– взорвалась она, и спящие вокруг люди беспокойно зашевелились во сне.
Льена, не прерывая песни, повернулась, чтобы взглянуть на них.
– До начала производства стали еще тысячи лет, – робко возразил Айвен. – Если мы начнем вмешиваться со своими современными технологиями, мы можем…
– Можем застрять тут, ты хотел сказать?
– Ну, вроде того.
Джози откинула волосы с лица и наклонилась поближе к Айвену, пристально и не мигая глядя на него в неверном свете лампы.
– Неужели до тебя еще не дошло? – прошипела она. – Мы уже застряли здесь. Это все, что у нас есть и что будет всегда. Для тебя, для меня, но особенно для Леппо. Оставить его умирать? За ним-то не прилетят никакие корабли с неба, и никакая сказочная фея не спасет его. Мы – его единственная надежда. Мы да этот нож. Так что воспользуйся им, пока не поздно!
Айвен достал нож из кармана и протянул его ей.
– На, попробуй.
Он ждал, что она жадно выхватит нож у него из рук, но она покачала головой и бессильно развела руками.
– Нет, я не могу, – сказала она с дрожью в голосе. – Я могу резать себя, ты это видел. Но только не его. Если я взрежу рану, а он… он потом… – Она вздрогнула. – К тому же это ведь ты читал обо всех этих медицинских штучках, а не я. Я даже не знала, что такое прижигание. С тобой у него больше шансов. Ты и сам это знаешь.
– Но ты же охотник, – в отчаянии возразил Айвен. – А я не могу даже…
– Можешь! И это единственный раз, когда я тебя о чем-то прошу. Я обещаю. Если ты сделаешь это для меня… для нас, то о большем одолжении я и не мечтаю. Я даю тебе слово. И я всегда буду защищать тебя. И Леппо тоже.
Поддавшись страсти, звучавшей в ее голосе, он открыл большое лезвие ножа и уставился на него, гадая, хватит ли у него духу довести дело до конца.
– Леппо верит в тебя, – прошептала Джози, – из-за того, как ты вел себя на охоте. Ты не прирожденный охотник, и он это знает. Но ты и не сбежал до конца охоты. Он оценил это, да и остальные тоже. Они говорили об этом потом. А Льена даже станцевала что-то, чтобы оградить тебя от опасностей. Ты подведешь их всех, если отступишься.
Это был последний довод, устоять перед которым он не мог. И, тем не менее, решиться сейчас – это значило переступить через еще один невидимый порог, отвернуться от будущего, которое он считал своим, и стать кем-то другим. Кем-то, о ком он сам имел лишь смутное представление.
На мгновение усомнившись, Айвен еще раз взглянул на горящее лицо Леппо, как будто желая найти в нем поддержку. Если не считать лихорадки, в нем не было ничего необычного – такое же лицо, как у остальных неандертальцев, к которым он начал привыкать за эти месяцы. Единственное, что в нем было необычного, – это его молодость. Сейчас в свете лампы было отчетливо видно, что это лицо юноши-мужчины, который только вступает во взрослую жизнь. Он и сам бы мог лежать сейчас вот так неподвижно, и его губы дрожали бы и бормотали что-то бессвязное, его жизнь могло засосать в темноту, возврата из которой нет.
Айвен закрыл глаза, пытаясь представить себя на месте Леппо, и тут же открыл их. Пещера перестала казаться ему холодной и неприветливой. По сравнению с непроницаемым мраком снаружи эта пещера, освещенная лампой, с теплым семейным крутом, казалась самым уютным местом на свете, вселяла надежду. Ради этого стоило бороться, сейчас и всегда.
С этими мыслями он взял нож и повернулся к огню.
23
Обернув руку куском шкуры, чтобы не обжечься, Айвен положил лезвие на угли и держал до тех пор, пока чистая сталь не изменилась в цвете и не заиграла цветами радуги. Раскаленный металл чуть шипел на холодном воздухе, пока Айвен пробирался между спящими обратно к тому месту, где лежал Леппо.
Льена, почуяв, что что-то затевается, перестала петь и подошла поближе, все еще притопывая в ритме танца. Харно, растревоженный этой суетой, проснулся и встал со своей лежанки.
Когда Айвен опустился перед Леппо на колени и поднес нож к ране, над ним резко и отчетливо прозвенел голос Харно.
– Что ты задумал?
Льена тихим голосом предостерегла Айвена.
– Законы клана ясно гласят: мы не можем сами отдавать жизнь демонам. Они должны забрать ее.
– Они думают, что я хочу убить его, – прошептал Айвен Джози по-английски.
– Не обращай внимания на них, делай свое дело, – ответила она и тайком потянулась за своим копьем.
