Сразу же заплатил за два месяца вперед, а спустя несколько дней, придя вечером и развалившись на кровати и в который раз критически оглядев комнату, сказал, что ее надо бы привести в порядок. Владимир Прохорович засуетился, бросился подметать пол.
– Не то, не то! – засмеялся Бреккер. – Вы не поняли – надо сюда кое-что купить. – Он обвел рукой. Но Сеньковский не собирался тратить полученные деньги. Когда вопрос касался его кармана, он был непримирим. Канадец это понял, вынул из кармана пачку денег, протянул Сеньковскому: Выбросьте эту кровать, она не годится даже для спанья. Купите хорошую тахту. Потом телевизор. Получше. – Он встал с кровати, подошел к окну, придирчиво осмотрел двор, точно собирался его обмеблировать, обернулся. – Портьеры обязательно, широкие и плотные. Это в первую очередь. Ну, и наконец, холодильник. Можно маленький, у вас их делают хорошо.
Боясь что-то пропустить, Владимир Прохорович все записал.
После первого же дежурства он потратил два дня своего отдыха на покупки. Все шло хорошо, но с холодильником оказалось трудно. Какой-то немолодой, но юркий человечек, крутившийся около магазина, узнав, что интересует покупателя, осмотрелся по сторонам и вполголоса предложил «Саратов».
– А сколько? – поинтересовался осторожный Сеньковский.
– Крыша – пятьдесят.
– А всего? – не отставал Владимир Прохорович.
– Двести, – еще не веря, что покупатель настоящий, ответил человечек. Это было дешевле, чем думал Владимир Прохорович, и сделка состоялась.
Так в два дня в комнате появились вещи, изменившие ее, сделавшие ее другой уютной. В маленьком, но вместительном «Саратове» не убывали бутылки с пестрыми наклейками и всевозможные аппетитные закуски «Неплохо живут журналисты!» – в начале с завистью подумал Владимир Прохорович, но потом привык и запросто пользовался всем. Квартирант даже поощрял это хозяйничанье. Любил выпить сам, и ему, видимо, нравилось, когда пили около него. И как-то очень просто, легко вошел в жизнь Сеньковского. Был канадец весел, прост, не считал денег. Владимир Прохорович сделал ему ключи от входных дверей, и Бреккер приходил и утром, и днем, и вечером, что-то писал, звонил по телефону, назначал кому-то свидания, а иногда, повесив трубку, говорил:
– Ты, Володя, пойди, погуляй, приходи не раньше такого-то часа.
И Сеньковский уходил в кино, в пивную или просто бродил по улицам. За короткое время купил себе недорогой чехословацкий костюм, часы «Победа», в обувном магазине на Колхозной присмотрел ботинки с узким носом.
Все складывалось как нельзя лучше. Частые приходы квартиранта не мешали, по первому слову он уходил из дому, гулял, по-иному рассматривал витрины магазинов – знал, что если очень захочется, сможет удовлетворить свое желание. Скажи ему кто-нибудь раньше, что комната окажется золотым кладом, – не поверил бы.
Как-то поздно вечером он вернулся домой раньше назначенного времени. Пришлось переждать в садике. Сидя в беседке, он посматривал то на часы, то на свое окно, но плотно занавешенная портьера не пропускала света. Сеньковскому надоело сидеть, он побродил по дворику, поднялся по лестнице, прошел мимо двери и уже хотел вернуться во двор, как в дверях щелкнул замок. Владимир Прохорович юркнул за каменный уступ и замер.
– Будьте осторожны. В Городище больше не появляйтесь. Звоните каждый вечер – вы понадобитесь! – стоя в дверях, вполголоса сказал Бреккер.
Гость что-то пробормотал, но Владимир Прохорович не разобрал ни слова. Неизвестный стоял спиной, и Сеньковский успел лишь заметить, что тот невысок, сутуловат и широкоплеч. Когда дверь захлопнулась и гость ушел, Владимир Прохорович, втянув голову, осторожно, на носках, прошел мимо собственной квартиры, вышел во двор – неизвестный подходил к воротам. Через мгновение он скрылся в подворотне. Владимир Прохорович посидел в беседке, покурил и не торопясь пошел домой.
Бреккер, закинув руки, лежал на тахте, на его лице бродила довольная улыбка. Маленькая комнатка была наполнена звуками – голос певицы тонул в реве и кваканье джаза. Увидев выглянувшего из кухни Сеньковского, канадец помахал рукой и выключил радио. Владимир Прохорович заметил лежавший на тахте крошечный, с папиросную коробку, приемник. Никогда не думалось, что из миниатюрного аппарата может извергаться такой шум.
– Откуда это? – поинтересовался Сеньковский.
– Япония. Как гулялось?
– Бродил по Арбату. Хотел зайти в кино, не было билетов. – И, не думая, спросил: – Женщина была?
