Вдруг он резко выпрямился, выронив ружье, и схватился обеими руками за горло, падая навзничь. В следующую секунду он уже лежал на земле без движения, и его руки были безжизненно раскинуты.
– Посмотри туда! – воскликнул Мулваине. Горячка боя, похоже, захватила его целиком. Он не отдавал себе отчета в своих действиях, и даже близкое дыхание смерти не заставило его прийти в себя.
Пуля ударилась в землю совсем рядом с тем местом, откуда Тигхи и Мулваине наблюдали за ходом боя. Выбитые ею из поверхности выступа комочки земли и пыли обрушились на лица юношей. Тигхи дернул изо всех сил за куртку и стащил Мулваине вниз.
– Идиот! – крикнул он ему в лицо.
Мулваине вздрогнул, стряхнув с себя странное оцепенение. Его внезапно охватил страх.
– Нам нельзя оставаться здесь! Мы должны немедленно спуститься на базовый уступ.
Тигхи рискнул еще раз высунуть голову из-за края выступа. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти единственно верный выход. Если они спустятся на базовый уступ, то окажутся в тупике. Ведь они наверняка попадут в плен, если только не улетят на своих змеях. Однако время уже близилось к пятидесяти, и восходящие потоки скоро должны были совсем ослабнуть. Им оставалось лишь одно – подняться на выступ и бежать на запад, в Сетчатый Лес. Правда, это было очень рискованно. Смертельно опасно. Перестрелка с каждой минутой усиливалась.
Издав странный булькающий звук, в землю рядом с лицом Тигхи врезалась еще одна пуля. В воздух взвился фонтанчик пыли.
– Нужно спускаться на уступ! – продолжал канючить перепуганный Мулваине. – Чего ты ждешь?
И все же никто не тронулся с места, и Тигхи понял почему. Они ждали, чтобы он сказал им, что сейчас нужно делать. Они ждали его команды.
– Если мы спустимся вниз, то рано или поздно, но окажемся в лапах Отре. Ведь оттуда нет другого пути, кроме как через эту лестницу.
Ати трясся, объятый ужасом, и прижимался к земляным ступенькам лестницы с такой силой, будто хотел раствориться в стене.
– Мы погибнем здесь! – Его голос походил на птичий писк.
– Нам нужно бежать назад по выступу. Бежать в Сетчатый Лес.
– Нет, нет, нет, – произнес Мулваине, ударив себя по голове ладонями. – Нет, это опасно.
Наверху послышался многоголосый рев, и Тигхи осторожно высунул голову. Имперские войска опять предприняли попытку контратаковать в восточном направлении и отбросить наседавшие подразделения Отре. Восемь-девять солдат в синих куртках устремились вверх по склону выступа с ружьями наперевес. Едва они миновали наблюдательный пункт Тигхи, как защелкали выстрелы с противоположной стороны. Тигхи услышал глухой стук, похожий на причмокивание языком. Два стрелка пошатнулись. Один повернулся в обратном направлении и медленно опустился на четвереньки. Его глаза побелели до такой степени, что Тигхи не мог разглядеть в них даже зрачков. Изо рта густым фонтаном хлынула кровь. Затем стрелок повалился на выступ вперед головой, словно целуя землю открытым ртом. Контратака захлебнулась, и оставшиеся в живых солдаты побежали в обратном направлении, показав Отре спины. И тут же одному из них пуля попала прямо в затылок и разнесла его вдребезги. Брызги крови и мозгов разлетелись в разные стороны, и какая-то их часть попала Тигхи на лицо.
Теплые капельки чужой крови усеяли его щеки и лоб.
Тигхи оцепенел. Это был не страх. Ощущение чего-то тошнотворно противного на короткое время парализовало его мысли и чувства. В горле сперло так, что он не мог издать ни звука. Стрелок, уже убитый, сделал еще пару шагов по инерции и остановился как вкопанный. Тигхи на секунду закрыл глаза. Когда он открыл их, стрелок все еще стоял. Его голова треснула, как глиняный кувшин. Подбородок, рот, два широко открытых глаза и острый нос, доходивший до переносицы, были на месте. Все остальное отсутствовало. Дальше голова заканчивалась ровной линией. Однако солдат не падал. Он стоял чуть пошатываясь, и его глаза, не мигая, смотрели прямо на запад. Рядом с ним просвистела еще одна пуля, продырявив насквозь рукав синей куртки. А солдат просто стоял.
Беги, хотел крикнуть ему Тигхи, но слова никак не шли с языка, который будто прилип к нёбу. Беги.
– Беги! Беги!
Но солдат упрямо стоял на месте, слегка пошатываясь. Тигхи потрогал рукой свое лицо, липкое от крови, и его живот отозвался на это противное ощущение спазмами. К горлу подступила тошнота.
– Нет! – закричал он. – Нет!