Несмотря на то, что в пещере было холодно, Айвен весь вспотел, и руки стали дрожать, когда он поднес нож к ране. Хладнокровнее! – сказал он себе и сосредоточился на вспухшей ране, пока все остальное – все звуки и люди – не отошло на задний план. Смутно он слышал разгоревшийся спор, но это уже не имело значения в молчаливом пространстве, в котором были только они втроем – он, Леппо и нож. Даже крик Джози «Ради бога, давай же!» не произвел на него никакого эффекта.
В этот момент он думал над тем, что сказал Леппо несколько недель, а может, и месяцев, назад, перед тем как порезать себя в священной пещере: «Только кровь достаточно сильна, чтобы подчинить мир духов нам».
Только кровь!
Повторяя мысленно эти слова, Айвен вонзил нож в рану, да так глубоко, что скопившийся гной струей ударил ему в руку.
Леппо застонал, а Льена отчаянно закричала, но для него имело значение только то, что сказала Джози.
– Все назад! – крикнула она окружившим ее людям, замахнувшись на них копьем, а потом обернулась к Айвену. – Я не смогу удерживать их вечно. Заканчивай то, что начал!
Рана сейчас кровоточила, но он даже не пытался остановить кровь, а вместо этого пошел к костру. Под прикрытием Джози он снова раскалил нож, пока тот не стал светиться. Когда на этот раз он прикоснулся ножом к открытой ране, плоть зашипела. Леппо опять застонал, а пещера наполнилась запахом горелого мяса.
Даже Джози испугалась.
– Господи! Ты уверен в том, что ты делаешь? – Остальные же взвыли от боли за сородича.
Айвен повернулся к ним, собираясь все объяснить, но тут же понял, что не может этого сделать.
Слово «прижигание» и для Джози то ничего не значило. Как тогда объяснить его людям совсем другой культуры? В их языке даже слова подходящего не найдется. Однако что-то все-таки надо было сделать или сказать, причем срочно. Они смотрели на него в ужасе, Агри вся в слезах опустилась на колени, а Льена в отчаянии выдирала перья и косточки из своих волос.
– Что ты за существо? – спросила она шепотом.
– Ты – демон огня, пришедший с неба? – хриплым голосом добавил Харно.
И тут Айвен понял, что к ним надо обращаться на понятном им языке. Это их мир, в конце концов.
– Нет, я не дух огня, – ответил он. – Но я призвал его целебную силу. Я вызвал ее, чтобы выжечь яд из ноги Леппо.
Они продолжали смотреть на него с недоверием, и тогда он сделал вот что: он заговорил с ними на единственном другом доступном ему языке – на языке танца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Льена, не прерывая песни, повернулась, чтобы взглянуть на них.
– До начала производства стали еще тысячи лет, – робко возразил Айвен. – Если мы начнем вмешиваться со своими современными технологиями, мы можем…
– Можем застрять тут, ты хотел сказать?
– Ну, вроде того.
Джози откинула волосы с лица и наклонилась поближе к Айвену, пристально и не мигая глядя на него в неверном свете лампы.
– Неужели до тебя еще не дошло? – прошипела она. – Мы уже застряли здесь. Это все, что у нас есть и что будет всегда. Для тебя, для меня, но особенно для Леппо. Оставить его умирать? За ним-то не прилетят никакие корабли с неба, и никакая сказочная фея не спасет его. Мы – его единственная надежда. Мы да этот нож. Так что воспользуйся им, пока не поздно!
Айвен достал нож из кармана и протянул его ей.
– На, попробуй.
Он ждал, что она жадно выхватит нож у него из рук, но она покачала головой и бессильно развела руками.
– Нет, я не могу, – сказала она с дрожью в голосе. – Я могу резать себя, ты это видел. Но только не его. Если я взрежу рану, а он… он потом… – Она вздрогнула. – К тому же это ведь ты читал обо всех этих медицинских штучках, а не я. Я даже не знала, что такое прижигание. С тобой у него больше шансов. Ты и сам это знаешь.
– Но ты же охотник, – в отчаянии возразил Айвен. – А я не могу даже…
– Можешь! И это единственный раз, когда я тебя о чем-то прошу. Я обещаю. Если ты сделаешь это для меня… для нас, то о большем одолжении я и не мечтаю. Я даю тебе слово. И я всегда буду защищать тебя. И Леппо тоже.
Поддавшись страсти, звучавшей в ее голосе, он открыл большое лезвие ножа и уставился на него, гадая, хватит ли у него духу довести дело до конца.
– Леппо верит в тебя, – прошептала Джози, – из-за того, как ты вел себя на охоте. Ты не прирожденный охотник, и он это знает. Но ты и не сбежал до конца охоты. Он оценил это, да и остальные тоже. Они говорили об этом потом. А Льена даже станцевала что-то, чтобы оградить тебя от опасностей. Ты подведешь их всех, если отступишься.