– Угу! – кивнул Бреккер.
– Красивая? – еще не отдавая себе отчета, для чего это ему нужно, не отставал Владимир Прохорович.
– Красивая. Русские женщины самые красивые в мире. А эта еще лучше.
«И чего он врет?» – подумал Сеньковский и, размышляя над случайно подслушанным разговором, прошел в кухню.
– Завтра дежурите? – услышал он оттуда.
– Дежурю.
– Что там у вас за завод? – продолжал Бреккер.
– Противопожарного оборудования, – ответил Владимир Прохорович и услышал, как Бреккер засмеялся.
– Секретный?
– Да нет, что вы.
– Ну уж мне-то можно сказать правду, что за противопожарное снаряжение вы выпускаете, – не унимался Бреккер.
– А вы приезжайте, я покажу. Я ребятам про вас говорил, – и услышал, как скрипнула тахта.
– Вот это напрасно! – в дверях стоял Бреккер.
– А что?
– Тебе же неудобно. Узнают, что сдаешь комнату, еще фининспектор придет, неприятности будут. Нет, ты лучше скажи, что я переехал.
Упоминание о фининспекторе встревожило, еще обложит налогом, и он решил помалкивать… Не хотелось терять такого выгодного постояльца… Незаметно для себя Владимир Прохорович превратился в рассказчика – Бреккер умел слушать. Все его интересовало – и цены, и разговоры в очередях и настроения. Сеньковский, видя, что это доставляет его собеседнику удовольствие, старался вовсю. Так в дни, когда к канадцу никто не приходил, попивая коньяк они беседовали…
В конце августа от тетки из Моздока пришла посылка с фруктами. Получив извещение, Владимир Прохорович собрался идти на почту, но паспорта не нашел. Он перерыл все – паспорт пропал. Оказалось, что его брал Бреккер, – получал письма до востребования на имя Сеньковского. Владимир Прохорович не придал этому значения. Тогда же, в один из вечеров, когда, потягивая коньяк, они болтали, раздался телефонный звонок. Как всегда, трубку взял канадец. Короткий разговор, видимо, его встревожил.
– Иди погуляй. Возвращайся к десяти, – приказал он.
– Опять баба? – недовольно спросил Владимир Прохорович. Накрапывал дождь, и ему не улыбалось ходить по мокрым мостовым.
– Конечно. Давай скорей!
Владимир Прохорович неохотно оделся, но, выйдя на улицу, дошел до угла… и вернулся. Забрался в заросшую сиренью беседку – решил рассмотреть гостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Не то, не то! – засмеялся Бреккер. – Вы не поняли – надо сюда кое-что купить. – Он обвел рукой. Но Сеньковский не собирался тратить полученные деньги. Когда вопрос касался его кармана, он был непримирим. Канадец это понял, вынул из кармана пачку денег, протянул Сеньковскому: Выбросьте эту кровать, она не годится даже для спанья. Купите хорошую тахту. Потом телевизор. Получше. – Он встал с кровати, подошел к окну, придирчиво осмотрел двор, точно собирался его обмеблировать, обернулся. – Портьеры обязательно, широкие и плотные. Это в первую очередь. Ну, и наконец, холодильник. Можно маленький, у вас их делают хорошо.
Боясь что-то пропустить, Владимир Прохорович все записал.
После первого же дежурства он потратил два дня своего отдыха на покупки. Все шло хорошо, но с холодильником оказалось трудно. Какой-то немолодой, но юркий человечек, крутившийся около магазина, узнав, что интересует покупателя, осмотрелся по сторонам и вполголоса предложил «Саратов».
– А сколько? – поинтересовался осторожный Сеньковский.
– Крыша – пятьдесят.
– А всего? – не отставал Владимир Прохорович.
– Двести, – еще не веря, что покупатель настоящий, ответил человечек. Это было дешевле, чем думал Владимир Прохорович, и сделка состоялась.
Так в два дня в комнате появились вещи, изменившие ее, сделавшие ее другой уютной. В маленьком, но вместительном «Саратове» не убывали бутылки с пестрыми наклейками и всевозможные аппетитные закуски «Неплохо живут журналисты!» – в начале с завистью подумал Владимир Прохорович, но потом привык и запросто пользовался всем. Квартирант даже поощрял это хозяйничанье. Любил выпить сам, и ему, видимо, нравилось, когда пили около него. И как-то очень просто, легко вошел в жизнь Сеньковского. Был канадец весел, прост, не считал денег. Владимир Прохорович сделал ему ключи от входных дверей, и Бреккер приходил и утром, и днем, и вечером, что-то писал, звонил по телефону, назначал кому-то свидания, а иногда, повесив трубку, говорил:
– Ты, Володя, пойди, погуляй, приходи не раньше такого-то часа.
