- Вытри его, Альберто.
Тот хотел было запротестовать, но вспомнил, что рядом притаился страшный Хондо, и прикусил язык. Взяв в бардачке несколько салфеток, он промокнул со стекла кровь - ее металлический запах, казалось, пропитал все существо Альберто.
Внезапно он почувствовал сильнейшее возбуждение, и ему даже стало больно, когда взбунтовавшаяся плоть уперлась в ткань брюк.
Он подумал об Эй Джи Саттон, и его рот скривился в ухмылке.
«Можешь бежать, - мысленно обратился он к ней, - но спрятаться тебе не удастся. Ни за что. А уж когда я тебя найду…»
- Езжай быстрее, - приказал он Рамону и уставился в полотно шоссе.
- Марко, - пробормотала Лия и, открыв отяжелевшие веки, увидела склоненное над собой лицо Эстевеса.
Лия слабо улыбнулась. Конечно, она была права, и все происшедшее - только страшный сон. На самом деле она там, где должна быть, - в надежных объятиях Марко.
Постепенно ее затуманенный взор обрел ясность, она вгляделась в мужественное, красивое лицо Марко и вспомнила все: действительность разрушила сладкий сон и прекрасную грезу.
- Нет! - закричала она, подняв руки и обрушив град ударов на мощную грудь Марко. - Пусти меня! Поставь меня на землю!
Однако вырываться из его железных объятий было абсолютно безнадежным делом - Марко лишь слегка покачнулся от неистового напора Лии.
- Куда ты меня несешь? - требовательно спросила она, глядя на обступавшие их со всех сторон деревья, покрывавшие крутой, уводящий вверх склон. Солнце скрылось за горизонтом, наступившие серые сумерки, казалось, пропитали зловещий незнакомый лес.
- Тс-с-с, - только и ответил Марко, мельком взглянув на Лию. Он напряженно рассматривал расстилавшуюся впереди местность.
- Нет! - снова яростно закричала она, однако вспышка мужества не смогла противостоять грубой силе Марко.
От отчаяния и злости Лия внезапно разрыдалась, ненавидя себя за унижение, которое ей приходится переживать.
- Все будет хорошо, - произнес Марко…
Неужели в его глазах светится… нежность?
Лия изумленно уставилась в лицо Эстевеса.
Его глаза, как всегда, были совершенно бесстрастны, хотя в голосе послышалось нечто обнадеживающее, и Лии показалось, что она видит проблеск доброты в его чертах… но она ошиблась.
У нее просто разыгралось воображение.
- Ублюдок! - Голос ее дрожал. - Как ты смеешь мне лгать? Не принимай меня за дуру! Я знаю, что ничего хорошего не будет…
- Будет…
- Нет! Не обнадеживай меня зря! Я знаю, что вы - ты и Виктор - собираетесь со мной сделать, когда мы приедем туда, куда ты меня везешь…
- Ты ошибаешься.
- Богом тебя заклинаю, Марко, не играй со мной в эти игры. Самое достойное, что ты сейчас можешь сделать, - это быть со мной честным. Ты должен быть честным.
Марко помрачнел.
- Я ничего тебе не должен, - ответил он после минутного молчания, продолжая путь сквозь темнеющий лес.
- Нет, должен. Ты должен мне то, чего недодал в свое время, - выпалила она. - Правды и доверия…
- Доверия? - Он почти плюнул этим словом в Лию. - Только не говори мне о доверии.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Почему я должен тебе доверять, когда ты сама никогда не доверяла мне? Мне кажется, тут мы квиты, Эй Джи.
- Меня зовут Лия. - Она вела себя как обидчивый, упрямый ребенок.
Словно имело какое-то значение, как ее зовут.
- Никакая ты не Лия, - возразил он. От ужасающего спокойствия его голоса можно было сойти с ума. - Ты - Эй Джи. Можешь прикинуться кем угодно, спрятать свою сущность за белую кожу и темные волосы, но ты все равно останешься Эй Джи Саттон, и я узнаю тебя, даже будь тебе девяносто лет, а я наполовину ослепну.
Она безмолвно слушала его необычно многословную речь.
Я узнаю тебя, даже будь тебе девяносто лет, а я наполовину ослепну.
В другое время и в другом месте эти слова скорее всего убедили бы ее. Такие слова мужчина нежно говорит своей возлюбленной, такие слова вызывают в женщине страстный трепет и переворачивают душу.
Как это мама говорила много лет назад?
Сердце помнит.
Да, именно так.
Как-то раз, рассматривая старую выцветшую семейную фотографию, которую мама оставила на Кубе, Лия вдруг сказала, что, наверное, теперь бабушка и дедушка выглядят совсем не так, как на фото.
- Конечно, теперь они выглядят совсем по-другому, - тоскливо ответила мама - мысли ее блуждали далеко-далеко.
- Но как же ты узнаешь их, если когда-нибудь встретишь, мама?