Это был последний довод, устоять перед которым он не мог. И, тем не менее, решиться сейчас – это значило переступить через еще один невидимый порог, отвернуться от будущего, которое он считал своим, и стать кем-то другим. Кем-то, о ком он сам имел лишь смутное представление.
На мгновение усомнившись, Айвен еще раз взглянул на горящее лицо Леппо, как будто желая найти в нем поддержку. Если не считать лихорадки, в нем не было ничего необычного – такое же лицо, как у остальных неандертальцев, к которым он начал привыкать за эти месяцы. Единственное, что в нем было необычного, – это его молодость. Сейчас в свете лампы было отчетливо видно, что это лицо юноши-мужчины, который только вступает во взрослую жизнь. Он и сам бы мог лежать сейчас вот так неподвижно, и его губы дрожали бы и бормотали что-то бессвязное, его жизнь могло засосать в темноту, возврата из которой нет.
Айвен закрыл глаза, пытаясь представить себя на месте Леппо, и тут же открыл их. Пещера перестала казаться ему холодной и неприветливой. По сравнению с непроницаемым мраком снаружи эта пещера, освещенная лампой, с теплым семейным крутом, казалась самым уютным местом на свете, вселяла надежду. Ради этого стоило бороться, сейчас и всегда.
С этими мыслями он взял нож и повернулся к огню.
23
Обернув руку куском шкуры, чтобы не обжечься, Айвен положил лезвие на угли и держал до тех пор, пока чистая сталь не изменилась в цвете и не заиграла цветами радуги. Раскаленный металл чуть шипел на холодном воздухе, пока Айвен пробирался между спящими обратно к тому месту, где лежал Леппо.
Льена, почуяв, что что-то затевается, перестала петь и подошла поближе, все еще притопывая в ритме танца. Харно, растревоженный этой суетой, проснулся и встал со своей лежанки.
Когда Айвен опустился перед Леппо на колени и поднес нож к ране, над ним резко и отчетливо прозвенел голос Харно.
– Что ты задумал?
Льена тихим голосом предостерегла Айвена.
– Законы клана ясно гласят: мы не можем сами отдавать жизнь демонам. Они должны забрать ее.
– Они думают, что я хочу убить его, – прошептал Айвен Джози по-английски.
– Не обращай внимания на них, делай свое дело, – ответила она и тайком потянулась за своим копьем.
Несмотря на то, что в пещере было холодно, Айвен весь вспотел, и руки стали дрожать, когда он поднес нож к ране. Хладнокровнее! – сказал он себе и сосредоточился на вспухшей ране, пока все остальное – все звуки и люди – не отошло на задний план. Смутно он слышал разгоревшийся спор, но это уже не имело значения в молчаливом пространстве, в котором были только они втроем – он, Леппо и нож. Даже крик Джози «Ради бога, давай же!» не произвел на него никакого эффекта.
В этот момент он думал над тем, что сказал Леппо несколько недель, а может, и месяцев, назад, перед тем как порезать себя в священной пещере: «Только кровь достаточно сильна, чтобы подчинить мир духов нам».
Только кровь!
Повторяя мысленно эти слова, Айвен вонзил нож в рану, да так глубоко, что скопившийся гной струей ударил ему в руку.
Леппо застонал, а Льена отчаянно закричала, но для него имело значение только то, что сказала Джози.
– Все назад! – крикнула она окружившим ее людям, замахнувшись на них копьем, а потом обернулась к Айвену. – Я не смогу удерживать их вечно. Заканчивай то, что начал!
Рана сейчас кровоточила, но он даже не пытался остановить кровь, а вместо этого пошел к костру. Под прикрытием Джози он снова раскалил нож, пока тот не стал светиться. Когда на этот раз он прикоснулся ножом к открытой ране, плоть зашипела. Леппо опять застонал, а пещера наполнилась запахом горелого мяса.
Даже Джози испугалась.
– Господи! Ты уверен в том, что ты делаешь? – Остальные же взвыли от боли за сородича.
Айвен повернулся к ним, собираясь все объяснить, но тут же понял, что не может этого сделать.
Слово «прижигание» и для Джози то ничего не значило. Как тогда объяснить его людям совсем другой культуры? В их языке даже слова подходящего не найдется. Однако что-то все-таки надо было сделать или сказать, причем срочно. Они смотрели на него в ужасе, Агри вся в слезах опустилась на колени, а Льена в отчаянии выдирала перья и косточки из своих волос.
– Что ты за существо? – спросила она шепотом.
– Ты – демон огня, пришедший с неба? – хриплым голосом добавил Харно.
И тут Айвен понял, что к ним надо обращаться на понятном им языке. Это их мир, в конце концов.
– Нет, я не дух огня, – ответил он. – Но я призвал его целебную силу. Я вызвал ее, чтобы выжечь яд из ноги Леппо.
Они продолжали смотреть на него с недоверием, и тогда он сделал вот что: он заговорил с ними на единственном другом доступном ему языке – на языке танца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59