И Сеньковский уходил в кино, в пивную или просто бродил по улицам. За короткое время купил себе недорогой чехословацкий костюм, часы «Победа», в обувном магазине на Колхозной присмотрел ботинки с узким носом.
Все складывалось как нельзя лучше. Частые приходы квартиранта не мешали, по первому слову он уходил из дому, гулял, по-иному рассматривал витрины магазинов – знал, что если очень захочется, сможет удовлетворить свое желание. Скажи ему кто-нибудь раньше, что комната окажется золотым кладом, – не поверил бы.
Как-то поздно вечером он вернулся домой раньше назначенного времени. Пришлось переждать в садике. Сидя в беседке, он посматривал то на часы, то на свое окно, но плотно занавешенная портьера не пропускала света. Сеньковскому надоело сидеть, он побродил по дворику, поднялся по лестнице, прошел мимо двери и уже хотел вернуться во двор, как в дверях щелкнул замок. Владимир Прохорович юркнул за каменный уступ и замер.
– Будьте осторожны. В Городище больше не появляйтесь. Звоните каждый вечер – вы понадобитесь! – стоя в дверях, вполголоса сказал Бреккер.
Гость что-то пробормотал, но Владимир Прохорович не разобрал ни слова. Неизвестный стоял спиной, и Сеньковский успел лишь заметить, что тот невысок, сутуловат и широкоплеч. Когда дверь захлопнулась и гость ушел, Владимир Прохорович, втянув голову, осторожно, на носках, прошел мимо собственной квартиры, вышел во двор – неизвестный подходил к воротам. Через мгновение он скрылся в подворотне. Владимир Прохорович посидел в беседке, покурил и не торопясь пошел домой.
Бреккер, закинув руки, лежал на тахте, на его лице бродила довольная улыбка. Маленькая комнатка была наполнена звуками – голос певицы тонул в реве и кваканье джаза. Увидев выглянувшего из кухни Сеньковского, канадец помахал рукой и выключил радио. Владимир Прохорович заметил лежавший на тахте крошечный, с папиросную коробку, приемник. Никогда не думалось, что из миниатюрного аппарата может извергаться такой шум.
– Откуда это? – поинтересовался Сеньковский.
– Япония. Как гулялось?
– Бродил по Арбату. Хотел зайти в кино, не было билетов. – И, не думая, спросил: – Женщина была?
– Угу! – кивнул Бреккер.
– Красивая? – еще не отдавая себе отчета, для чего это ему нужно, не отставал Владимир Прохорович.
– Красивая. Русские женщины самые красивые в мире. А эта еще лучше.
«И чего он врет?» – подумал Сеньковский и, размышляя над случайно подслушанным разговором, прошел в кухню.
– Завтра дежурите? – услышал он оттуда.
– Дежурю.
– Что там у вас за завод? – продолжал Бреккер.
– Противопожарного оборудования, – ответил Владимир Прохорович и услышал, как Бреккер засмеялся.
– Секретный?
– Да нет, что вы.
– Ну уж мне-то можно сказать правду, что за противопожарное снаряжение вы выпускаете, – не унимался Бреккер.
– А вы приезжайте, я покажу. Я ребятам про вас говорил, – и услышал, как скрипнула тахта.
– Вот это напрасно! – в дверях стоял Бреккер.
– А что?
– Тебе же неудобно. Узнают, что сдаешь комнату, еще фининспектор придет, неприятности будут. Нет, ты лучше скажи, что я переехал.
Упоминание о фининспекторе встревожило, еще обложит налогом, и он решил помалкивать… Не хотелось терять такого выгодного постояльца… Незаметно для себя Владимир Прохорович превратился в рассказчика – Бреккер умел слушать. Все его интересовало – и цены, и разговоры в очередях и настроения. Сеньковский, видя, что это доставляет его собеседнику удовольствие, старался вовсю. Так в дни, когда к канадцу никто не приходил, попивая коньяк они беседовали…
В конце августа от тетки из Моздока пришла посылка с фруктами. Получив извещение, Владимир Прохорович собрался идти на почту, но паспорта не нашел. Он перерыл все – паспорт пропал. Оказалось, что его брал Бреккер, – получал письма до востребования на имя Сеньковского. Владимир Прохорович не придал этому значения. Тогда же, в один из вечеров, когда, потягивая коньяк, они болтали, раздался телефонный звонок. Как всегда, трубку взял канадец. Короткий разговор, видимо, его встревожил.
– Иди погуляй. Возвращайся к десяти, – приказал он.
– Опять баба? – недовольно спросил Владимир Прохорович. Накрапывал дождь, и ему не улыбалось ходить по мокрым мостовым.
– Конечно. Давай скорей!
Владимир Прохорович неохотно оделся, но, выйдя на улицу, дошел до угла… и вернулся. Забрался в заросшую сиренью беседку – решил рассмотреть гостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42