– Клянусь небом, а домто огромный! – воскликнул Ник, рассматривая роспись на потолке.
– Может, и огромный, но в нем нет души. Раньше я этого не замечала. – Она провела его через парадные комнаты с обитыми шелком стенами и громоздкой мебелью. Старые ковры несколько смягчали мрачную обстановку, но комнаты казались темными, несмотря даже на солнечножелтые шторы.
Винтовая лестница вела на второй этаж.
– Моя комната наверху, – сказала Серина, указывая на темную лестницу.
Она легко взбежала по ступеням, покрытым ковром, и Ник последовал за ней. Она показала ему галерею и музыкальный зал, в котором гулко отдавалось эхо шагов. Пробежав рукой по клавишам клавесина, Серина вдруг осознала, что не играла на нем целую вечность.
Улыбнувшись, она сказала:
– Может быть, когданибудь мы сыграем с тобой дуэтом: ты на лютне, а я на клавесине.
Тень улыбки пробежала по его губам.
– Я был бы рад.
Они вошли в спальню Серины. Комната осталась в точности такой, какой она ее запомнила. Кровать с золотистым пологом, диван и кресло, обитые полосатым шелком. На скамеечке у подоконника разложены подушки, а рядом на столике книги, которые она так и не успела прочитать.
Серина принялась вытаскивать из шкафа платья.
– Ник, – проговорила она, – ты както упомянул, что твой отец и мой дядя были врагами. А тебе известно почему?
Ник присел у окна и взглянул на нее.
– Сэр Джеймс както рассказывал мне об этом. Он был женат дважды, и его первая жена не могла иметь детей. Она умерла от чахотки – это случилось зимой. – Ник почесал за ухом, явно смущаясь. – В тот год он разыскал меня и усыновил, поскольку думал, что никогда больше не женится. Я должен был стать его наследником.
Серина складывала одежду, внимательно слушая Ника.
– А как же сэр Итан и Делиция?
– Сэр Джеймс познакомился с одной леди – Сарой Майлз. Он влюбился без памяти, но у них не было будущего. Она происходила из очень религиозной семьи, и ее родители хотели, чтобы она вышла замуж за священника. Она взбунтовалась – так рассказывал мне сэр Джеймс. Сэр Лютер тоже влюбился в Сару и, когда она выбрала отца, изнасиловал ее. Сэр Джеймс вызвал его па дуэль, и сэр Лютер чуть не умер от полученных ран. После этого они стали врагами.
– Теперь попятно, – протянула она, положив сверху на груду белья стопку платков.
– Вражда между нашими семьями продолжается до сих пор. Разве не странно, что наследуют не только имущество, но и симпатии и антипатии? – Ник потер затылок.
– Да… это была зависть – такая же сильная, как и та, что поссорила тебя с сэром Итаном. – Серина завернула вещи в шаль и завязала концы узлом. – Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были сложности с братом. Семейная вражда разъедает душу, как кислота, и мешает жить и дышать.
Он кивнул и резко поднялся.
– Ты права. – Он подхватил узел с вещами. – Ты все забрала?
Она окинула взглядом комнату, но больше ей ничего не хотелось брать с собой. Подхватив шкатулочку с драгоценностями, содержимое которой было весьма скромным, она улыбнулась.
– Да. Идем же.
Кухарка уперла пухлые руки в бока и с любопытством воззрилась на них, когда они вернулись на кухню.
– Няня Хопкинс беспокоилась за вас, мисс. Говорят, вы и у друзейто не были и вещей с собой не взяли.
– Думайте что хотите, миссис Уинпл. В свое время вы все узнаете.
Она вышла на улицу, и Ник за ней, плотно прикрыв за собой дверь.
– Серина, ты будешь скучать по дому? Она покачана головой.
– Это больше не мой дом. Я никогда не забуду, что здесь совершено преступление. Мрачная тень нависла над этим местом. Даже если сэр Лютер будет осужден за убийство, ХайКресент никогда не станет прежним. Все уже в прошлом. Кроме того, если дядю Лютера осудят, поместье наверняка конфискуют.
Ник стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке. В глазах его отразились сострадание, тревога, понимание и грусть. Он здесь, рядом с пей, и в то же время они ужасно далеки друг от друга. Надежды нет – только смирение перед судьбой.
– Идем искать няню Хопкинс. Я не уеду, пока не повидаюсь с ней, – произнесла Серина.
Старый дом, сложенный из деревянных балок, с крутой крышей, крытой соломой, был в точности таким, каким он запомнился Серине с детства. Летом здесь повсюду цвели цветы, а рядом на грядках зрели кочаны капусты.
– Няня! – позвала она старую кормилицу, которая стояла у дверей. Старушка внимательно вглядывалась в лицо Серины подслеповатыми глазами. Она очень похудела, некогда голубые глаза ее заволокла белесая пелена, лицо избороздили морщины.
Сердце Серины болезненно сжалось. Это единственный человек, который понастоящему любил се, ничего не требуя взамен. Она обняла няню за худенькие плечи.
– Няня, – нежно повторила она.
– Ты вернулась, детка, но ненадолго, – прозорливо сказала старушка. – Я это чувствую – косточки так и поют, и будут ныть, пока тучи над ХайКресентом не рассеются. – Она вздрогнула, будто от холода, и вытерла глаза фартуком.
– Не волнуйся, няня, справедливость восторжествует. Няня медленно поковыляла по дорожке, обсаженной хризантемами и маргаритками.
– Видишь эти цветы, мисс Серина? Они такие храбрые – цветут до самых морозов. И не жалуются. Вот так же и я. Когда придет за мной зима, склоню голову и покорюсь судьбе.
– Зима долго не продлится, – утешила Серина.
– Но я не уйду, пока не буду знать, что ты счастлива, деточка моя.
Няня стояла у каменной ограды рядом с Ником и разглядывала его сквозь очки. Серина представила своего спутника.
Она обняла няню и укутала изъеденным молью платком ее плечи. Седые волосы старушки были зачесаны назад и спрятаны под скромным чепчиком.
– Ты похудела, – грустно произнесла Серина. – У тебя нет денег?
Старушка покачала головой.
– Нет, друзья приносят мне продукты, а я им рассказываю разные истории.
Серина вытащила кожаный кошелек из кармана и положила его в фартук кормилицы.
– Это тебе на тот случай, если вдруг закончатся истории. Няня негромко рассмеялась.
– Мне больше ничего не нужно от жизни, – заявила она и, взяв руку Ника, крепко ее сжала.
Серина была рада, что Ник не отдернул руку, когда ее коснулись худые старческие пальцы. Они стояли молча, пока нянях Хопкинс читала в душе Ника.
– Вы хороший человек, мистер Терстон, – заключила она наконец. – У вас доброе сердце. – Она взяла руку Серины и вложила ее в руку Ника. – Благословляю вас, дети. Я чувствую, что вы принесете друг другу счастье.
Серина вспыхнула, не смея взглянуть в лицо Нику. Он ничего не сказал, только сжал се руку.
– Разыщите Неда Нельсона в Уиллитоне. Он вам поможет. Он коечто сказал мне, что и вам следует знать. Отпираться ему незачем, если он хочет сойти в могилу с чистой совестью.
– Это касается сэра Лютера Хиллиарда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79