– Твою мать! Ты говоришь мне…
– Все это является комплексной игрой, ведущейся против меня партией или партиями неизвестных. Я проверил свое предыдущее предположение, что угроза исходит от РеМастированных. Их желание уничтожить меня хорошо понимаемо, как и их возможности, и на какое-то время были приняты меры. Настоящая угроза исходит из высших сфер. Возможность появления эквивалентного Эсхатону неприятельского разума, существующего в будущем данного светового конуса, теперь вполне можно предположить. Правда, уму непостижимо, чтобы фракция РеМастированных манипулировала такой внешней сущностью. Моя способность планировать наперед таким образом вызывает вопрос. Обратная логическая взаимосвязь, основанная на необайсианской логике, резонно предполагает, что, когда ты вернешься на корабль, за тобой пошлют группу агентов, но это чисто умозрительно. Тебе требуется находиться все время под охраной. Твоя работа – выудить агентов врага и предъявить их мне, начав с мемориальной церемонии в посольстве. Твоя ошибка может привести к последствиям намного худшим, чем уничтожение одной планеты.
Щелк.
– О черт. – На момент девушка решила, что с ней все в порядке, но вдруг живот свело. Среда едва успела в ванную, с трудом сдерживая приступ тошноты, пока не склонилась над унитазом. «Ну почему я? Как мне справиться с этой бедой? – спрашивала она у зеркала, шмыгая носом и вытирая глаза. – Какое-то проклятие!»
Пятьдесят минут спустя потрясенная, но уже слегка расслабившаяся Среда вышла из капсулы космического лифта в бетонно-стальной зал прибытия, предъявила паспорт иммиграционному чиновнику и, пошатываясь, щурилась на послеполуденный свет Нового Дрездена.
– Ого, – тихонько произнесла она.
Ее кольца завибрировали, предупреждая о вызове. Среда вздохнула.
– Снять блокировку.
– Успокоилась? – поинтересовался Герман, словно ничего не случилось.
– Вроде да.
– Хорошо. Сейчас, пожалуйста, обрати внимание, где мы идем. Я внесу твое местоназначение в общественную систему геослежения. Следуй за зеленой точкой.
– Зеленой. Хорошо.
На полу появилась зеленая точка, и Среда послушно пошла за ней, подавленная и опустошенная. В преддверии приема она уже почти взяла себя в руки, но информация Германа снова расстроила ее, разрушив ее робкий оптимизм. Может, Фрэнк и приободрил бы ее, но сейчас хотелось лишь одного – вернуться в шикарный номер, запереться и напиться.
До прибытия в столицу еще три часа скуки в кресле магнитно-подвесной капсулы, пролетавшей тысячу километров за час в тоннеле, прорытом глубоко под океанами и континентами.
Типично, но почему нельзя проложить бобовый стебель поближе к главному городу? Или передвинуть город? Перемещаться по планете отнимало много времени по весьма неочевидной причине.
Сараево был старым городом со множеством каменных построек и стеклом-и-сталью небоскребов, с плохим кондиционированием, вихревыми бризами и воздушными потоками, и дезориентирующими бело-голубыми фрактальными плазменными образами на месте потолка. Город был наполнен странного вида людьми в странных одеждах, быстро передвигающихся и совершающих непонятные действия. Среда поравнялась с тремя женщинами в псевдокрестьянских одеждах – Новый Дрезден никогда не считался задворками, чтобы жить действительно по-сельски, – размахивающих кредитными терминалами. Группа людей в радужно-люминисцентных пластиковых накидках прокатила мимо, окруженная компактными дистанционниками, жужжащими на уровне уха. Машины, тихие, трогательного вида, скользили по улицам. Парень в грязном альпинистском снаряжении сворачивал палатку у ног, кажется, предложил Среде пустую кофейную чашку. Люди в блестящих очках жестикулировали невидимыми интерфейсами; лазерные точки танцевали повсюду над головами нуждающихся в путеводителе. Это не было похоже на Септагон, а похоже…
«На дом. Если бы дом был больше, стремительней и более развитый», – поняла она, отмечая едва уловимую связь с воспоминаниями от последнего посещения дома бабушки.»
Все вокруг казалось знакомым. Сперва Среда заволновалась, что одежда, которую ей было удобно носить дома, не подходит для приема.
– Не беспокойся, – сказал ей Герман. – Москва и Дрезден оба относятся к «мак'»-мирам, первые переселенцы имели сходные и происхождение, и стремления. Культура должна быть близкой. Благодари распространение массмедиа, это не похоже на Новую Республику, Турку и даже Септагон.
Это, несомненно, было так. Даже улицы выглядели похожими.
– И мы стояли на грани войны с этими людьми? – удивилась Среда.
– Обычные дурацкие причины. Противоречивые торговые интересы, иммиграционная политика, политическая нестабильность, транспорт – достаточно дешевый, чтобы способствовать торговле, и слишком дорогой для федерализации или других договоренностей, приводящих к минимализации риска войны. Каждый «мак'»-мир взял с собой что-то от доминантной культуры Земли в период расселения, но с тех пор произошли расхождения, и в определенных делах кардинально. Не делай ошибку, допуская, что можешь здесь без опаски обсуждать политику и действия правительства.
– Будто я собиралась. – Среда вслед за зеленой точкой завернула за угол и пошла наверх по спиральному пандусу в крытый переход и далее в крытую аллею. – Где мне полагается встретиться с Фрэнком?
– Он должен ждать тебя. На этой дороге. Здесь.
Он сидел на скамейке перед абстрактной скульптурой из бронзы, вяло шлепая по своей антикварной клавиатуре. Убивал время.
– Фрэнк, с вами все в порядке?
Он взглянул на Среду и состроил гримасу, долженствующую означать улыбку, которой не удалось ее ободрить. Фрэнк с покрасневшими веками и мешками под глазами сидел в одежде, смотревшейся так, будто репортер не переодевался два дня.
– Да, наверное. – Он помотал головой и широко зевнул. – Бр-р. Долго не спал.
«Частичная перегрузка», – бесстрастно отметила Среда и взяла его за руку.
– Идем!
Фрэнк пошатнулся, но удержал равновесие. Убрал клавиатуру в карман и снова зевнул.
– Мы успеем?
Она моргнула, сверив время.
– Конечно! Что намерены делать?
– Не спать. – Фрэнк встряхнулся и, почти оправдываясь, добавил: – Я дурак. Не возражаете, если сперва освежусь?
– Кажется, общественная уборная рядом, – улыбнулась Среда.
– Хорошо, пару минут.
Это заняло четверть часа, но вернулся Фрэнк принявшим душ и в почищенной в скоростной стиральной машине одежде.
– Извините за задержку. Ну как, уже лучше?
– Выглядите прекрасно, – дипломатично ответила Среда. – По крайней мере переход в иное состояние заметен. Вы собираетесь падать на меня?
– Ни в коем случае. – Он всухую проглотил пилюлю и передернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120