– Тигхи, – окликнул его снизу Мулваине. – Уходим!
Однако теперь и мозг юноши словно оцепенел. Тигхи пришло в голову, что он может обречь своих товарищей на смерть, но юноша не мог даже пошевелиться. Ужас случившегося был слишком велик. В уголках глаз появились вспышки яркого белого света. Затем сместились в его голову и теперь рассыпались по ней ослепительными искрами. Тигхи явственно ощущал странный запах, экзотический и странный, и в то же время пугающий; он заглушал даже запах крови и сгоревшего грибного порошка. Рука юноши дрожала. В глубине его мозга родился солнечный свет, который быстро заполнял всю голову.
Он шевелил губами, но слова никак не шли изо рта.
Все предметы стали вдруг приобретать бледновато-белый оттенок. Синие мундиры солдат, серо-коричневая поверхность уступа и пастельные тона стены поблекли. Даже грохот боя отступил на задний план.
Вспышки появлялись в мозгу с регулярностью ударов сердца, окрашивая все в ослепительно белый цвет. Но самое главное – у Тигхи возникло такое чувство, будто он проник в будущее и все вещи приобрели другое значение. Это ощущение являлось к нему и в детстве, но теперь оно было столь мощным, что захлестнуло его с головой. Тигхи почувствовал, что никогда еще не был так близок к пониманию сути всего, к раскрытию тайны самой мировой стены. Ее величины, ее масштаба. И того, что они увидят за Дверью.
Кто-то шлепнул Тигхи по пояснице. Один из флатаров пытался привлечь его внимание.
Все происходящее казалось сном.
И как во сне, убитый солдат, стоявший перед Тигхи, покачнулся – движение было почти неуловимо для глаза, – но каким-то непостижимым образом не рухнул. Он все так же стоял на ногах.
Затем послышался звук, который возник из ничего и быстро превратился в нарастающий свист, сломавший колдовское оцепенение. Звук исходил от пули Отре, устремившейся к солдату. Все ближе и ближе, и наконец она – чпок! – вошла в спину стоящего мертвеца, точно посреди лопаток. Силой удара солдата толкнуло вперед, словно колосса на глиняных ногах, и он свалился в пыль.
Этот звук снял с Тигхи наваждение. Он вздрогнул и оглянулся. Увидел испуганные лица товарищей. Ати шлепал его ладонью по спине, пытаясь вывести из этого странного состояния.
– Что с тобой? – крикнул Ати.
В воздухе неистовствовал железный шквал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Посмотри туда! – воскликнул Мулваине. Горячка боя, похоже, захватила его целиком. Он не отдавал себе отчета в своих действиях, и даже близкое дыхание смерти не заставило его прийти в себя.
Пуля ударилась в землю совсем рядом с тем местом, откуда Тигхи и Мулваине наблюдали за ходом боя. Выбитые ею из поверхности выступа комочки земли и пыли обрушились на лица юношей. Тигхи дернул изо всех сил за куртку и стащил Мулваине вниз.
– Идиот! – крикнул он ему в лицо.
Мулваине вздрогнул, стряхнув с себя странное оцепенение. Его внезапно охватил страх.
– Нам нельзя оставаться здесь! Мы должны немедленно спуститься на базовый уступ.
Тигхи рискнул еще раз высунуть голову из-за края выступа. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти единственно верный выход. Если они спустятся на базовый уступ, то окажутся в тупике. Ведь они наверняка попадут в плен, если только не улетят на своих змеях. Однако время уже близилось к пятидесяти, и восходящие потоки скоро должны были совсем ослабнуть. Им оставалось лишь одно – подняться на выступ и бежать на запад, в Сетчатый Лес. Правда, это было очень рискованно. Смертельно опасно. Перестрелка с каждой минутой усиливалась.
Издав странный булькающий звук, в землю рядом с лицом Тигхи врезалась еще одна пуля. В воздух взвился фонтанчик пыли.
– Нужно спускаться на уступ! – продолжал канючить перепуганный Мулваине. – Чего ты ждешь?
И все же никто не тронулся с места, и Тигхи понял почему. Они ждали, чтобы он сказал им, что сейчас нужно делать. Они ждали его команды.
– Если мы спустимся вниз, то рано или поздно, но окажемся в лапах Отре. Ведь оттуда нет другого пути, кроме как через эту лестницу.
Ати трясся, объятый ужасом, и прижимался к земляным ступенькам лестницы с такой силой, будто хотел раствориться в стене.
– Мы погибнем здесь! – Его голос походил на птичий писк.
– Нам нужно бежать назад по выступу. Бежать в Сетчатый Лес.
– Нет, нет, нет, – произнес Мулваине, ударив себя по голове ладонями. – Нет, это опасно.
