Для этого не нужно меня убивать. Достаточно уйти с сеанса и больше не ходить на мои фильмы.
А может быть, собрат-киношник, кто-нибудь, кто завидует мне? Единственным человеком, который меня ненавидел до такой степени, был Дрейкс Годдар, но он еще не приехал в Южную Африку и уж наверняка не прятался в руднике на глубине полтора километра.
Никто из работавших внизу людей не знал о том, что я буду на шахте, — они узнали, кто я, когда я поднялся наверх.
Таким образом, оставались... Вот так черт... Оставались Эван, Конрад, Дэн, ну и Родерик. Может быть еще ван Хурен, который, в конце концов, всем заправляет.
Эван действительно меня недолюбливает, но не настолько же, право. Дэн не знает, что я подозреваю его в махинациях с лошадьми, а если бы и знал, то не стал бы скрывать мелкое, в сущности, мошенничество, совершая столь тяжкое преступление, скорей бы пожал плечами и пообещал, что больше не будет.
Что касается Родерика, Конрада и ван Хурена, то для них я не смог придумать мотивов.
Все они (кроме Конрада, который лежал в амбулатории) казались искренне обрадованными, когда увидели, что я живой и здоровый, выхожу из лифта.
Чем дольше я размышлял, тем менее правдоподобным казалось мне все это. Ни один из них не годился на роль коварного убийцы. В конце концов, я решил, что у меня чересчур разыгралось воображение.
Я вздохнул. Голова перестала болеть. Я решил, что вновь могу рассуждать спокойно, и вскоре заснул.
Когда я проснулся, мои ночные домыслы показались мне начисто лишенными смысла. Конраду показалось, что между микрофоном и историей в шахте есть какая-то связь. Он ошибся.
Родерик позвонил рано утром и пригласил на ужин. Будет Катя. Ничего официального; когда я сказал, что не обещаю, он поспешил добавить, что ни слова об этом не напишет, и что ничего из сказанного мною в печать не попадет.
— Договорились! — ответил я, сомневаясь в обещанном. — Где вы живете?
Он сказал адрес и добавил:
— Ваш шофер знает, где это.
— Надеюсь.
Я положил трубку. В том, что Родерик знал об автомобиле с шофером, не было ничего подозрительного. В «Игуане» у него человек, который сообщает ему, как часто я чищу зубы.
Телефон зазвонил вновь.
Уэнкинс. Не смогу ли я... То есть, не соглашусь ли я, чтобы он приехал ко мне сегодня, чтобы обсудить определенные... вернее, некоторые детали, связанные с премьерой фильма.
— Разумеется, — ответил я. — Прошу.
Сразу же после него позвонил Конрад. Еду ли я в Парк Крюгера?
— На какой срок?
— На десять дней.
— В таком случае, не могу. Я должен быть здесь самое позднее во вторник. А можно на своей машине? Две машины не одна, особенно, когда нужно многое посмотреть.
Отличная мысль! — воскликнул он. Я же заподозрил его в том, что он не горит особым желанием ехать в одной машине с Эваном и мною.
Потом он сказал, что перед ленчем зайдет ко мне выпить стаканчик, что Эван уже весь ушел в раздумья над новым фильмом. Ну, как обычно, подумал я.
Потом позвонил Аркнольд.
— Извините, — сказал он. — Я насчет лошадей миссис Кейсвел... — он замолчал, и я понял, что больше он ничего не скажет.
— До полудня я буду в гостинице, приходите, — предложил я.
В трубке раздавалось его учащенное дыхание.
— Ладно, — сказал он. — Постараюсь. Так, пожалуй, действительно будет лучше. Часов в одиннадцать вас устроит? После утренней тренировки.
— До встречи, — сказал я.
* * *
Яркое солнце, синее небо.
Я пил кофе и просматривал тесно набранные колонки местных новостей. Я мало что понял, для этого нужно было знать, что к чему. Как будто вошел на середине сеанса, подумал я.
В Иоганнесбурге убит неизвестный мужчина — найден два дня назад с проволокой на шее.
Я почувствовал легкую дрожь и отложил газету.
Глупости, успокаивал я себя. Никто не покушается на твою жизнь. Все это ерунда.
— Здравствуйте, — сказала Салли, — что вы здесь делаете?
— Вот, смотрю, как растет трава.
Она опустилась напротив, весело улыбаясь. Ее юное лицо так и светилось от удовольствия.
На ней было короткое белое платье, белые туфли, в руках — ракетки в чехлах. Темные волосы были повязаны зеленой лентой. Все в ней напоминало о богатстве семьи ван Хуренов.
— Чашечку кофе? — предложил я.
— Лучше апельсинового сока. Я заказал сок.
— Правда, у нас потрясающий рудник?
— Потрясающий, — согласился я. Мы пародировали Дэна.
— А вы находчивый, — улыбнулась она. — Отец сказал, что вы умеете действовать интуитивно, правда, я так и не поняла, что он имел в виду.
— Я всегда слишком спешу, чтобы подумать, как следует, — рассмеялся я.
— Нет, он говорил это в положительном смысле, — не согласилась она.
Принесли апельсиновый сок. Салли пила, постукивая кусочками льда в стакане. У нее были длинные темные ресницы и нежный румянец. Когда я вижу таких девчонок, я думаю, о том, что моя малышка, может быть, и вырастет такой же симпатичной стройной девушкой, но с ней нельзя будет ни пошутить, ни поговорить серьезно.
Салли опустила стакан и огляделась.
— Вы не видели Дэна? Мы договорились встретиться в десять, а сейчас уже четверть одиннадцатого.
— Вчера он весь вечер занимался подсчетами, устал, бедняжка.
— Какими подсчетами? — спросила она подозрительно.
Я рассказал.
Она рассмеялась.
— Он здорово считает в уме. В субботу, на скачках, он тоже считал. Я называла его человек-калькулятор, — она отпила из стакана. — А вы знаете, Дэн страшно азартный. Он поставил на лошадь десять рэндов, представляете!
Я подумал, что ван Хурен хорошо воспитал свою дочь, если десять рэндов были для нее солидной суммой.
— Правда, — продолжала она, — его лошадь выиграла. Я ходила с ним в кассу за деньгами. Представляете, он получил целых двадцать пять рэндов. Он сказал, что часто выигрывает. И очень радовался.
— На скачках все, в конце концов, проигрывают.
— А вы, оказывается, пессимист. Совсем, как мой отец, — заявила она.
Внезапно глаза ее заблестели, и она утратила интерес к нашему разговору.
К столику шел Дэн. На нем были белые шорты и светло-голубая спортивная куртка. Загорелый, подтянутый, он, как всегда, улыбался.
— Привет! — крикнул он.
— Привет! — ответила Салли, глядя на него.
Она ушла, а я остался наедине с ее недопитым соком и своими невеселыми мыслями. Я смотрел, как весело шагает она рядом с золотым мальчиком, и думал о том, что именно так с древнейших времен и выглядят влюбленные девушки. Только эта девушка была дочерью владельца золотого рудника, а парень, с которым она шла играть в теннис, умел не только считать, но и рассчитывать.
Пришел Аркнольд, портье показал ему мой столик. Я предложил выпить, он отказался, потом согласился. Вдали раздавались удары по мячу, возгласы и смех моей парочки.
Аркнольд узнал Дэна и поморщился.
— Вот уж не думал, что он окажется здесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41