Теперь осталось умереть – скорее бы, чтобы не мучиться!
Когда в каморке сгустился непроглядный мрак, снизу послышались тяжелые шаги. Сначала она решила, что ей показалось, но шаги становились все громче и все ближе. В щель под дверью скользнул луч фонарика. Он раскачивался, и она замерла от ужаса, не в силах пошевелиться.
Дверь медленно отворилась, и на пороге возникли двое джентльменов в низко надвинутых на глаза треуголках. Серина вздрогнула, узнав в одном из них своего дядю.
– Вот ты где, моя дорогая! Я рад, что наши пути наконецто пересеклись. Я так соскучился по тебе.
– А я по вас нет! – высокомерно отрезала Серина, сжавшись от страха. – Глаза бы мои никогда вас не видели, сэр Лютер, после того, что вы сделали!
Он вскинул брови в комическом изумлении и вошел в каморку.
– А что я такого сделал, чтобы заслужить твой упрек, моя ненаглядная племянница?
– Не называйте меня племянницей! Я больше вам не родня. – Она отпрянула, когда он протянул к ней руку. – И не прикасайтесь ко мне!
Он продолжал надвигаться на нее, злобно улыбаясь.
– Я знаю, что это вы убили моего отца. Я все видела, и правда в конце концов выплывет наружу. Даже если вы от меня избавитесь, справедливость все равно восторжествует.
– Не смеши меня! – презрительно процедил сэр Лютер. – Никто не докажет, что я убил твоего отца.
Сэр Итан молча стоял у двери. Серина бросила на него молящий взгляд, забыв о том, что именно сэр Итан все и подстроил.
– Идем, Серина, – приказал сэр Лютер. – Если ты не веришь в мою невиновность, мне остается только одно.
– И что же это? – холодно спросила Серина, гордо выпрямившись.
– Переубедить тебя, – ответил он и так сильно сжал ее руку, что она онемела.
Вот теперь ей стало понастоящему страшно. Она поняла, что он убьет ее, чтобы «переубедить». Господи, как же такое случилось? Всего несколько дней назад они с Ником вернулись в Лондон и собирались привлечь сэра Лютера к суду. Что с Ником? Неужели сэр Лютер уже «переубедил» и его? От этой мысли ей стало дурно, но она заставила себя промолчать.
– Перестань вырываться, не то мне придется применить силу, – рявкнул он, подталкивая ее к двери.
– Нет! – выкрикнула она.
Сэр Итан завязал ей рот шарфом, но она продолжала брыкаться. Дядя крепко взял ее за локоть – несмотря на полноту и возраст, он обладал недюжинной силой.
– Она дерется, как тигрица, – усмехнулся сэр Итан. – Люблю женщин с характером.
Серина, спотыкаясь, спускалась по лестнице, еле передвигая затекшие ноги. Оглянувшись, она не увидела никого, кто мог бы ей помочь. Конюшня была пуста. Аллея погрузилась во мрак, и только вдалеке слышался пьяный хохот ночных гуляк. Никто не придет ей на помощь.
Дядя втолкнул ее в карету и захлопнул дверцу. Она видела в окно, как он похлопал сэра Итана по плечу.
– Остальная сумма будет ждать тебя в банке, Левертон. Ты сдержал своеслово. – Он чтото сказал кучеру, сел в карету и опустил на окна кожаные шторы.
– Это твое последнее в жизни путешествие, Серина. Скоро ты встретишься с Создателем.
От его слов она похолодела. Но она будет сражаться до последнего – это она твердо решила.
Глава 27
Ник и Раф нашли подходящее место для засады к югу от Кроли. Скоро здесь проедет карета с Дафной, ее женихом и приданым.
– А что, если экипаж уже проехал? – спросил Раф.
– Мы здесь с вечера – вряд ли им удалось проскользнуть незамеченными, – проговорил Ник, сидя на гнедой лошади. Пегаса он на этот раз с собой не взял. Он терпеть не мог ждать – это так утомительно.
– У меня дурное предчувствие, – задумчиво произнес Раф. – Лучше бы нам сюда не соваться.
– Ты напрасно беспокоишься, друг. Мы всегда были осторожны. И сегодня нам будет сопутствовать удача.
Раф вздохнул и надвинул на глаза треуголку.
– Надеюсь, ты прав, но у меня на этот счет другое мнение. После ранения мои чувства обострились. Это очень странно и совсем мне не нравится. – Он вскинул голову, принюхиваясь, – В воздухе пахнет бедой.
Ник внимательно посмотрел на друга.
– Клянусь небом, это наша последняя вылазка. Моя уж точно последняя. Кстати, мне не нравится твой настрой.
Раф задумчиво взглянул на него.
– Просто меня перестал привлекать риск. В жизни должно быть чтото более важное. Хотя бы воспоминания. А у меня их нет.
– Но со временем у тебя появятся новые воспоминания, ведь каждый день наполнен событиями, и ты будешь о них помнить.