- Я обязательно вспомню… сердце всегда помнит.
Сердце всегда помнит…
Охваченная внезапной скорбью, Лия отвернулась от Марко.
Давно позабытые, гнездившиеся в глубине души воспоминания всплыли настолько неожиданно, что Лия, пережив всю гамму чувств - от ярости и сожаления до некоей обреченности, - вдруг потеряла всякую способность к сопротивлению.
Она резко тряхнула головой, стараясь отогнать преследующие ее воспоминания, но тщетно - выбора не было, и ей пришлось позволить незваным эмоциям захлестнуть себя с головой.
Лия закрыла глаза и явственно увидела такого Марко, каким она когда-то его знала, - живого общительного собеседника, преданного друга, щедрого и нежного любовника. То она видела дразнящий блеск в его глазах, то его лицо, освещенное страстью. А вот он, внимательно слушая ее, кивает головой.
Впервые она пожалела о том, что утратила.
«Не было у тебя никакой утраты, - предупреждающе прозвучал внутренний голос. - Тот Марко, которого ты вообразила, никогда не существовал. Ты была просто ослеплена страстью, вот и все».
Однако Лию не покидало ощущение, что, несмотря на постоянное вожделение, которое она испытывала к Марко Эстевесу, в их отношениях все же было что-то неизмеримо большее. Иногда среди шутливой пикировки, игры в кошки-мышки, безумия любовной страсти вдруг вспыхивала искра чего-то истинного.
- Может быть… - Слово сорвалось с ее уст прежде, чем она успела сдержать его, сорвалось, как едва слышный вздох, но в глазах Марко она успела заметить следы неподдельного интереса.
- Может быть - что? - спросил он тихо.
- Может быть, в другом месте и в другое время, - медленно произнесла она, - у нас могло бы получиться что-то настоящее.
Марко замедлил шаг. Когда он заговорил, голос его jt дрогнул, дыхание сбилось, и Лия поняла, что он взволнован ее признанием.
- Может быть, еще получится, - только и сказал он.
Но этой короткой фразой он сказал все, что ей надо было услышать.
Когда-то он любил ее - она значила для него гораздо больше, чем просто эротическое отвлечение от мира интриг и опасностей Виктора Кэвала.
Что бы он сейчас здесь ни делал - он исполнял свой человеческий и мужской долг.
Марко всегда делал то, что должен был делать, - в нем глубоко укоренилось стоическое чувство долга, оно стало основной чертой его характера.
Лия почувствовала укол сожаления от того, что могла так заблуждаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Тот хотел было запротестовать, но вспомнил, что рядом притаился страшный Хондо, и прикусил язык. Взяв в бардачке несколько салфеток, он промокнул со стекла кровь - ее металлический запах, казалось, пропитал все существо Альберто.
Внезапно он почувствовал сильнейшее возбуждение, и ему даже стало больно, когда взбунтовавшаяся плоть уперлась в ткань брюк.
Он подумал об Эй Джи Саттон, и его рот скривился в ухмылке.
«Можешь бежать, - мысленно обратился он к ней, - но спрятаться тебе не удастся. Ни за что. А уж когда я тебя найду…»
- Езжай быстрее, - приказал он Рамону и уставился в полотно шоссе.
- Марко, - пробормотала Лия и, открыв отяжелевшие веки, увидела склоненное над собой лицо Эстевеса.
Лия слабо улыбнулась. Конечно, она была права, и все происшедшее - только страшный сон. На самом деле она там, где должна быть, - в надежных объятиях Марко.
Постепенно ее затуманенный взор обрел ясность, она вгляделась в мужественное, красивое лицо Марко и вспомнила все: действительность разрушила сладкий сон и прекрасную грезу.
- Нет! - закричала она, подняв руки и обрушив град ударов на мощную грудь Марко. - Пусти меня! Поставь меня на землю!
Однако вырываться из его железных объятий было абсолютно безнадежным делом - Марко лишь слегка покачнулся от неистового напора Лии.
- Куда ты меня несешь? - требовательно спросила она, глядя на обступавшие их со всех сторон деревья, покрывавшие крутой, уводящий вверх склон. Солнце скрылось за горизонтом, наступившие серые сумерки, казалось, пропитали зловещий незнакомый лес.
- Тс-с-с, - только и ответил Марко, мельком взглянув на Лию. Он напряженно рассматривал расстилавшуюся впереди местность.
- Нет! - снова яростно закричала она, однако вспышка мужества не смогла противостоять грубой силе Марко.
От отчаяния и злости Лия внезапно разрыдалась, ненавидя себя за унижение, которое ей приходится переживать.
- Все будет хорошо, - произнес Марко…
Неужели в его глазах светится… нежность?
Лия изумленно уставилась в лицо Эстевеса.
Его глаза, как всегда, были совершенно бесстрастны, хотя в голосе послышалось нечто обнадеживающее, и Лии показалось, что она видит проблеск доброты в его чертах… но она ошиблась.
