять, а тиранозавр вдруг издал такой рев, похожий на оглушительное мычанье, что заложило уши. И только тогда Подрезов заметил, что они не одни здесь: за поваленным деревом появился человек с копьем. Он поднялся на ствол и силой вонзил копье в горло поверженному зверю, потом, повиснув на древке, вдавливал его в тушу всей тяжестью своего тела.
– Отец! – закричала Жулейт.
Но человек был занят самым важным в своей жизни делом. Тиранозавр бился всем телом, уже даже не пытаясь подняться. Короткими передними лапами он пытался достать маленького противника. Но тот ловко уворачивался и от когтей и зубов, открытой в агонии пасти. Кровь фонтаном хлестала из перебитой артерии, а копье все глубже и глубже входило в шею ящера. И уже лежа на умирающем животном человек, вынув из-за пояса десантный нож, несколько раз вонзил его в горло своего врага.
– Он все-таки убил его! – восхитился Виктор.
– Вы вместе это сделали, – прошептала девушка, обнимая своего мужа.
Я не люблю описывать объятия и поцелуи, к тому же давно пора покинуть далекий континент, куда завел меня мой язык. Кому интересно читать о жизни диких народов и племен? Хотя, если задуматься и порассуждать о цивилизации, то можно прийти к совсем непонятным выводам. Действительно ли дик народ, живущий в гармонии с природой? Так ли необразованны люди, умеющие разговаривать с животными? Или варвары те, кто разрушают природу, вырубают леса и поворачивают реки вспять? Может быть, дикари те, кто надевает на себя шкуры убитых животных не для того, чтобы согреться, а для того лишь, чтобы похвастаться ими перед своими знакомыми, – вот, дескать, на мне пиджачок из крокодиловой кожи, а на жене моей – шубка из леопарда. Я не могу ответить на все эти вопросы. А Владимир Фомич наверняка знает, но они для него – сущие пустяки: он ведь решал задачки и посложнее.
Скорее, скорее домой. Не знаю, как вам, а мне не терпится поскорее встретиться вновь с этим великим и умным человеком.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КЛОПЫ НЕ УМИРАЮТ – ИХ ТРАВЯТ
Глава первая
1
Если жизнь не удается тебе, то не надо проклинать время, в котором живешь, – ругай пространство. Это так же бессмысленно и глупо, зато кому-то покажется оригинальным. А если это пространство – край великий и прекрасный, что, если это твоя родина? А что, если это Россия?
Я могу, конечно, представить свою страну без меня, но увидеть себя вне ее – не получается. Даже уезжая порой в солнечный рай, чтобы окунуться в теплое и прозрачное море, увидеть стройные загорелые тела на белом песке, чтобы услышать, как орут под окном цикады, я начинаю тяготиться прекрасной заграницей уже через пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81