– Это справедливо. Но я всегда считал, что жизнь состоит из разных воспоминаний – детство, родители, школа, первая любовь. Но у меня ничего этого нет. – Раф помрачнел. – Должно быть, у меня была первая любовь, но я ее не помню.
– Наверняка была! – засмеялся Ник. – Моей первой любовью была служанка, работавшая на кухне. Мне тогда исполнилось семь. У нее были ямочки на щеках и нежные руки, которые гладили меня по голове. – «Но у Серины руки нежнее», – с грустью подумал он.
– А как ее звали? – с любопытством спросил Раф. Ник ответил не сразу.
– Черт, не помню. То ли Салли, то ли Нелли.
– Боже правый, я вспомнил! – вдруг воскликнул Раф. – У меня была собака по кличке Нелли. Охотничья борзая. Один глаз у нее был карий, другой – зеленый.
– Отлично, Раф! Настанет день, когда ты вспомнишь все. Раф поднял руку.
– Тише! Я слышу стук колес. Карета!
Ник приложил ладонь к уху и тоже услышал топот лошадиных копыт.
– Наш час настал. Вперед! – Он вонзил шпоры в бока лошади и понесся через кусты на дорогу. Раф последовал за ним.
Ник вынул пистолет.
– Если меня схватят, Раф, спасай прежде всего себя самого.
– Но что, если это не та карета, которую мы ждем? – спросил Раф.
– Значит, ограбим две кареты.
Его сердце отчаянно колотилось в груди, кровь стучала в висках. Экипаж приближался. Раф поднял над головой фонарь и помахал им, давая кучеру сигнал остановиться. Лошади замедлили шаг, и кучер громко выругался.
– Жизнь или кошелек! – крикнул Ник, поправляя маску. Раф наставил пистолет на кучера, а Ник слез с коня и подошел к карете. Но едва он распахнул дверцу, на дорогу из леса выскочил всадник и выстрелил в Ника. Лошади заржали и взвились на дыбы.
Пуля попала ему в руку, Ник покачнулся, застонав от боли, и выронил пистолет.
– Именем короля Георга вы арестованы! – крикнул всадник.
Ник сразу узнал голос капитана Эмерсона и прижался к стенке кареты, ожидая увидеть его солдат. Но больше пока никто не появился. Неужели Эмерсон здесь один? Или он случайно оказался на месте преступления? Мысли вихрем закружились в его голове, боль в руке мешала сосредоточиться.
Он бочком подобрался к козлам. Всадник развернул коня и вытащил изза пояса еще один заряженный пистолет. Ник запрыгнул на ступеньку и стащил кучера с козел.
– Беги! – прошипел он Рафу. – Беги же! Встретимся на нашем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Когда в каморке сгустился непроглядный мрак, снизу послышались тяжелые шаги. Сначала она решила, что ей показалось, но шаги становились все громче и все ближе. В щель под дверью скользнул луч фонарика. Он раскачивался, и она замерла от ужаса, не в силах пошевелиться.
Дверь медленно отворилась, и на пороге возникли двое джентльменов в низко надвинутых на глаза треуголках. Серина вздрогнула, узнав в одном из них своего дядю.
– Вот ты где, моя дорогая! Я рад, что наши пути наконецто пересеклись. Я так соскучился по тебе.
– А я по вас нет! – высокомерно отрезала Серина, сжавшись от страха. – Глаза бы мои никогда вас не видели, сэр Лютер, после того, что вы сделали!
Он вскинул брови в комическом изумлении и вошел в каморку.
– А что я такого сделал, чтобы заслужить твой упрек, моя ненаглядная племянница?
– Не называйте меня племянницей! Я больше вам не родня. – Она отпрянула, когда он протянул к ней руку. – И не прикасайтесь ко мне!
Он продолжал надвигаться на нее, злобно улыбаясь.
– Я знаю, что это вы убили моего отца. Я все видела, и правда в конце концов выплывет наружу. Даже если вы от меня избавитесь, справедливость все равно восторжествует.
– Не смеши меня! – презрительно процедил сэр Лютер. – Никто не докажет, что я убил твоего отца.
Сэр Итан молча стоял у двери. Серина бросила на него молящий взгляд, забыв о том, что именно сэр Итан все и подстроил.
– Идем, Серина, – приказал сэр Лютер. – Если ты не веришь в мою невиновность, мне остается только одно.
– И что же это? – холодно спросила Серина, гордо выпрямившись.
– Переубедить тебя, – ответил он и так сильно сжал ее руку, что она онемела.
Вот теперь ей стало понастоящему страшно. Она поняла, что он убьет ее, чтобы «переубедить». Господи, как же такое случилось? Всего несколько дней назад они с Ником вернулись в Лондон и собирались привлечь сэра Лютера к суду. Что с Ником? Неужели сэр Лютер уже «переубедил» и его? От этой мысли ей стало дурно, но она заставила себя промолчать.
– Перестань вырываться, не то мне придется применить силу, – рявкнул он, подталкивая ее к двери.
– Нет! – выкрикнула она.
Сэр Итан завязал ей рот шарфом, но она продолжала брыкаться. Дядя крепко взял ее за локоть – несмотря на полноту и возраст, он обладал недюжинной силой.
