– Разумеется, если не считать заботы моей горячо любящей ее семьи, которую вы так ловко для нее организовали. – Джастин не мог не воздать должное мастерству полковника Уитона: его план был просто блестящим. Старик все прекрасно рассчитал. Благодаря этому плану Эвелина оказалась в уязвимом положении и целиком и полностью находилась в их власти.
– Совсем скоро девчонка впадет в отчаяние. Не спускайте с нее глаз, держите под контролем все ее контакты, включая письма в газеты и тому подобное.
– Не надо меня учить, как мне выполнять мою работу, – недовольно проворчал лорд Баркли.
Но полковник сделал вид, что ничего не слышал. Через минуту Джастин снова заговорил:
– Она в самом деле кое-кого встретила в Лондоне. Своего старого знакомого, испанца по имени Анхель Аролас.
– Сын Хуана Ароласа. Отец работает вместе с Веллингтоном. Насколько мне известно, если кто-то становится его врагом, Аролас делается опасен. Мягок и уступчив с женщинами, дипломатичен с мужчинам – он одинаково умен и проницателен с теми и с другими. Хорошо, что на сегодняшний момент Хуан Аролас на нашей стороне. – Полковник кивнул и щелкнул пальцем по карте. – Я пошлю человека, чтобы следил за его сыном.
Баркли в задумчивости потер лоб.
– Нам нужно получить больше сведений, и как можно скорее. Время не ждет. Вы сказали, что важных новостей нет. А что конкретно удалось разузнать?
– Просто подтвердилось, что заговор каким-то образом связан с подрывом нашей денежной системы.
– Печать фальшивых денег?
Уитон почесал седой бакенбард.
– Не могу понять, зачем они снова пошли на это. Когда сторонники Наполеона прибегали к этому раньше, из этой затеи ничего не выходило.
Маркиз сжал кулаки.
– И это все, что удалось раскопать нашим многочисленным информаторам? Нужно как можно скорее приостановить реализацию нашего плана! Пока не поздно.
– Если только мы в состоянии это сделать. Возможно, делу уже дан ход.
Полковник произнес это таким бесстрастным, таким ужасающе бездушным тоном, что Джастину в этот миг захотелось изо всей силы ударить кулаком по столу. Но он взял себя в руки и только нервно забарабанил пальцами по полированной поверхности. А затем, понизив голос, проговорил:
– Я не согласен, что мы не в состоянии это предотвратить. В каждой схеме имеются свои слабые места. Так сказать, ключевые звенья, от которых зависят дальнейшие события.
– Вы совсем как ваш отец, покойный лорд Баркли. Если у него что-то не получалось, он всегда умел взглянуть на вопрос под разными углами зрения, пока не находил верное решение. Если только игра стоила свеч.
Молодой маркиз пожал плечами.
– Ну что вы! Сравнивая меня с отцом, вы преувеличиваете мои заслуги. До моего брата Джорджа мне тоже далеко. Он был асом в своем деле. Блестящий ум!
– Да, ваш брат был неглуп. Но вы, лорд Баркли, превосходите его в вопросах стратегии.
– Без достоверной информации самая гениальная стратегия нас никуда не приведет.
– Продолжайте наблюдение за девушкой.
– Все, что я могу сделать в данных обстоятельствах, не вызывая подозрений, – это завоевать ее доверие. Она не так глупа.
– Тогда надавите на нее.
Джастин швырнул карты на стол, в душе содрогнувшись оттого, что, выполняя это задание, он вынужден сталкиваться с подобной низостью. Подвергать мучениям беззащитную молодую девушку! Где их совесть?
– Я сделаю все, что в моих силах, – мрачно проговорил он.
– Хорошо. И раз уж вы здесь, дайте мне новую колоду. В этой не хватает нескольких карт.
Молодого человека словно окатило холодной водой. Он замер, глядя на Уитона пристально и настороженно. Джастин мучительно старался понять, что стоит за этими словами. Не пытается ли Уитон на что-то намекнуть?
– Что вы сказали, полковник?
Старик с невозмутимым видом протянул маркизу колоду карт.
– Мне нужны новые карты.
Джастин заставил себя расслабиться. Полковник не может ничего знать о его брате. Он глубоко вздохнул и заставил свое сердце биться ровно. Казалось, Уитон не заметил, какое впечатление на Баркли произвели его слова.
К столу тяжелой, шаркающей походкой подошел седовласый высохший старичок в строгом черном костюме. Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Ну вот, наконец я смогу насладиться моей любимой игрой!
Баркли поднялся с места и, к своему ужасу, обнаружил, что у него от волнения покраснели щеки.
– Добрый вечер, сэр Дивейн! – Молодой маркиз почтительно наклонил голову, приветствуя умудренного опытом, престарелого господина, который когда-то возглавлял разведывательную службу в министерстве иностранных дел.
Уитон кивнул, но не сдвинулся с места, чтобы поздороваться с бывшим наставником.
– Ах, это вы, Ли! Как дела, старик?
Карие глаза сэра Дивейна лукаво заблестели, и он невозмутимо ответил полковнику:
– Сами вы старик, Уитон! Может, я такой же старый, как этот мир, но ручаюсь, что с легкостью обыграю вас в крибидж! – Он поднял морщинистую руку и постучал по виску. – Я всегда учил вас – вот здесь и заключается разница между мной и тобой. Чтобы играть в эту игру, не нужны упругие мускулы.
Джастин прекрасно понял, какую именно игру имел в виду сэр Дивейн: речь шла об их работе в разведке. Его неприятно поразило, что Уитон демонстрировал абсолютное отсутствие какой-либо почтительности к своему бывшему шефу. Хотя сэр Дивейн ушел в отставку задолго до того, как Джастин поступил на службу, старик оставался для всех живой легендой: он бесчисленное множество раз спасал империю.
– Вы можете занять мое место, сэр, – сказал Джастин, выдвигая стул для старика. – Я как раз собирался откланяться и перейти к другим, более оживленным развлечениям.
В глазах пожилого человека вспыхнул озорной огонек.
– Надеюсь, в этих ваших занятиях не будет ничего опасного? – От этих проницательных карих глаз мало что могло ускользнуть. Баркли мысленно гадал, как много может быть известно этому человеку. Неужели в свои семьдесят два года старик продолжает находиться в курсе событий на службе?
Уитон небольшими глоточками допил свой бренди и сказал, пытаясь отделаться от дальнейших вопросов:
– Насколько может быть опасно волочиться за легкомысленными красотками. Это по плечу любому новичку.
В первый раз за четыре года службы у Джастина появилось желание придушить своего начальника. Уитон говорил с нескрываемым презрением – совсем неуместным и абсолютно незаслуженным. Может быть, это был способ воодушевлять своих подчиненных? Если дело и вправду было в этом, Баркли претила такая тактика.
– Когда дело касается общения с женщинами, трудно сохранять бдительность. – Со стоном старик тяжело опустился на стул и прислонил свою тросточку с золотым набалдашником к столу. – Они намного хитрее, чем нам кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83