Атаки 11 сентября 2001 года также замедлили отступление Америки от мировой гегемонии. Тем не менее политический центр тяжести США плавно сдвигается в сторону ограничения участия страны в международных делах.
Рассмотрим американское стратегическое присутствие в Европе – главной арене американской политики безопасности последних пятидесяти лет. Соединенные Штаты вмешались в ситуации в Боснии и Косово, выказав тем самым стремление и впредь оставаться европейским миротворцем. Но на заднем плане проступает совершенно иная картина. Как простые американцы, так и их выборные представители начали понимать, что демократическая и состоятельная Европа сама сможет позаботиться о себе. Вот почему реакцией американского Сената на войну в Косово было единогласное принятие резолюции, сожалевшей об «определенной недостаточности» европейских оборонительных мощностей и побуждавшей Европейский Союз исправить «общий дисбаланс» в рамках НАТО(66). Вот почему бывший государственный секретарь США Генри Киссинджер, которого вряд ли можно заподозрить в принадлежности к изоляционистам, доказывал до начала бомбежек в Косово, что «предполагаемое размещение (американских войск) в Косово не имеет никакого отношения к безопасности Соединенных Штатов в традиционном понимании этого выражения. Если Косово и представляет проблему для безопасности, то для безопасности Европы, главным образом потому, что в Европу хлынут беженцы. Косово угрожает Америке не больше, чем Гаити Европе»(67). Двойственный подход Клинтона к косовской проблеме, заявления администрации Буша о том, что необходимо вывести американские войска с Балкан, – все это доказывает, что дни Америки как главного европейского защитника и миротворца сочтены.
Сокращение американского участия в мировых делах не является результатом политического упадка. Оно также не свидетельствует о воскрешении доктрины изоляционизма далекого прошлого, сбивавшей некогда Америку с верного пути. Это всего лишь веление времени – следствие географического положения Америки и сложившегося стратегического окружения, в котором террористические атаки на территорию США, а не гегемонистские войны в Европе или Азии, представляют наибольшую угрозу благополучию страны. Политика современной Америки направлена на достижение соответствия изменившимся геополитическим реалиям.
В то же время убывающий интернационализм обладает потенциалом к перерастанию в опасный изоляционизм. Особенно благодаря естественной географической изолированности США, привлекательности идеи об обеспечении безопасности страны посредством отказа от обязательств, которые могут поставить под угрозу эту безопасность, и изоляционистским устремлениям, оказывающим влияние на американскую внешнюю политику со времен основания республики. «Умаление» роли США на мировой арене может зайти слишком далеко. Сдержанность по отношению к принятию внешних обязательств – одно. Международного сотрудничества не избежать, но вовлекаться в него можно постепенно, тщательно анализируя последствия, чтобы свести к минимуму возможный риск. Отход же от мировых дел – другое. Это решение может иметь самые серьезные последствия, поскольку мировая стабильность в настоящее время целиком зависит от американского могущества и целеполагания.
Не менее тревожит и возрастающая односторонность американской политики. Соединенные Штаты демонстрируют склонность не только к меньшей вовлеченности в международные проблемы, но и к решению этих проблем в одностороннем порядке. Рассмотрим судьбу Киотского протокола о глобальном потеплении и Договора по средствам противоракетной обороны (ПРО). Уже в первые месяцы пребывания на посту Джордж У. Буш, не проконсультировавшись с заинтересованными сторонами, объявил, что Соединенные Штаты выйдут из обоих договоров. Что касается Киотского протокола, Буш даже не пытался скрыть эгоистических соображений: «Мы не сделаем ничего такого, что может нанести вред нашей экономике, потому что самое главное – это люди, которые живут в Америке»(68). Что касается судьбы договора по ПРО, администрация провела консультации со многими странами после того, как объявила о своем намерении выйти из этого договора по контролю над вооружениями. В августе 2001 года президент Буш уведомил мировое сообщество о том, что «мы выйдем из договора по вооружениям по собственному усмотрению и тогда, когда это будет удобно Америке»(69). В декабре того же года Буш сдержал свое обещание.