У нее просто разыгралось воображение.
- Ублюдок! - Голос ее дрожал. - Как ты смеешь мне лгать? Не принимай меня за дуру! Я знаю, что ничего хорошего не будет…
- Будет…
- Нет! Не обнадеживай меня зря! Я знаю, что вы - ты и Виктор - собираетесь со мной сделать, когда мы приедем туда, куда ты меня везешь…
- Ты ошибаешься.
- Богом тебя заклинаю, Марко, не играй со мной в эти игры. Самое достойное, что ты сейчас можешь сделать, - это быть со мной честным. Ты должен быть честным.
Марко помрачнел.
- Я ничего тебе не должен, - ответил он после минутного молчания, продолжая путь сквозь темнеющий лес.
- Нет, должен. Ты должен мне то, чего недодал в свое время, - выпалила она. - Правды и доверия…
- Доверия? - Он почти плюнул этим словом в Лию. - Только не говори мне о доверии.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Почему я должен тебе доверять, когда ты сама никогда не доверяла мне? Мне кажется, тут мы квиты, Эй Джи.
- Меня зовут Лия. - Она вела себя как обидчивый, упрямый ребенок.
Словно имело какое-то значение, как ее зовут.
- Никакая ты не Лия, - возразил он. От ужасающего спокойствия его голоса можно было сойти с ума. - Ты - Эй Джи. Можешь прикинуться кем угодно, спрятать свою сущность за белую кожу и темные волосы, но ты все равно останешься Эй Джи Саттон, и я узнаю тебя, даже будь тебе девяносто лет, а я наполовину ослепну.
Она безмолвно слушала его необычно многословную речь.
Я узнаю тебя, даже будь тебе девяносто лет, а я наполовину ослепну.
В другое время и в другом месте эти слова скорее всего убедили бы ее. Такие слова мужчина нежно говорит своей возлюбленной, такие слова вызывают в женщине страстный трепет и переворачивают душу.
Как это мама говорила много лет назад?
Сердце помнит.
Да, именно так.
Как-то раз, рассматривая старую выцветшую семейную фотографию, которую мама оставила на Кубе, Лия вдруг сказала, что, наверное, теперь бабушка и дедушка выглядят совсем не так, как на фото.
- Конечно, теперь они выглядят совсем по-другому, - тоскливо ответила мама - мысли ее блуждали далеко-далеко.
- Но как же ты узнаешь их, если когда-нибудь встретишь, мама?
- Я обязательно вспомню… сердце всегда помнит.
Сердце всегда помнит…
Охваченная внезапной скорбью, Лия отвернулась от Марко.
Давно позабытые, гнездившиеся в глубине души воспоминания всплыли настолько неожиданно, что Лия, пережив всю гамму чувств - от ярости и сожаления до некоей обреченности, - вдруг потеряла всякую способность к сопротивлению.
Она резко тряхнула головой, стараясь отогнать преследующие ее воспоминания, но тщетно - выбора не было, и ей пришлось позволить незваным эмоциям захлестнуть себя с головой.
Лия закрыла глаза и явственно увидела такого Марко, каким она когда-то его знала, - живого общительного собеседника, преданного друга, щедрого и нежного любовника. То она видела дразнящий блеск в его глазах, то его лицо, освещенное страстью. А вот он, внимательно слушая ее, кивает головой.
Впервые она пожалела о том, что утратила.
«Не было у тебя никакой утраты, - предупреждающе прозвучал внутренний голос. - Тот Марко, которого ты вообразила, никогда не существовал. Ты была просто ослеплена страстью, вот и все».
Однако Лию не покидало ощущение, что, несмотря на постоянное вожделение, которое она испытывала к Марко Эстевесу, в их отношениях все же было что-то неизмеримо большее. Иногда среди шутливой пикировки, игры в кошки-мышки, безумия любовной страсти вдруг вспыхивала искра чего-то истинного.
- Может быть… - Слово сорвалось с ее уст прежде, чем она успела сдержать его, сорвалось, как едва слышный вздох, но в глазах Марко она успела заметить следы неподдельного интереса.
- Может быть - что? - спросил он тихо.
- Может быть, в другом месте и в другое время, - медленно произнесла она, - у нас могло бы получиться что-то настоящее.
Марко замедлил шаг. Когда он заговорил, голос его jt дрогнул, дыхание сбилось, и Лия поняла, что он взволнован ее признанием.
- Может быть, еще получится, - только и сказал он.
Но этой короткой фразой он сказал все, что ей надо было услышать.
Когда-то он любил ее - она значила для него гораздо больше, чем просто эротическое отвлечение от мира интриг и опасностей Виктора Кэвала.
Что бы он сейчас здесь ни делал - он исполнял свой человеческий и мужской долг.
Марко всегда делал то, что должен был делать, - в нем глубоко укоренилось стоическое чувство долга, оно стало основной чертой его характера.
Лия почувствовала укол сожаления от того, что могла так заблуждаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74