Она — и они — уже неделю жили в Квантуме.
Здесь же были все внуки Малкольма, они заново обживали дом и сад. Снова здесь звенели детские голоса.
Робин, в далекой комнате с французскими окнами, больше не говорил и с того ужасного дня никогда не просил меня надувать воздушные шарики.
Мы с Малкольмом вышли из новой гостиной на лужайку и посмотрели оттуда на дом. Дом выглядел таким, как прежде, и не только внешне — в него снова вернулись мир и покой.
— Не чувствуется присутствия Сирены, правда? — сказал Малкольм.
— Нет, не чувствуется.
— Я боялся этого. Хорошо, что от нее здесь ничего не осталось.
Мы пошли дальше по дорожке.
— Ты заметил, что я достал из тайника золотого дельфина и аметистовое дерево? Они стоят в гостиной.
— Заметил.
— А золото я продал, — сказал Малкольм.
Я глянул на него. Отец лукаво прищурил глаза.
— В этом году цена неожиданно высоко подскочила, впрочем, я-то этого и ожидал. Я продал очень выгодно. И теперь в твоем тайнике только пыль и паутина.
— Неважно.
— Я хорошо его запер, потом еще пригодится. — Все семейство сгорало от любопытства по поводу статьи о куске проволоки в завещании, но Малкольм так ничего им и не объяснил. — Я снова куплю золото. А потом продам. Покупаю, продаю. Вперед, назад. И когда-нибудь… — его голубые глаза блеснули, — ты выиграешь на кивке.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93