Европейцы восприняли эти действия США с тревогой и негодованием и не замедлили выплеснуть свои эмоции на американского президента во время его первого визита в Европу летом 2001 года. Как гласил один плакат: «Буша в космос, ракеты в мусорную корзину»(70). Опрос общественного мнения, проведенный тем же летом во Франции, Германии, Италии и Великобритании, выявил наличие широкой оппозиции внешней политике Буша. Почти 85% опрошенных не одобрили решение Буша выйти из Киотского соглашения, в то время как 70% выступили против намерений США аннулировать договор по ПРО и развивать собственную систему противоракетной обороны. 78% выразили убеждение в том, что Буш принимал эти решения «исключительно в интересах Соединенных Штатов, не считаясь с Европой»(71). Возникновение Европейского Союза – не просто реакция на доминирование США в мировой политике, но реакция, продиктованная раздражением американскими односторонними действиями.
Как и в прошлом, американское стремление к односторонним действиям проистекает из опасений того, что международные институты станут посягать на национальный суверенитет и ограничат возможности маневрирования. Это стремление окрепло в последние годы отчасти по той причине, что исчезли сдерживающие факторы времен «холодной войны». Кроме того, играет роль и позиция избирателей: консервативные республиканцы, в особенности те, кто составляет электорат Буша в центральной части страны, являются ярыми поборниками односторонней внешней политики. Вдобавок «сползание» Америки к односторонним действиям диктуется недовольством тем, что сегодня уже невозможно добиваться желаемого столь же часто, как в прошлом. Верные своей привычке руководить, определять стратегию, Соединенные Штаты, вероятно, предпочтут идти своим путем, если союзники откажутся поддержать Вашингтон, – а европейцы и другие будут это делать все чаще и чаще по мере роста уверенности в своих силах.
После атак в сентябре 2001 года Америка как будто опомнилась и повернулась к многосторонним институтам и укреплению интернационализма. Однако война с терроризмом не может служить основой прочного альянса. Америка собрала внушительную коалицию, но военную кампанию против «Талибана» и «Аль-Кайеды» Соединенные Штаты вели фактически в одиночку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Рассмотрим американское стратегическое присутствие в Европе – главной арене американской политики безопасности последних пятидесяти лет. Соединенные Штаты вмешались в ситуации в Боснии и Косово, выказав тем самым стремление и впредь оставаться европейским миротворцем. Но на заднем плане проступает совершенно иная картина. Как простые американцы, так и их выборные представители начали понимать, что демократическая и состоятельная Европа сама сможет позаботиться о себе. Вот почему реакцией американского Сената на войну в Косово было единогласное принятие резолюции, сожалевшей об «определенной недостаточности» европейских оборонительных мощностей и побуждавшей Европейский Союз исправить «общий дисбаланс» в рамках НАТО(66). Вот почему бывший государственный секретарь США Генри Киссинджер, которого вряд ли можно заподозрить в принадлежности к изоляционистам, доказывал до начала бомбежек в Косово, что «предполагаемое размещение (американских войск) в Косово не имеет никакого отношения к безопасности Соединенных Штатов в традиционном понимании этого выражения. Если Косово и представляет проблему для безопасности, то для безопасности Европы, главным образом потому, что в Европу хлынут беженцы. Косово угрожает Америке не больше, чем Гаити Европе»(67). Двойственный подход Клинтона к косовской проблеме, заявления администрации Буша о том, что необходимо вывести американские войска с Балкан, – все это доказывает, что дни Америки как главного европейского защитника и миротворца сочтены.
Сокращение американского участия в мировых делах не является результатом политического упадка. Оно также не свидетельствует о воскрешении доктрины изоляционизма далекого прошлого, сбивавшей некогда Америку с верного пути. Это всего лишь веление времени – следствие географического положения Америки и сложившегося стратегического окружения, в котором террористические атаки на территорию США, а не гегемонистские войны в Европе или Азии, представляют наибольшую угрозу благополучию страны. Политика современной Америки направлена на достижение соответствия изменившимся геополитическим реалиям.