– Она дерется, как тигрица, – усмехнулся сэр Итан. – Люблю женщин с характером.
Серина, спотыкаясь, спускалась по лестнице, еле передвигая затекшие ноги. Оглянувшись, она не увидела никого, кто мог бы ей помочь. Конюшня была пуста. Аллея погрузилась во мрак, и только вдалеке слышался пьяный хохот ночных гуляк. Никто не придет ей на помощь.
Дядя втолкнул ее в карету и захлопнул дверцу. Она видела в окно, как он похлопал сэра Итана по плечу.
– Остальная сумма будет ждать тебя в банке, Левертон. Ты сдержал своеслово. – Он чтото сказал кучеру, сел в карету и опустил на окна кожаные шторы.
– Это твое последнее в жизни путешествие, Серина. Скоро ты встретишься с Создателем.
От его слов она похолодела. Но она будет сражаться до последнего – это она твердо решила.
Глава 27
Ник и Раф нашли подходящее место для засады к югу от Кроли. Скоро здесь проедет карета с Дафной, ее женихом и приданым.
– А что, если экипаж уже проехал? – спросил Раф.
– Мы здесь с вечера – вряд ли им удалось проскользнуть незамеченными, – проговорил Ник, сидя на гнедой лошади. Пегаса он на этот раз с собой не взял. Он терпеть не мог ждать – это так утомительно.
– У меня дурное предчувствие, – задумчиво произнес Раф. – Лучше бы нам сюда не соваться.
– Ты напрасно беспокоишься, друг. Мы всегда были осторожны. И сегодня нам будет сопутствовать удача.
Раф вздохнул и надвинул на глаза треуголку.
– Надеюсь, ты прав, но у меня на этот счет другое мнение. После ранения мои чувства обострились. Это очень странно и совсем мне не нравится. – Он вскинул голову, принюхиваясь, – В воздухе пахнет бедой.
Ник внимательно посмотрел на друга.
– Клянусь небом, это наша последняя вылазка. Моя уж точно последняя. Кстати, мне не нравится твой настрой.
Раф задумчиво взглянул на него.
– Просто меня перестал привлекать риск. В жизни должно быть чтото более важное. Хотя бы воспоминания. А у меня их нет.
– Но со временем у тебя появятся новые воспоминания, ведь каждый день наполнен событиями, и ты будешь о них помнить.
– Это справедливо. Но я всегда считал, что жизнь состоит из разных воспоминаний – детство, родители, школа, первая любовь. Но у меня ничего этого нет. – Раф помрачнел. – Должно быть, у меня была первая любовь, но я ее не помню.
– Наверняка была! – засмеялся Ник. – Моей первой любовью была служанка, работавшая на кухне. Мне тогда исполнилось семь. У нее были ямочки на щеках и нежные руки, которые гладили меня по голове. – «Но у Серины руки нежнее», – с грустью подумал он.
– А как ее звали? – с любопытством спросил Раф. Ник ответил не сразу.
– Черт, не помню. То ли Салли, то ли Нелли.
– Боже правый, я вспомнил! – вдруг воскликнул Раф. – У меня была собака по кличке Нелли. Охотничья борзая. Один глаз у нее был карий, другой – зеленый.
– Отлично, Раф! Настанет день, когда ты вспомнишь все. Раф поднял руку.
– Тише! Я слышу стук колес. Карета!
Ник приложил ладонь к уху и тоже услышал топот лошадиных копыт.
– Наш час настал. Вперед! – Он вонзил шпоры в бока лошади и понесся через кусты на дорогу. Раф последовал за ним.
Ник вынул пистолет.
– Если меня схватят, Раф, спасай прежде всего себя самого.
– Но что, если это не та карета, которую мы ждем? – спросил Раф.
– Значит, ограбим две кареты.
Его сердце отчаянно колотилось в груди, кровь стучала в висках. Экипаж приближался. Раф поднял над головой фонарь и помахал им, давая кучеру сигнал остановиться. Лошади замедлили шаг, и кучер громко выругался.
– Жизнь или кошелек! – крикнул Ник, поправляя маску. Раф наставил пистолет на кучера, а Ник слез с коня и подошел к карете. Но едва он распахнул дверцу, на дорогу из леса выскочил всадник и выстрелил в Ника. Лошади заржали и взвились на дыбы.
Пуля попала ему в руку, Ник покачнулся, застонав от боли, и выронил пистолет.
– Именем короля Георга вы арестованы! – крикнул всадник.
Ник сразу узнал голос капитана Эмерсона и прижался к стенке кареты, ожидая увидеть его солдат. Но больше пока никто не появился. Неужели Эмерсон здесь один? Или он случайно оказался на месте преступления? Мысли вихрем закружились в его голове, боль в руке мешала сосредоточиться.
Он бочком подобрался к козлам. Всадник развернул коня и вытащил изза пояса еще один заряженный пистолет. Ник запрыгнул на ступеньку и стащил кучера с козел.
– Беги! – прошипел он Рафу. – Беги же! Встретимся на нашем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79