Наверху послышался многоголосый рев, и Тигхи осторожно высунул голову. Имперские войска опять предприняли попытку контратаковать в восточном направлении и отбросить наседавшие подразделения Отре. Восемь-девять солдат в синих куртках устремились вверх по склону выступа с ружьями наперевес. Едва они миновали наблюдательный пункт Тигхи, как защелкали выстрелы с противоположной стороны. Тигхи услышал глухой стук, похожий на причмокивание языком. Два стрелка пошатнулись. Один повернулся в обратном направлении и медленно опустился на четвереньки. Его глаза побелели до такой степени, что Тигхи не мог разглядеть в них даже зрачков. Изо рта густым фонтаном хлынула кровь. Затем стрелок повалился на выступ вперед головой, словно целуя землю открытым ртом. Контратака захлебнулась, и оставшиеся в живых солдаты побежали в обратном направлении, показав Отре спины. И тут же одному из них пуля попала прямо в затылок и разнесла его вдребезги. Брызги крови и мозгов разлетелись в разные стороны, и какая-то их часть попала Тигхи на лицо.
Теплые капельки чужой крови усеяли его щеки и лоб.
Тигхи оцепенел. Это был не страх. Ощущение чего-то тошнотворно противного на короткое время парализовало его мысли и чувства. В горле сперло так, что он не мог издать ни звука. Стрелок, уже убитый, сделал еще пару шагов по инерции и остановился как вкопанный. Тигхи на секунду закрыл глаза. Когда он открыл их, стрелок все еще стоял. Его голова треснула, как глиняный кувшин. Подбородок, рот, два широко открытых глаза и острый нос, доходивший до переносицы, были на месте. Все остальное отсутствовало. Дальше голова заканчивалась ровной линией. Однако солдат не падал. Он стоял чуть пошатываясь, и его глаза, не мигая, смотрели прямо на запад. Рядом с ним просвистела еще одна пуля, продырявив насквозь рукав синей куртки. А солдат просто стоял.
Беги, хотел крикнуть ему Тигхи, но слова никак не шли с языка, который будто прилип к нёбу. Беги.
– Беги! Беги!
Но солдат упрямо стоял на месте, слегка пошатываясь. Тигхи потрогал рукой свое лицо, липкое от крови, и его живот отозвался на это противное ощущение спазмами. К горлу подступила тошнота.
– Нет! – закричал он. – Нет!
– Тигхи, – окликнул его снизу Мулваине. – Уходим!
Однако теперь и мозг юноши словно оцепенел. Тигхи пришло в голову, что он может обречь своих товарищей на смерть, но юноша не мог даже пошевелиться. Ужас случившегося был слишком велик. В уголках глаз появились вспышки яркого белого света. Затем сместились в его голову и теперь рассыпались по ней ослепительными искрами. Тигхи явственно ощущал странный запах, экзотический и странный, и в то же время пугающий; он заглушал даже запах крови и сгоревшего грибного порошка. Рука юноши дрожала. В глубине его мозга родился солнечный свет, который быстро заполнял всю голову.
Он шевелил губами, но слова никак не шли изо рта.
Все предметы стали вдруг приобретать бледновато-белый оттенок. Синие мундиры солдат, серо-коричневая поверхность уступа и пастельные тона стены поблекли. Даже грохот боя отступил на задний план.
Вспышки появлялись в мозгу с регулярностью ударов сердца, окрашивая все в ослепительно белый цвет. Но самое главное – у Тигхи возникло такое чувство, будто он проник в будущее и все вещи приобрели другое значение. Это ощущение являлось к нему и в детстве, но теперь оно было столь мощным, что захлестнуло его с головой. Тигхи почувствовал, что никогда еще не был так близок к пониманию сути всего, к раскрытию тайны самой мировой стены. Ее величины, ее масштаба. И того, что они увидят за Дверью.
Кто-то шлепнул Тигхи по пояснице. Один из флатаров пытался привлечь его внимание.
Все происходящее казалось сном.
И как во сне, убитый солдат, стоявший перед Тигхи, покачнулся – движение было почти неуловимо для глаза, – но каким-то непостижимым образом не рухнул. Он все так же стоял на ногах.
Затем послышался звук, который возник из ничего и быстро превратился в нарастающий свист, сломавший колдовское оцепенение. Звук исходил от пули Отре, устремившейся к солдату. Все ближе и ближе, и наконец она – чпок! – вошла в спину стоящего мертвеца, точно посреди лопаток. Силой удара солдата толкнуло вперед, словно колосса на глиняных ногах, и он свалился в пыль.
Этот звук снял с Тигхи наваждение. Он вздрогнул и оглянулся. Увидел испуганные лица товарищей. Ати шлепал его ладонью по спине, пытаясь вывести из этого странного состояния.
– Что с тобой? – крикнул Ати.
В воздухе неистовствовал железный шквал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147