В то же время убывающий интернационализм обладает потенциалом к перерастанию в опасный изоляционизм. Особенно благодаря естественной географической изолированности США, привлекательности идеи об обеспечении безопасности страны посредством отказа от обязательств, которые могут поставить под угрозу эту безопасность, и изоляционистским устремлениям, оказывающим влияние на американскую внешнюю политику со времен основания республики. «Умаление» роли США на мировой арене может зайти слишком далеко. Сдержанность по отношению к принятию внешних обязательств – одно. Международного сотрудничества не избежать, но вовлекаться в него можно постепенно, тщательно анализируя последствия, чтобы свести к минимуму возможный риск. Отход же от мировых дел – другое. Это решение может иметь самые серьезные последствия, поскольку мировая стабильность в настоящее время целиком зависит от американского могущества и целеполагания.
Не менее тревожит и возрастающая односторонность американской политики. Соединенные Штаты демонстрируют склонность не только к меньшей вовлеченности в международные проблемы, но и к решению этих проблем в одностороннем порядке. Рассмотрим судьбу Киотского протокола о глобальном потеплении и Договора по средствам противоракетной обороны (ПРО). Уже в первые месяцы пребывания на посту Джордж У. Буш, не проконсультировавшись с заинтересованными сторонами, объявил, что Соединенные Штаты выйдут из обоих договоров. Что касается Киотского протокола, Буш даже не пытался скрыть эгоистических соображений: «Мы не сделаем ничего такого, что может нанести вред нашей экономике, потому что самое главное – это люди, которые живут в Америке»(68). Что касается судьбы договора по ПРО, администрация провела консультации со многими странами после того, как объявила о своем намерении выйти из этого договора по контролю над вооружениями. В августе 2001 года президент Буш уведомил мировое сообщество о том, что «мы выйдем из договора по вооружениям по собственному усмотрению и тогда, когда это будет удобно Америке»(69). В декабре того же года Буш сдержал свое обещание.
Европейцы восприняли эти действия США с тревогой и негодованием и не замедлили выплеснуть свои эмоции на американского президента во время его первого визита в Европу летом 2001 года. Как гласил один плакат: «Буша в космос, ракеты в мусорную корзину»(70). Опрос общественного мнения, проведенный тем же летом во Франции, Германии, Италии и Великобритании, выявил наличие широкой оппозиции внешней политике Буша. Почти 85% опрошенных не одобрили решение Буша выйти из Киотского соглашения, в то время как 70% выступили против намерений США аннулировать договор по ПРО и развивать собственную систему противоракетной обороны. 78% выразили убеждение в том, что Буш принимал эти решения «исключительно в интересах Соединенных Штатов, не считаясь с Европой»(71). Возникновение Европейского Союза – не просто реакция на доминирование США в мировой политике, но реакция, продиктованная раздражением американскими односторонними действиями.
Как и в прошлом, американское стремление к односторонним действиям проистекает из опасений того, что международные институты станут посягать на национальный суверенитет и ограничат возможности маневрирования. Это стремление окрепло в последние годы отчасти по той причине, что исчезли сдерживающие факторы времен «холодной войны». Кроме того, играет роль и позиция избирателей: консервативные республиканцы, в особенности те, кто составляет электорат Буша в центральной части страны, являются ярыми поборниками односторонней внешней политики. Вдобавок «сползание» Америки к односторонним действиям диктуется недовольством тем, что сегодня уже невозможно добиваться желаемого столь же часто, как в прошлом. Верные своей привычке руководить, определять стратегию, Соединенные Штаты, вероятно, предпочтут идти своим путем, если союзники откажутся поддержать Вашингтон, – а европейцы и другие будут это делать все чаще и чаще по мере роста уверенности в своих силах.
После атак в сентябре 2001 года Америка как будто опомнилась и повернулась к многосторонним институтам и укреплению интернационализма. Однако война с терроризмом не может служить основой прочного альянса. Америка собрала внушительную коалицию, но военную кампанию против «Талибана» и «Аль-Кайеды» Соединенные Штаты вели фактически в одиночку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147